Роберт МакКаммон - Песня Свон. Книга первая. Страница 15

Маклин был ростом шесть футов два дюйма и до последних пяти–шести лет тело его было худым и твердым, ребра покрыты мышцами, плечи крепкие и прямые, грудь выступала вперед как броня на танке М1 “Абрамс”. Теперь характеристики его тела портила вислая плоть, пресс с трудом выдерживал пятьдесят приседаний, которые он делал каждое утро, точнее, когда находил время делать их. Он обнаружил обвисание плеч, как будто его придавливала невидимая тяжесть, а в волосах на груди пробивалась седина. Его бицепсы, когда–то твердые как камень, стали мягче. Однажды он сломал шею ливийскому солдату захватом руки; теперь ему казалось, что у него не хватит сил разбить каштан молотком.

Он включил в розетку электробритву и стал водить ею по щетине на подбородке. Темно–каштановые волосы были острижены очень коротко, на висках виднелась седина; под квадратный плитой лба глаза были холодной голубизны, запавшие в глубокие провалы худобы подобно кусочкам льда в мутной воде. Пока Маклин брился, ему пришла в голову мысль, что лицо его стало напоминать любую из сотен боевых карт, над которыми он просиживал так давно: выступающий утес подбородка вел к извилистому оврагу рта и дальше к холмам точеных скул и через крутой перевал носа опять вниз к болотам глаз, потом вверх в темный лес густых бровей. И все земляные отметки тоже были тут, как например: оспенные воронки от сильной прыщавости в юности, маленькая канавка шрама, пролегшего по левой брови,– след срикошетировавшей пули, попавшей в него в Анголе. Через лопатку прошел более глубокий и длинный шрам от ножа в Ираке, а напоминанием о вьетконговской пуле была сморщенная кожа на правой стороне грудной клетки. Маклину было сорок четыре года, но иногда после сна он чувствовал себя семидесятилетним, когда напоминали о себе стреляющие боли в руках и ногах от костей, поломанных в битвах на далеких берегах.

Он закончил бриться и сдвинул в сторону занавеску душа, чтобы пустить воду, но потом остановился, поскольку на полу маленькой душевой кабинки валялись куски потолочной плитки и щебень. Из отверстий, открывшихся в потолке душа, капала вода. Пока он смотрел на протекающий потолок, соображая, что он опаздывает и принять душ не придется, внезапно в нем поднялась злоба, как жидкий чугун в домне; он трахнул кулаком по стенке раз и другой, во второй раз от удара осталась сетка мелких трещин.

Он наклонился над раковиной, пережидая пока пройдет злоба, как это часто бывало.

– Успокойся,– сказал он себе. – Дисциплина и контроль. Дисциплина и контроль. – Он повторил это несколько раз, как мантру, сделал долгий глубокий вдох и выпрямился. Надо идти, подумал он. Меня ждут. Он помазал карандашом–дезодорантом под мышками, потом пошел к шкафу в спальне, чтобы достать форму.

Он извлек пару выглаженных темно–голубых брюк, светло–голубую рубашку и бежевую поплиновую летную куртку с нашивками из кожи на локтях и надписью “МАКЛИН”, сделанной на нагрудном кармане. Он потянулся к верхней полке, где держал ящичек с автоматическим пистолетом “Ингрем” и обоймы к нему, и любовно вытащил из нее фуражку полковника ВВС, сдунул воображаемые пылинки с ее козырька и надел на голову. Посмотрел на себя в зеркало в полный рост на внутренней стороне дверцы шкафа: проверил, надраены ли пуговицы, наглажены ли стрелки брюк, сияют ли ботинки. Расправил воротничок и приготовился идти.

Его личный электромобиль был припаркован поодаль от жилья, на уровне командного центра. Он закрыл дверь одним из множества висевших на цепи на его поясе ключей, потом сел в электромобиль и направил его по коридору. Позади него, за его апартаментами, была опечатанная металлическая дверь склада оружия и помещения с аварийным запасом пищи и воды. Дальше, на другом конце коридора, за апартаментами других технических специалистов и наемных рабочих Земляного Дома, была генераторная и пульт управления системой фильтрации воздуха. Он проехал мимо двери пункта наблюдения за периметром, в котором находились экраны небольших портативных полевых радарных установок для контроля зоны вокруг Земляного Дома, а также главный экран направленной в небо радарной чащи, установленной на вершине горы Голубой Купол. В пределах пункта наблюдения за периметром находилась также гидравлическая система для перекрытия воздухозаборников и обложенных свинцом ворот в случае ядерной атаки; за разными радарными экранами велось круглосуточное наблюдение.

Маклин направил электромобиль вверх по уклону к следующему уровню, где находился главный зал. Он проехал мимо открытых дверей гимнастического зала, где занималась секция аэробики. По коридору бежали трусцой несколько любителей утренних пробежек, и Маклин кивнул им, проезжая мимо. Далее он попал в более широкий коридор, ведущий к главной площади Земляного Дома, соединяющей многие вестибюли. В центре ее на постаменте стоял обломок скалы, по кругу расположились различные “магазины”, внешним видом напоминавшие магазины городка в долине. На главной площади Земляного Дома были салун, кинотеатр, где показывали видеофильмы, библиотека, больница со штатом из доктора и двух сестер, павильон для игр и кафетерий. Маклин ощутил запах яичницы с беконом, когда проезжал мимо кафетерия, и пожалел, что не было времени позавтракать. Ему непривычно было опаздывать, дисциплина и контроль, подумал он. Это были две вещи, которые делали человека мужчиной.

Он все еще чувствовал злость на то, что в его душевой обвалился потолок. Позднее оказалось, что во многих местах Земляного Дома потолки и стены дали трещины и подались. Он обращался к братьям Осли много раз, но они сказали ему, что в отчетах строителей указано, что осадка нормальная. Какая тут, в задницу, осадка! – сказал тогда Маклин. У нас неприятности с откачкой воды! Вода скапливается над потолком и просачивается вниз.

– Не лезь в бутылку, полковник,– ответил ему из Сан–Антонио Донни Осли. Если ты нервничаешь, то и клиенты начинают нервничать, правильно? Нет смысла нервничать, потому что гора стоит несколько тысяч лет и никуда пока не делась.

– Дело не в горе! – сказал Маклин, сжимая в кулаке трубку. – Дело в туннелях! Моя бригада уборщиков каждый день находит трещины!

– Осадка, в ней все дело. Теперь послушай, Терри и я вбухали больше десяти миллионов в это место, и мы строили его надолго. Если бы у нас не было тут дел, мы были бы там, с вами. Теперь у вас, там глубоко под землей, осадка и протечки. И с этим ничего не поделаешь. Но мы платим вам сто тысяч долларов в год для того, чтобы вы поддерживали реноме Земляного Дома и жили в нем, вы – герой войны и все такое. Так что замазывайте эти щели, и пусть все будут довольны.

– Вы послушайте, мистер Осли. Если тут не будет через две недели специалиста–строителя, я уезжаю. Плевать мне на контракт. Я не собираюсь воодушевлять людей жить здесь, если здесь небезопасно.

– Верю,– сказал Донни Осли, его техасский акцент стал на несколько градусов холоднее,– но вам, полковник, лучше успокоиться. Вы что же, хотите выйти из дела? Это непорядочно. Вы только вспомните, как Терри и я нашли вас и приняли, до того, как вы совсем докатились, хорошо? Дисциплина и контроль! – подумал Маклин, сердце его колотилось. Дисциплина и контроль! А потом он слушал, как Донни Осли говорил ему, что пришлет специалиста–строителя в течение двух недель из Сан–Антонио, чтобы осмотреть Земляной Дом самым тщательным образом. – Однако, все же вы главный босс. У вас неприятности – решайте их. Правильно?

Это было почти месяц назад. Строитель–специалист так и не приезжал.

Полковник Маклин остановил электромобиль около пары двойных дверей. Над дверьми была надпись “Главный Зал”, выполненная вычурными буквами в старом стиле. Прежде чем войти, он затянул ремень еще на одну дырочку, хотя брюки успели сморщиться на животе, потом подтянул живот и, прямой и стройный, вошел в зал.

Около дюжины людей сидели в красных виниловых креслах, обращенных к сцене, где капитан Уорнер отвечал на вопросы и показывал на карте на стене позади него особенности Земляного Дома. Сержант Шорр, стоявший наготове на случай более трудных вопросов, увидел, что вошел полковник, и быстро подошел к микрофону на кафедре.

– Извините, капитан,– сказал он, прерывая объяснение насчет герметизации и системы очистки воздуха. – Ребята, позвольте мне представить вам того, кто на самом деле не нуждается в этом: полковник Джеймс Барнет Маклин.

Полковник продолжал идти четким шагом вдоль центрального прохода, а аудитория аплодировала. Он занял место позади подиума, обрамленное американским флагом и флагом Земляного Дома, и оглядел аудиторию. Аплодисменты продолжались, и средних лет человек в маскировочной военной куртке встал, а за ним так же одетая его жена, потом встали все и аплодировали. Маклин дал поаплодировать еще пятнадцать секунд, прежде чем поблагодарил их и попросил сесть.