Лана Синявская - Проклятие Гиблого хутора Страница 15

Здесь мне наконец повезло: в траве валялась упавшая молодая березка, достаточно длинная и прочная, чтобы использовать ее как шест. Дело пошло веселее. Трясина позади стонала и ухала, пуская желтые пузыри, но я упорно двигалась к берегу.

Добравшись до суши, я готова была целовать песок, не веря своему избавлению. Комары, почуяв тепло человеческого тела, тянули над головой свои нудные звенящие песни, но я была рада даже им.

Отдышавшись, я заметила впереди, между деревьями, просвет и поспешила в ту сторону. Я еле держалась на ногах, но не желала больше оставаться в этом лесу ни секунды.

Однако, до спасения было еще далеко. Продираясь сквозь густой бурелом, я не переставала думать о том, что со мной произошло. Очень соблазнительно было списать все на галлюцинации. Капище, хутор, крестьяне – родные братья и сестры обнаруженной Василием Песковым в тайге Агафьи Лыковой – все это не может быть ничем иным кроме временного помрачения рассудка. Возможно, загремев в овраг, я повредила себе голову и все, что случилось потом, было всего лишь плодом больного воображения, в то время как я на автопилоте брела в сторону болота. В чувство меня привела ледяная вода и инстинкт самосохранения.

Уф! Никогда не думала, что признание себя сумасшедшей может принести такое облегчение.

Грязь на лице подсохла, и кожа отчаянно чесалась. Я остановилась, привалившись к толстому стволу, и машинально сунула руку в карман, рассчитывая найти там носовой платок, но вместо этого пальцы ухватили что-то круглое и твердое. Удивленная, я поднесла к глазам ладонь, на которой лежала розоватая недозрелая слива и застонала.

Несмотря на упадок духа, я добралась до реки, точнее, до обрывистого берега. Вода текла мимо высоченного леса, сизого и туманного в наступающих сумерках. Над черными омутами билась тонкая пена, дрожала рябь, и висели золотые бубенчики кувшинок, зато вода была такой чистой и прозрачной, что можно было разглядеть камешки на отмели и лохматые водоросли. При виде ее все мое тело зачесалось с удвоенной силой. Мне не терпелось смыть с себя болотную грязь и я, рискуя свернуть себе шею, потихоньку, цепляясь за корни и ветви, сползла вниз.

На отмели я плескалась не менее получаса, впервые за сегодняшний день чувствуя себя счастливой. С того места, где я пыталась смыть себя грязь и неприятные воспоминания, прекрасно виден был Кордон, и теперь я знала, куда идти. Вечерело, но прогретая за день вода была теплой, так что обратный путь показался мне даже приятным.

Расслабившись, я смотрела по сторонам, разглядывая причудливо раскрашенный обрывистый берег острова. Волга в этом году отступила, обнажив то, что много лет скрывалось под толщей воды. Внезапно среди красновато-желтых пластов земли мелькнул черный провал. Во мне немедленно проснулось любопытство, так как очертания имели удивительно четкую прямоугольную форму. Неужто это дело рук человека?

Позабыв о данном себе слове быть паинькой, я подобралась к дыре вплотную и убедилась в правильности своих предположений. Еще бы мне не убедиться, если вблизи обнаружилось, что провал забран чугунной решеткой, густо облепленной ракушками. Я попыталась заглянуть внутрь, но не преуспела: солнечный свет сюда не доходил, да и солнце уже почти село.

Я оценила размеры отверстия и решила, что это окно. Окно под землей? И под водой? Невиданное дело! Не ихтиандры же его строили. Но я тут же поняла, что ошиблась. Решетка была старинная. Может, сто лет, а, может и все триста. Русло реки тогда проходило гораздо правее, так что в те времена окно выходило на сушу. Но почему оно оказалось под землей? Я прикинула высоту берега – метров десять, не меньше. Глубоко!

Тем временем, глаза привыкли к темноте, и я смогла разглядеть небольшое, наполовину затопленное, помещение с голыми стенами. Посреди подземной комнаты торчал столб, обвитый цепями. Похоже, что передо мной подземная темница. Чудеса!

Ясно, что внутрь попадали не через окно, а это означало, что где-то там, в глубине должна быть дверь, ведущая … Куда? Куда могла вести эта дверь, если не в подземный ход? Ух ты! Это вам не видения! Это уже самые настоящие доказательства! Неужели я сделала открытие?

Вдохновленная этой мыслью, я с удвоенным вниманием, принялась разглядывать свою находку, стараясь запомнить как можно больше подробностей. Вдалеке пронеслась моторная лодка, нагнав волну. Тонкие водоросли на решетке окна заколыхались, среди них что-то блеснуло. Осторожно просунув руку между прутьями, я попыталась ухватить небольшой металлический предмет. Это мне удалось, но он врос в окаменевший речной ил, так что пришлось пожертвовать двумя ногтями, чтобы выковырять его оттуда.

Моя находка оказалась симпатичным серебряным колечком, почерневшим от времени и воды. Я сунула добычу поглубже в карман и, не тратя больше времени даром, поспешила домой.

Эту ночь я спала как убитая.

За окном разговаривали. Я испуганно открыла глаза, но, увидев солнечный луч, просочившийся в комнату сквозь неплотно задернутые занавески, поняла, что уже утро. И не самое раннее – будильник показывал десять утра. Стараясь не скрипеть половицами, я подошла к окну и выглянула во двор.

Они сидели рядком на лавочке: Машка, Юрик и Вилли. Выглядели друзья так, словно их забыли покормить завтраком. Я постучала по стеклу. Они разом подняли головы и уставились на окно с испуганным видом.

Это меня озадачило. На всякий случай я посмотрела в зеркало, но ничего особенно страшного там не увидела. Надев сарафан и шлепанцы, я поспешила во двор, чтобы выяснить причины столь странной реакции на мое появление.

Друзья встретили меня гробовым молчанием.

– Эй, вы чего? – опешила я. – Это же я.

– Видим, что ты, – удрученно вздохнул Юрик.

– А почему в глазах мировая скорбь?

– Да вот решаем, сколько с нас возьмут за ложный вызов, – мрачно пояснил Вилли.

– Вызов? Кого это вы вызвали?

– Милицию, – грустно сообщила Машуня.

– Господи? Зачем? – испугалась я. – Еще кого-нибудь убили?

– Да нет, – неохотно ответил Вилли. – Не убили.

– Это из-за тебя, – снова пояснила Машка.

От неожиданности я села на ступеньку крыльца:

– А что я натворила такого, чтобы из-за меня милицию вызывать? Вы что, спятили?

– А что нам было делать?! – возмутился Юрик. – Ты пропала. Машина твоя стоит. А тут и так все кувырком. Мы уж думали…

– Погоди! – перебила я. – Меня же всего день не было! Я вчера вечером вернулась.

– Вчера вернулась, – фыркнула Машка. – А ушла когда?

– Вчера и ушла. Утром рано.

Друзья переглянулись, потом уставились на меня с непонимающим видом. Наконец, Машка задала наводящий вопрос: