Алексей Нужа - Наемник смерти Страница 15

Вокруг нас кричали, смеялись, танцевали и суетились различные люди. Торговцы продавали всякие мелочи, предлагали дешевое пиво и прочую дрянь. Тут и там мелькали раскрашенные донельзя, полуголые жрицы любви, готовые в любой момент, за звонкою монету, подарить несколько минут, а если потребуется и часов, развратного счастья. Веселые шуты кривлялись, разыгрывая смешные как им казалось сцены. Хотя части обывателей, по всей видимости, это нравилось, так как большинство людей задаром готовы смеяться даже над своими пальцами. Мне захотелось поскорее уйти от этого балагана подальше, но я прекрасно понимал, что это невозможно. Убийца остановился и огляделся вокруг, после чего наклонившись к моему уху, сказал:

– Претор появится чуть позже. У нас пока есть время. Можешь здесь осмотреться и повеселиться, но не забывай для чего мы здесь и не уходи с площади. Я тебя скоро найду, – после этих слов Клэйборн растворился в толпе.

Я лишь равнодушно пожал плечами и двинулся дальше один. Проталкиваясь сквозь толпы людей, я искал, чем же мне заняться, но ничего интересного для себя на этом празднике «жизни» я не находил.

Через некоторое время я вышел на другой конец площади, и было хотел вернуться или протиснуться к воротам замка, как вдруг заметил большое скопление людей расположившихся вокруг невысокого помоста, на котором происходило какое-то действо. Я, немного заинтересовавшись, решил посмотреть, все равно ничего лучшего не предвещалось. Бесцеремонно работая локтями, я планомерно протискивался вперед, не обращая внимания на недовольные возгласы и вскрики окружающих. Кто-то попытался ухватить меня за ворот рубахи, я развернулся и со всей силы ударил сапогом по колену, мужчина средних лет взвыл и выпустил меня, больше меня никто не пытался остановить. Помост оказался импровизированной сценой, на котором труппа бродячих актеров разыгрывала какую-то бездарную пьеску.

Мужчина на сцене стоял на коленях перед молодой женщиной. Я сразу понял, что это любовные сопли, и вообще встать на колени перед женщиной, как по мне это было слишком унизительно. Надо признать если бы не красота и игра актрисы, я бы, наверное, сразу же ушел. Черноволосая красавица очень хорошо играла неприступную даму, руки и сердца которой, добивался богатый господин. Я никогда не мог до конца понять, что значит словосочетание «просить руки и сердца», конечно, я знал, что это всего лишь игра слов, но все что меня привлекало в женщинах это их красота и тело, хотя тогда еще я не имел близости с ними. Люди восхищенно хлопали, вздыхали и умилялись при виде такой «драмы», у меня же это, если честно вызывало смех. Дрянные декорации, актеры под стать им, конечно за исключением темноволосой актрисы, глупая любовная тема, но, похоже, идиотам окружавшим меня была все равно. Но все же, несмотря на мое отвращение к данному действу, я стоял и смотрел. Мне показались знакомыми черты лица актрисы, но как я не пытался, вспомнить, кого она мне напоминает так и не смог.

– Нам пора, – я почувствовал на своем плече руку Клэйборна.

– Как ты меня нашел, – спросил я.

– Это не составило труда, всем детям нравятся «сказки» про любовь, – убийца хитро подмигнул мне.

– А мне нет, – обиженно огрызнулся я, и вновь почувствовал себя полным идиотом.

– Как скажешь, – убийца снисходительно пожал плечами, – идем, скоро начнется.

Я не стал себя долго упрашивать, да и был бы в этом смысл, все равно спорить с убийцей было бесполезно. Я шел за Клэйборном, все больше ощущая, что мной пользуются, причем самым наглым образом.

Убийца отвел меня в тихое место на самом краю площади. Присев, он взял меня за плечи и, посмотрев мне в глаза, сказал:

– Пора. Возьми это, – он извлек из-за пазухи длинную тонкую иглу, кончик которой был замотан крохотной тряпицей.

– Зачем? – удивленно спросил я.

– Это для казначея. На конце этой иглы смертельный яд, тебе лишь стоит уколоть его.

– Но как же я это сделаю?

– Не перебивай. Каждый год на день рождение претора, ему приносят дары. Эти дары ему вручают дети влиятельных людей города, для этого организуется шествие. Ты будешь участвовать в нем, я выбил для тебя местечко, не спрашивай как. Ни с кем не разговаривай, помни ты ребенок богатых родителей. Дары из рук детей принимает казначей, в тот момент, когда из твоих рук будет принят дар, ты его незаметно уколешь. Лучше возможности не представиться. Будь осторожен и не уколись сам. Время действия яда несколько минут, поэтому все дети успеют уйти. Ты пойдешь в конце колонны. Но помни, казначей должен сегодня умереть и если что-то пойдет не так, воспользуйся своим кинжалом, старик слаб и медлителен, и вряд ли окажет особое сопротивление. Это крайний случай, но работа должна быть выполнена. Ты меня понял? Убей казначея, а я постараюсь тебя вытащить, если не пройдет номер с иглой, но я думаю, до этого не дойдет. Теперь пошли, скоро все начнется, и надеюсь также быстро закончиться с благоприятным исходом естественно.

Мне план совершенно не понравился. Оказаться в окружение стражи, не очень прельщало меня. Освободиться от виселицы, чтобы снова на нее попасть – просто замечательный расклад. И как же это я его уколю, духи бы побрали этого Клэйборна. Вот так план, просто отличнейший план. Мысли лихорадочно метались у меня в голове, и я чуть было совсем не потерял самообладание, но все, же смог взять себя в руки.

Тем временем убийца уверенно вел меня к моей, как я тогда думал, печальной участи. Еще издали я заметил колонну ярко одетых детей и суетящегося вокруг маленького человечка. Внезапно мне стало дурно, и очень захотелось дать деру, но я переборол в себе это чувство. Завидев нас, человечек подбежал к нам и замахал руками перед лицом Клэйборна.

– Ну, где же вы. Только вас и ждем, вот-вот начнется. Где же ваш чудесный мальчик.

– Сам ты, чудесный, – фыркнул я, а Клэйборн тихонько на меня шикнул.

– Он здесь. Не беспокойтесь, обычно он очень тихий и послушный. Преподнесет подарок в самом лучшем виде, вы его даже и не заметите. Куда ему встать.

– Отлично, отлично. Ваш мальчик пойдет в конце колонны. Понесет корзину с цветами.

Я встал на месте как вкопанный, Клэйборн подтолкнул меня, я стоял, после чего последовал толчок посильнее, и я, опустив голову, занял свое место. В колонне вместе со мной было около десяти детей по два человека в ряд. Каждая пара несла большую корзину с даром для претора.

Я встал справа, и уставился взглядом, в спину, стоящего впереди меня расфуфыренного парня. Я думал, что хуже быть уже не может, но я ошибался.

– Эй, это ты? Вот это да! Я так и знала, что мы с тобой еще встретимся!

Я, чуть было, не свалился на месте. Этого не могло быть. Шанни. Противная девчонка. Я резко повернул голову влево. Так и есть. Это была она. Шанни была со мной в паре. Ее изумрудного цвета платье было украшено цветами. Мой мир начинал рушиться.

– Как же ты здесь оказался? И откуда на тебе эта одежда, ты же живешь на улице? – она была в своем репертуаре, не на секунду не останавливаясь, сыпала вопрос за вопросом.

– Я так и знала, что ты меня обманывал, – она уперла руки в бока и укоризненно посмотрела на меня. – Ты из богатой семьи. И кто же твои родители?

Я стоял как вкопанный, не зная, что ей ответить. Меня и так трясло от предстоящего дела, так еще рядом со мной будет эта пигалица, которая чуть ли не в рот мне смотрит. Это все очень осложняло.

Пока я придумывал, что же мне ответить Шанни, заиграли трубы, толпа колыхнулась в предвкушение, ворота замка распахнулись, и оттуда появилась процессия во главе с претором. Плотное кольцо стражников теснила наиболее ретивую часть толпы в стороны, давая свободу перемещения своему господину. Процессия подъехала к широкому помосту, после чего претор, не без труда и помощи слуг, спешился. Поддерживаемый под обе руки, он медленно поднялся на помост. По обе стороны от него встали двое огромных телохранителей. Толпа затихла в ожидание речи. Претор Прагг напоминал большого хряка, даже в вечернее время, когда было уже достаточно прохладно, с его лба струился пот, который он утирал небольшим платочком. Своими маленькими погаными глазками, он цепко всматривался в лица своих подданных. Когда он заговорил, я понял, что голос у него соответствует его виду, он был тоненьким и визгливым. Хотя это и не было неожиданностью, мне все равно стало как то не по себе.

– Дорогой мой народ. Я его светлейшество претор Лаша, преданный слуга Империи и нашего великого Императора, должен сообщить, что сегодня великолепный день, мой день, ваш день. Лелеемые мной, купающиеся в лучах моей доброты, вы пришли сегодня отдать дань преданности и любви тому, кто темными ночами думает о ваших печалях, и заботиться о вас, тот, кто делает для своего народа все, сам при этом недоедая и недосыпая. И все что мне надо, так это такие дни, когда вы с любовью в сердце приходите и говорите «спасибо». Это греет мою добрую и трепетную душу.