Шон Хатсон - Жертвы Страница 15

Раньше, в бытность Миллера на службе в Новом Скотленд-Ярде, они не раз работали вместе, да и теперь еще иногда встречались, заходя в бар пропустить по стаканчику. Годы и служба в полиции оставили на лице инспектора свой отпечаток. Но голубые глаза сверкали по-прежнему неустрашимо. Миллер снова улыбнулся, увидев, как волнуется перед камерой его бывший коллега. Он и раньше сторонился журналистов.

«Можно ли утверждать, что убийство совершено человеком, на счету которого и другие жертвы?» — спросила Терри и поднесла микрофон инспектору.

«Не исключено», — коротко ответил Гибсон.

«Убийца расчленил труп?»

«Воздержусь от ответа».

«Как скоро вы сможете установить личность убийцы?»

«Ответа не будет. — Полицейский отступил назад, пытаясь избежать дотошных вопросов и всевидящего ока камеры. — Это все, что я сейчас могу сказать».

«Каковы мотивы последнего убийства?» — не унималась Терри, шагая рядом с ним.

«Ответа не будет». — Гибсон дал понять, что беседа закончена.

В последний раз взглянув в камеру, полицейский удалился.

"Итак, по всей вероятности, серия убийств, взбудораживших всю страну, поставила полицию в тупик, — сказала журналистка. И после некоторой паузы добавила: — Репортаж вела Терри Уорнер, агентство «Независимый канал».

Ее лицо исчезло с экрана, и вместо нее появился диктор.

«Следующий репортаж Терри Уорнер смотрите в нашем ночном выпуске», — объявил он, переходя к следующему сюжету.

Миллер снова уменьшил громкость.

Шестая жертва.

Об этих убийствах писали в газетах. Он покачал головой: сколько еще людей погибнет, прежде чем убийцу поймают?

Додумать до конца ему не пришлось — внезапно зрение начало слабеть. На этот раз он не удержался и потер глаза. И тотчас его пронзила острая боль. К своему удивлению, он заметил, что, несмотря на неприятные ощущения, зрение восстановилось. Чтобы окончательно убедиться в этом, Миллер несколько раз закрыл и открыл глаза.

Не успел он промокнуть капельку влаги, выступившей на нижнем веке, как за дверью раздались тяжелые шаги и сердитый голос сестры Бреннан, пытавшейся кого-то остановить. Миллер нахмурился.

Дверь открылась, и на пороге появилась смущенная сестра.

— К вам посетитель, мистер Миллер, — сказала она сухо и снова вышла в коридор.

Миллер смотрел на дверь, размышляя, кто бы это мог быть.

В дверь просунулась голова посетителя, и Миллер почувствовал, как в жилах стынет кровь.

Он побледнел, сердце забилось чаще.

Пришелец, плотно закрыв за собой дверь, сверлил взглядом Миллера.

— Какого черта ты сюда притащился? — выдавил из себя Миллер, в голосе его слышались досада и страх. — Как ты меня нашел?

Глава 13

Теперь инспектор полиции Стюарт Гибсон был благодарен сигаретному дыму.

Он перебивал запах крови.

Инспектор стоял, глядя на труп, распростертый у его ног, и старался высосать застрявшую в зубах крошку от бутерброда, съеденного им незадолго до этого.

Рядом с ним стоял сержант сыскной полиции Чандлер, затягиваясь сигаретой «Мальборо» и выпуская тонкую струю дыма. Он тоже смотрел на труп.

Бернадетта Эванс в жизни была симпатичной девушкой, насколько они могли судить по фотографии. Но теперь все выглядело совсем иначе.

Она лежала обнаженная в гостиной небольшого дома, в котором жила вместе с двумя другими девушками. Обе они сейчас были у подруг, не мешая полиции заниматься расследованием. Во время убийства их не было дома. В противном случае, размышлял Гибсон, могло бы быть три трупа. Тот, который сейчас находился перед ним, был ужасен.

Убитая лежала с раскинутыми на манер крыльев руками, одна ладонь уже скрючилась — наступило трупное окоченение. Труп начал приобретать синеватый оттенок, главным образом, из-за большой потери крови. Этой темно-красной жидкостью были заляпаны ковер и мебель в комнате. Впечатление такое, будто какой-то помешавшийся художник забрел в гостиную и расплескал повсюду несколько банок густой красной краски.

Голова ее, точнее то, что от нее осталось, превратилась в сплошное месиво после нескольких десятков ударов старинной медной кочергой, брошенной рядом с трупом. Под градом ударов череп просто треснул — он раскрошился на сотни мельчайших осколков. Все кости и ткани выше нижней челюсти, как и череп, были размозжены и залиты липкой смесью крови, костной крошки и мозга. От трупа исходил страшный смрад, и Гибсон поперхнулся, когда ему пришлось склониться и осмотреть увечья, нанесенные на остальных частях тела. Тело оказалось изуродовано еще больше, чем голова.

Грудная клетка и груди были сравнительно нетронуты, за исключением трех-четырех незначительных порезов вокруг правого соска, один из которых, правда, почти рассекал темный кружок вокруг него, зато на животе зияли многочисленные глубокие и рваные раны. В двух местах из живота вылезли кишки, облепленные свернувшейся кровью. Однако наиболее ужасающую картину представляли половые органы девушки. Лобок, бедра и вся промежность были так искромсаны, что на их месте образовался сплошной зловонный кратер, обагренный запекшейся кровавой массой. Наружные половые губы убийца, видимо, поспешно, но основательно срезал, бросил рядом с трупом, теперь эти окровавленные кусочки мяса уже высохли и обесцветились. Относительно орудия убийства сомнений не возникало — это был большой и острый, как бритва, кухонный нож.

Вогнанный по рукоятку, он торчал из влагалища. Как металлический фаллос, застрявший там в финальном акте непристойного безумия.

— Если это может служить утешением, — сказал Сэм Лумис, накрывая простыней изувеченную нижнюю часть тела, — я уверен, что это было сделано уже после того, как она была мертва.

Патологоанатом, подняв брови, взглянул на Гибсона.

— Разве ж это утешение? — тихо произнес инспектор.

Он повернулся и жестом пригласил подойти двух ожидающих дальнейших указаний санитаров «Скорой помощи». Осторожно подняв обезображенное тело, санитары уложили его на носилки. Из окна передней Гибсон видел стоявшую у дома санитарную машину. Ее красные фары были потушены.

— Шесть жертв, шесть различных способов убийства, — раздумывал вслух инспектор. — Думал ли кто-нибудь, что такое возможно, а?

Вопрос не был обращен ни к кому конкретно.

— И тем не менее шесть трупов подтверждают это, — сказал Чандлер, растирая упавший на ковер пепел. Он сделал последнюю затяжку и погасил сигарету, раздавив ее в пепельнице. Через минуту он уже закуривал следующую. Гибсон смотрел на него с раздражением.

— Эти проклятые телевизионщики не убрались еще? — прокричал Гибсон полицейскому, стоящему у входной двери.