Стивен Кинг - Чёрный дом Страница 15

Фред моргнул, гадая, каким образом она столь быстро там очутилась (через много лет у него возникнет тот же вопрос, когда он последует за ней на кухню, чтобы услышать, как она сбегает с лестницы позади него). А тогда? Тогда Джуди ударила Молодого и Сильного по руке! Шлепнула сильно и звонко, так, что на массивном бицепсе, чуть пониже рукава поношенной синей футболки, отпечаталась вся ее ладошка. Фред все это видел, но просто не мог поверить своим глазам.

«Прекрати! — заорала Джуди прямо в удивленное лицо Молодого и Сильного. — Опусти эту штуковину, немедленно! Ты что, совсем одурел? Хочешь сесть в тюрьму из-за помятой железяки, которую тебе поменяют за семьсот долларов? Опусти эту штуковину! Ты слышишь меня, здоровяк? Опусти… эту…

ШТУКОВИНУ!»

На мгновение Фреду показалось, что Молодой и Сильный таки опустит монтировку, но аккурат на голову его красивой миниатюрной подруги. Но Джуди не отступила, продолжала смотреть в глаза парня с монтировкой, который возвышался над ней на добрый фут, а весом превосходил на сотню фунтов. И уж она точно не источала запаха страха, ее язык не скользил по верхней губе или губному желобку, сверкающие глаза смотрели прямо, а не бегали из стороны в сторону.

И мгновение спустя Молодой и Сильный опустил монтировку.

Фред даже не подозревал о том, что на тротуаре собралась толпа, пока не услышал спонтанные аплодисменты трех десятков зевак. Присоединился к ним и он, испытывая невероятную гордость за Джуди. И тут впервые на лице девушки отразилось некоторое недоумение. Словно она сама не понимала, как оказалась в такой ситуации. Но с места не сдвинулась. Более того, ухватив мистера Старомодный Костюм, подтащила к себе, буквально заставила их обменяться рукопожатием. А когда прибыли копы, Молодой и Сильный и мистер Старомодный Костюм сидели бок о бок на каменном бордюре и изучали страховые полисы. Инцидент был исчерпан.

Фред и Джуди, держась за руки, направились к кампусу. Два квартала Фред молчал. Восторгался ею? Скорее всего да. Наконец сказал: «Это было потрясающе».

Она смущенно посмотрела на него, мило улыбнулась. «Нет, — возразила Джуди. — Если ты хочешь как-то охарактеризовать мое поведение, считай, что это гражданский поступок. Я же видела, что этот парень вот-вот посадит себя в тюрьму. Мне этого не хотелось.

А второй мог получить серьезные увечья».

Но произнесла она эти слова после короткой паузы, словно оправдываясь, и Фред впервые понял, что, кроме смелости, у нее и неколебимое сердце викинга. Она встала на сторону Молодого и Сильного, потому что… ну, потому что второй человек перепугался.

«Ты не подумала, чем это может закончиться, а? — спросил он ее. Потрясенный увиденным, он тогда еще не сообразил, что должен испытывать стыд: в конце концов, его подруга совершила некое действо, тогда как он остался стоять столбом, хотя законы Голливуда требовали обратного. — Ты не боялась, что в состоянии аффекта этот парень может врезать монтировкой тебе?»

Джуди отвела глаза. «Мне это и в голову не приходило», — ответила она.

Камелот в конце концов добирается до Чейз-стрит, откуда в такие ясные дни, как этот, видна Миссисипи, но Фред так далеко не бегает. У Либерти-Хейтс поворачивает и возвращается тем же маршрутом, в мокрой от пота футболке.

Обычно пробежка поднимает ему настроение, но не сегодня, во всяком случае, пока не подняла. Бесстрашная Джуди перекрестка Стейт и Горхэм-стрит так не похожа на Джуди, которая сейчас живет в его доме, с бегающими глазками, иногда бормочущую что-то бессвязное, спящую днем, царапающую руки ногтями, что Фред даже переговорил об этом с Пэтом Скардой. Вчера, когда док заглянул в «Гольц», чтобы посмотреть самоходные газонокосилки.

Фред показал ему пару, «Дир» и «Хонду», осведомился о здоровье близких, потом спросил (он надеялся, ненавязчиво):

«Эй, док, скажите мне… как, по-вашему, может человек сразу сойти с ума? Безо всякого предупреждения, раз — и готово?»

Скарда пристально глянул на него, что не очень понравилось Фреду.

«Вы говорите о подростке или взрослом, Фред?»

«Ну, я говорю вообще, так сказать, в принципе. — Громкий смех, прозвучавший неубедительно даже для его собственных ушей, судя по выражению лица Пэта Скарды, не убедил того, что вопрос чисто теоретический. — Не о реальном человеке. Но раз вы так ставите вопрос, давайте считать, что речь идет о взрослом».

Скарда на мгновение задумался, потом покачал головой: «В медицине есть всего несколько абсолютных истин, в психиатрии и того меньше. Так вот, должен сказать вам, по моему разумению, вероятность того, что человек может в один миг сойти с ума, как вы говорите, „раз — и готово“, ничтожно мала. Это может быть достаточно быстрым процессом, но все-таки процессом. Мы слышим, как люди говорят: „Такой-то вдруг свихнулся“, — но это лишь слова. Расстройства психической деятельности, неврозы или психозы, растянуты во времени, и есть признаки, по которым можно судить об их появлении. Как себя чувствует ваша мама, Фред?»

«Мама? О, нормально. С ней все в порядке».

«А Джуди?»

Ему потребовалась секунда, чтобы изобразить улыбку, зато получилась она во все тридцать два зуба.

«Джуди? И у нее все в порядке, док. Разумеется, в порядке.

Как всегда, цветет и пахнет».

Само собой. Как всегда, цветет и пахнет. За исключением нескольких признаков.

«Может, все пройдет, — думает он. Старые, добрые эндорфины[18] наконец-то сделают свое дело, и все сразу покажется не таким уж страшным. Оптимизм — нормальное состояние для Фреда, который не верит в соскальзывание в иррациональное.

На губах появляется легкая улыбка, первая за день. — Может, все пройдет. Может, то, что с ней происходит, уйдет так же быстро, как и пришло. Может, это что-то вроде месячных».

Господи, как же хочется, чтоб все образовалось. И еще надо думать о Тае. Он должен поговорить с Таем о дружеской поруке, поскольку, пусть Фред и не верит гипотезе Уэнделла Грина о том, что по какой-то неведомой причине в округе Каули объявился призрак Альберта Фиша,[19] знаменитого людоеда, жившего в начале прошлого века, которым до сих пор пугают детей, кто-то здесь определенно объявился и этот кто-то убил маленьких девочку и мальчика и сотворил что-то невыразимое словами (если только ты — не Уэнделл Грин) с их телами.

«На бедрах, торсе и ягодицах следы укусов», — думает Фред и бежит быстрее, хотя уже начало колоть в боку. Слова эти крутятся и крутятся в голове, но он не верит, что все эти ужасы могут коснуться его сына, не понимает, как они могли вызвать странности в поведении Джуди, тем более что они появились, когда Эми Сен-Пьер была еще жива, Джонни Иркенхэм тоже, и они оба весело играли во дворах своих домов.