Майкл Скотт - Святыни Страница 15

Заплясали темные кровавые видения.

— Телефонный звонок? — мягко переспросила сержант Хит.

— Мужской голос сказал, будто бы я завладел чем-то, принадлежащем ему, и его представители будут звонить по этому поводу...

Хит бросила быстрый взгляд на Фоулера, но тот сосредоточил свое внимание на лице Грега Мэттьюза. Тогда она вновь повернулась к Грегу, стремясь удержать нить беседы.

— Звонивший назвал вам свое имя?

— Он не назвал себя, — быстро ответил Грег. — Но ему было известно мое имя и мой адрес.

— Вам не приходилось прежде разговаривать с этим человеком?

— Нет, никогда.

— Что же у вас имеется такое, принадлежащее этому человеку? — быстро спросил Фоулер.

— Ничего.

— То есть, он просто выбрал вас наугад?

— Он сказал, что мне что-то отдала пожилая женщина.

— Какая пожилая женщина? — тут же настойчиво спросила Хит, сохранявшая бесстрастное выражение лица.

— Женщина, которая ночевала у нас. Позвонивший мне человек утверждал, будто бы она отдала мне что-то, принадлежащее ему, и сказал, что его представители будут звонить по этому поводу.

— По какому поводу?

— Я не знаю!

— Кто была эта женщина?

— Не знаю, — покачал головой Грег. — Нет. Уолкер. Джудит Уолкер. На нее в тот день напали, и я проводил ее до дома, но когда мы до него добрались, то оказалось, что ее дом разгромлен, и тогда я пригласил ее переночевать у нас, но когда я проснулся на следующее утро, ее уже не было. А потом последовал этот телефонный звонок...

Теперь тени сгустились и подступили ближе.

— Однако я не знаю, что имел в виду тот, кто мне звонил. Джудит Уолкер ничего мне не отдавала. А потом, когда я приехал домой, я увидел... я увидел...

Стоя в коридоре, Фоулер и Хит прислушивались к отчаянным крикам Грега Мэттьюза, постепенно затихавшим под воздействием успокаивающих препаратов.

— Что вы обо всем этом думаете? — спросила Виктория Хит. Она нервно ощупывала свои карманы в поисках сигарет, забыв о том, что полгода назад бросила курить.

Томи Фоулер покачал головой.

— Ничего, кроме того, что мы имеем дело с хорошим актером, — печально ответил он. Мысленно он уже возложил на Грега Мэттьюза вину. В подавляющем большинстве случаев семейных убийств преступление совершалось одним из членов семьи, либо кем-то из ближайших друзей. Получив показания родственников и друзей погибшей семьи, Фоулер выяснил, что Грег всегда находился под сильным давлением со стороны своей властной матери, державшей под жестким контролем все обстоятельства его жизни. Из этой информации следователь сделал простой вывод: в один прекрасный день молодой человек сломался и убил всю семью, отомстив таким образом за двадцать четыре прожитых года кровавой оргией.

На крики Грега прибежали соседи и обнаружили его стоявшим посреди столовой в огромной луже крови и в окружении обезображенных трупов всех членов семьи. Фоулер уже считал случай абсолютно простым и ясным. Однако теперь, наслушавшись отчаянных криков Мэттьюза, он уже не был так уверен в своих выводах. А если Мэттьюз вовсе не был виновен? Однако Тони Фоулеру очень не хотелось принимать в расчет подобное предположение. Во всяком случае, на данный момент Мэттьюз был единственным подозреваемым, и Фоулер собирался разрабатывать именно эту линию.

Дверь палаты отворилась и к ним подошел чрезвычайно взволнованный доктор.

— Я просил вас не выводить его из душевного равновесия! — резко произнес он.

— Мы этого и не делали, — с легкостью ответила Хит.

— Когда мы сможем снова поговорить с ним? — деловито осведомился Фоулер.

— Я ввел ему успокоительное. Теперь он придет в сознание не раньше чем через восемь часов. Но я предпочел бы, чтобы вы оставили его в покое. Он перенес слишком тяжелую душевную травму. Мне хотелось бы, чтобы вы дали ему время для восстановления.

— Простите, доктор, но мы не всегда можем поступать так, как нам бы хотелось, — решительно ответил Тони Фоулер. — Мы вернемся через восемь часов. — Он и Хит направились по коридору к выходу, Фоулер достал свой радиопередатчик. — Давайте-ка посмотрим, удастся ли нам узнать что-нибудь об этой Джудит Уолкер. Интересно будет, если окажется, что ее вовсе не существует.

— Гораздо интереснее будет, если окажется, что она реальна, — с улыбкой отозвалась Виктория Хит.

Глава 14

Прежде чем снять трубку с аппарата в вонючей телефонной будке, Роберт Элиот натянул черные кожаные перчатки. Несмотря на то, что будка производила впечатление одновременно общественного туалета и места, где собирались наркоманы, сам телефонный аппарат находился в полной исправности. Разглядывая односложные женские имена и номера телефонов, нацарапанные, выдолбленные или жирно запечатленные черным маркером на стене возле аппарата, он подумал, что знает, в чем причина. Работающим людям необходим работающий телефон.

Роберт тщательно протер телефонную трубку дезинфицирующим раствором, прежде чем поднести ее к лицу, и постарался держать ее так, чтобы она не коснулась кожи. Он предпочел бы воспользоваться телефоном в машине, однако его наниматель настаивал на том, чтобы все звонки производились из общественных телефонных будок, при этом ни в коем случае нельзя было дважды звонить из одного и того же места.

Элиот по памяти набрал номер и с интересом, но без всякого удивления отметил легкую дрожь собственных пальцев. Он размышлял о том, что в страхе нет ничего постыдного. Страх всегда служил самым мощным оружием для человечества, самым полезным орудием. Именно страх сохранял жизнь самому Элиоту с тех далеких времен, когда он впервые мальчишкой спустился с высокого дерева, страх помогал рождению самых великолепных изобретений, кроме того, именно страх в конечном счете удерживал человечество от самоуничтожения. В борьбе за выживание люди научились познавать и тогда же научились бояться того, что оказывалось сильнее и беспощаднее их самих.

Где-то на другом конце страны ожил телефон, Элиот услышал гудки.

Роберт Элиот считал себя специалистом во всем, что касалось страха. Будучи невысоким, физически слабым и абсолютно беспристрастным, он открыл для себя значимость страха еще ребенком, в детских играх, а с годами он изучил природу ужаса, научился тайно внушать его, извлекать из него все благоприятное. Благодаря подобным опытам сам он исчерпал запасы собственных страхов и в один прекрасный момент обнаружил, что его уже почти ничто не могло испугать. Убежденный в этом, он жил спокойно до тех пор, пока однажды в три часа утра необычайно холодной зимой ему не позвонил человек, чересчур много знавший о нем и о его деяниях.