Глаза звездного цвета - Марк Хармс Страница 15

– Ты не знаешь, куда побежал твой брат? – спросил я. Загадочно улыбнувшись, она отрицательно качнула головой. – Но ты ведь все видела.

Она кивнула.

– Значит, знаешь, куда побежал?

Она снова покачала головой.

Ну что за упрямая семейка!

Прошло еще полчаса поисков. Мы стали ходить по улице и кричать его имя, но все безрезультатно. Васька продолжал где-то прятаться. Похоже, он и впрямь сильно обиделся, подумал я. А все из-за моих глупых слов. Ну почему я не умею держать язык за зубами?

– Сами играйте в свои прятки, – в конце концов проворчал Пашка, махнув рукой. – Вдвоем. Один будет прятаться, а второй его весь день искать. А потом меняйтесь. Вот так радость! Я пошел домой. У меня еще куча дел.

– Каких? – спросил я.

– Важных. Мне Даня лупу дал. Попробую что-нибудь поджечь.

– Так ведь для этого солнце нужно, – ответил я, поглядев на затянутое небо.

– Вот и нет, – сказал Пашка. – Можно лампу взять. Свет-то один и тот же. Какая разница?

– Нет, подожди, ты не понял, – попытался объяснить я. – Нужно…

– А, слушай, – перебил он меня, – хотел спросить кое-что… Куда у тебя дед постоянно ходит? Вся деревня шепчется.

– О чем шепчется?

Пашка замялся.

– Ну, странно это все как-то… Ходит целыми днями, приходит с пустыми руками. – Он помолчал. – На дядю Кешу похож…

– Он за грибами ходит, – ответил я.

– Понятно… – ответил он, и я понял, что ничего он не понял. – Ну, ладно, пойду короче…

Вскоре под разными предлогами ушли и Саня с Санькой. Я остался один. Еще раз обойдя всю улицу и особо никуда не вглядываясь, я снова подошел к Дашеньке. Она была одета не по погоде: лишь полосатое платьице, легкая курточка и вязаная шапочка, поэтому уже порядком продрогла. Но домой почему-то не шла.

– Передай Ваське, – сказал я раздраженно, – что мы устали его искать. Я забираю свои слова назад. Он не предсказуемый. Мне… – Я хотел сказать, что мне жаль, что я тогда сказал эти слова, но вместо этого произнес: – Мне надоело его искать, я пошел домой.

Дашенька внимательно посмотрела на меня своими огромными голубыми глазами, перед которыми мне всегда было немного неловко, как будто она знала, что у меня творится на душе, и кивнула.

Когда я вернулся домой, то снова застал бабушку за шитьем. Дедушки нигде не было. Я спросил, куда он пропал, на что бабушка ответила нарочито равнодушным голосом:

– Гуляет, наверное. За дачей.

Видимо, они все еще были в ссоре.

Все оставшееся время я посвятил раскраскам, которые отец купил мне перед отъездом. Когда стало темнеть, я выглянул через окно на улицу: Дашеньки на скамейке уже не было. Видимо, Васька устал прятаться, вылез из своего укрытия, и они вдвоем вернулись домой. В их доме свет был зажжен во всех окнах.

Дедушка вернулся, когда я уже ложился спать. Без разговоров он разулся, прошел в свою комнату и лег спать – я слышал, как скрипнула его кровать. Бабушка так и заснула за своей пряжей. Я выключил телевизор, заменяющий ей радио, и осторожно укрыл пледом, но будить не стал: она этого не любила. В кровати я долго ворочался, не мог уснуть; в голову лезли всякие мысли – о лягушке, о невероятно огромных глазах Дашеньки и об упрямом Ваське, которому надо было ответить по-другому, да и вообще, зачем я тогда это брякнул? Такое бы никому не понравилось. Почему я это сказал? Ради минутной гордости? Глупо получилось. Нужно будет перед ним завтра извиниться. Неплохой парень в общем-то, этот Васька. Упрямый только. Иногда мне казалось, что мы с ним можем стать лучшими друзьями – уж слишком много в нас похожего. Может, именно из-за этого так и не сдружились толком.

Спустя час я вроде бы смог провалиться в сон, но совсем ненадолго – минут на десять. Мне захотелось в туалет. Сначала я пытался подавить это желание, забыться до утра – уж слишком не хотелось одеваться, скрипеть закрытыми дверьми, да и страшно было одному ночью на улице. Но все же пришлось встать.

Когда я вернулся к дому, то увидел, что Бим в своей конуре тоже не может уснуть. Заметив меня, он высунул нос и стал на меня глазеть. Я не смог удержаться: подошел к нему и погладил по голове. Затем рука машинально коснулась груди, и я вдруг с ужасом понял, что моя звездочка куда-то пропала.

Я стал судорожно вспоминать, где мог ее оставить. Она была утром. И я точно нигде ее не снимал. Выходит, я потерял ее во время пряток. Но не идти же сейчас искать ее! Была слабая надежда, что она лежала где-нибудь здесь, около входа. Стараясь не шуметь, я отворил ворота и стал шарить руками в примятой траве. Бим внимательно наблюдал за моими поисками и даже стал принюхиваться, как будто мог помочь. Затем мой взгляд отвлек свет.

Это был свет моей игрушки – он доносился из того местечка между домами Санька и Андрея, где мы вчера хоронили лягушку, а сегодня я прятался. Вот черт! И почему она сейчас заработала? Светодиод ведь давно не работает… Но это вдвойне подстегивало меня бежать за ней прямо сейчас – этот внезапный свет напоминал призыв о помощи. Но с другой стороны, как же было страшно – пересечь улицу и вернуться туда, где нет людей, лишь дохлая лягушка… Я вспомнил сказку, рассказанную дедушкой. Интересно, тот король испытывал такой же страх, стоя перед пещерой? Ерунда. Чего мне сейчас бояться? На улице никого нет. Мне ничто не угрожает, кроме выдуманных страшилок.

Я медленно пошел по улице, боясь, что кто-нибудь из соседних домов сейчас проснется, подойдет к окну и окликнет меня. Тогда бабушка точно запретит выходить из дома. Моей руки коснулось что-то влажное; я уже готов был закричать от испуга, но понял, что это был Бим. Бим! Любопытный пес, который тоже страдал от бессонницы, решил сопроводить меня в этой ночной вылазке. С ним было уже не так страшно. Приободренный, я приблизился к источнику света.

Игрушка висела на ветке куста калины и ярко светилась, отгоняя от себя ночную тьму. Было что-то завораживающее в этом зрелище. Я медленно подошел к ней и взял ее в руки. Мне тут же стало спокойнее. Было приятно видеть, что она снова работает. Но как только я подумал об этом, она внезапно погасла, и мы с Бимом остались в кромешной тьме. Меня вновь охватил страх. Такой сильный, что мне захотелось остаться здесь, на этом месте, спрятаться в кустах и не вылезать до самого утра. Мне казалось, от страха я забыл дорогу назад. Я наклонился к Биму