Людмила Романова - Выход из положения Страница 15

– Ну, пока дочка, пока сын, – сказал Виктор, целуя на прощание детей.

– Давай уж поцелуемся, – сказала ему Тамара первой. Счастливого пути.

– Папа пиши нам письма и приклеивай красивые марки. А еще привези мне что-нибудь красивое… – сказала ему дочка, когда он уже сделал шаг в сторону контроля.

Глава седьмая

Виктор, прошел последний контроль и оказался в зале ожидания. Он бродил налегке, по мраморным залам, напичканным всевозможными киосками, магазинчиками и кафе, и разглядывал все, что ему попадалось на глаза. Он вдруг почувствовал себя человеком другого сорта. Более высокого! Ведь теперь он принадлежал к кучке этих счастливчиков, которые могут вот так запросто, с огромными багажами и семьями, с маленькими сумочками и налегке, с серьезным и респектабельным видом, ведя под руку расфуфыренную дамочку, лететь в другую страну! В ожидании команды, проходить в самолет, гулять по залам, разглядывая товар, беспечно сидеть в кафе с чашечкой кофе, или покупать своим чадам очередную безделушку из киоска. Он, правда, пока что не мог позволить себе тратить деньги в этих магазинчиках и киосках, но даже эта ознакомительная прогулка по чистым вестибюлям аэропорта доставляла ему массу приятных впечатлений и восторгов. В душе у него все пело. Он подходил к киоскам с кофе и дорогими пирожными, и посмотрев на цену, уходил к следующему со всякой всячиной, и посмотрев на это тоже уходил смотреть следующую витрину. Он удивлялся на пассажиров, для которых видимо этот полет проходил не первый раз, удивляясь их спокойствию и даже будничности, с какой они пребывали в аэропорту.

А он летел за границу первый раз, и восторгался каждой мелочи, которая присутствовала при его отлете.

– Такое красивое здание, куча народа и он такой же, как они! Это тебе не поездка в переполненном автобусе по Москве. Это полет в аэробусе до Дакара! Господи, думал ли он полгода назад, что в его жизни будет такое? Виктор завидовал сам себе.

В самолете рядом с Виктором села молодая негритянка, лет тридцати, с другой стороны, коллега из их группы, с которым он еще не был знаком коротко, только мельком.

– Сейчас познакомлюсь с соседями, лететь пять часов, а это тошнехонько, если молчать и в иллюминатор смотреть! Поговорим, а потом за полет и винца выпьем. Здесь же наверное, дают к обеду? – подумал он, приглядываясь к девушке.

Но девушка оказалась не разговорчивой, и на вопросы Виктора отвечала по-французски, эскюз моа, же не компран па. Она не высказывала никакого любопытства по поводу соседства, и вид ее был безразличным. Девушка была одета в белые джинсы и розовую майку. Виктору очень хотелось разглядеть ее лицо по подробнее, но она сидела, отвернувшись к окну и о чем то думала.

Виктору не оставалось ничего другого, как тоже заняться своими мыслями, и он закрыл глаза, вспоминая Коляна, Валю, и своих детей.

– О Тамаре я совсем не думаю, – подумал он через несколько минут, даже с какой-то обидой за нее. Жена бывшая все-таки! А для меня, как пустое место! А ведь ближе пока что никого не было, и нет. Друзья, это друзья, а жена, даже если ты с ней развелся, все равно родственница. Ничего, скоро заработаю много денег, помогу им. А то, как – то не честно получается. Прожили мы с ней восемнадцать лет не богато, а как мне повезло, так она и не причем!

– А что ты запоешь, когда женишься второй раз? – спросил его внутренний голос. Как со всем этим родством жить то будешь, шепнул ему внутренний голос.

– Женюсь! Да вряд ли! Что-то я пока один пожил, ни одной подходящей женщины не встретил. То выгоду ищут, то хотят сразу, чтобы я жил для интересов ее детей. То требуют, чего я и Тамаре– то никогда не делал. Нет, это будет очень трудно. Хорошая женщина пока что мне попалась одна, это Валя, но она жена друга. Так что! – подумал он и посмотрел на табло. На нем зажегся сигнал пристегнуть ремни.

Виктор не любил взлет, и даже был рад, что задумался так надолго. Но все же он услышал слова стюардессы, и стараясь не показать, что эти минуты ему не приятны, он напрягся, зажал в руках ручки сидения и сделал очень серьезное лицо.

– Африка, пальмы, слоны, тигры. Негры. Их же там на каждом шагу. Интересно, там, наверное, и кокосов, и ананасов полно? За два года наемся, и загорю и мир посмотрю! Если не бахнемся, конечно! – подумал он и представил как шарахается самолет об землю и…

Да нет, наверняка и подумать не успеешь, – успокоил он себя.

Самолет затих, а потом плавно стал набирать скорость и вот уже Виктор увидел крыло самолета, сделавшего наклон при повороте на нужное направление.

– Не боись, помереть можно везде. Это уж где кому придется, а по теории вероятности, нам все должно прийтись в разных местах. Не может быть, чтобы всем и одинаково, – рассмеялся его сосед. Первый раз в Африку? – спросил он, улыбаясь, Виктора. Я слышал, ты водилой у шефа будешь? А я то уже второй раз. Я бригадир у бетонщиков. Все время на свежем воздухе! Видел, какой я черный! Это с того года. Ага! Этот загар так въелся, что уже, наверное, на всю жизнь. Там же пятьдесят градусов, так разморит на солнце, только кофе и спасаемся. В жару, положено крепкий пить. Не выпьешь, смякнешь! Да! А ты думал там рай? Небось, думал фрукты, океан, пальмы? Если бы не деньги, ни за что бы не полетел. Климат не дай Бог! Жарища кошмар! Я раньше тоже так думал, буду купаться в выходные и загорать на песочке. Какой загар! На работе так напыжишься, что к вечеру, лишь бы в прохладную простыню завернуться. А насекомые, а песчаные бури? Господи, там же воды приличной нет! Так что не думайте что это рай. И воду теплую будете пить, и песка наглотаетесь. И к тому же, сразу по-дружески не советую связываться с местным населением, ты понял, о чем я. Я имею в виду женщин. И болезни, и провокация. Все может быть.

– Какой напиток желаете? – услышали они голос стюардессы.

– Давай по коньячку! – сказал сосед. Надо же отметить начало, потом будет некогда, да и сам не захочешь.

– Мне сок грейпфрута пожалуйста, – сказала негритянка, и Виктор постарался успеть разглядеть ее лицо. Но девушка, взяв стакан, отвернулась к иллюминатору и стала посасывать сок из трубочки.

Виктор удивился, что лицо девушки вызвало в нем интерес, но оно было настолько сложным для его восприятия, что он, даже закрыв глаза, не мог вспомнить его. Это было необычное лицо, для представления русских о негритянках. Это была чернокожая женщина, с черными волосами, заплетенными во множество косичек, но с правильными чертами лица, и совершенно очаровательным носиком. От женщины слегка доносился запах духов с тонким оттенком океана песка и юга. Виктор заметил, как сверкнули угольки ее глаз, при ее повороте головы. ОН понял только одно, что он очарован этим лицом, хотя не может повторить какое оно в его памяти.