Сергей Дубянский - История болезни (сборник) Страница 16

– Не нужен, – согласился Максим.

– Тогда до вечера, – и Сашка направился к лестнице.

Все рушилось. Максим не представлял, как скажет Ане, что сегодня должен уехать, как выдержит ее слезы, ее взгляд и слова о том, что он ее не любит, что она ему совершенно безразлична. …За какой-то час как все изменилось! И ведь шеф – тварь, все предусмотрел! Даже не скажешь, что билеты кончились!.. Напроектируют, козлы, а нам расхлебывай, – подумал Максим, глядя на конструкторов, весело бросавших снег.

Домой он добрался, как во сне. Голова гудела от сумасшедших мыслей, из которых никак не удавалось вычленить ничего рационального. Максим чувствовал себя винтиком, который каждый вправе открутить или закрутить по своему усмотрению; он ненавидел, и шефа, и работу, и безотказного Сашку, но ненависть эта являлась, скорее, абстрактной, так как ее не на кого было выплеснуть.

Ввалившись в комнату прямо в дубленке, Максим бросил с порога:

– Я сегодня еду, – и поспешно вышел, чтоб не видеть произведенного эффекта. Не спеша, разделся и только после этого зашел вновь. Аня сидела на диване, отрешенно глядя в окно. Она не плакала, не билась в истерике, и это выглядело так неестественно, что Максим растерялся.

– Анют, понимаешь… – начал он ласково.

– Ты никуда не поедешь, – жена повернула голову, – я без тебя умру, – голос был пугающе уверенным и твердым.

– Но, Анют…

– Ты не любишь меня! – перебила она, – я понимаю – работа, есть работа, но разве можно оставлять женщину в таком положении? Даже посторонние люди так не поступают! – Аня все-таки заплакала. Максим попытался дотронуться до нее, но она резко дернула плечом, – что тебе надо? Я умру без тебя, а ты можешь ехать!.. – она уронила голову на руки, – дура, как я любила тебя! Три года только и делала, что ждала из твоих дурацких командировок, а ты бросаешь меня… – она снова подняла лицо, – почему я так люблю тебя? Ну, почему?!.. – и ударила в диван кулачком.

Максим стоял совершенно подавленный, не в силах представить, что ее вдруг может не стать в его жизни.

…Да пропади оно все пропадом!..

– Если хочешь, я не поеду, – он сам чуть не заплакал.

– Я уже ничего не хочу.

– Я не поеду, – повторил он задумчиво, – но как?

Аня пристально посмотрела мужу в глаза, словно испытывая его волю, а потом сказала совершенно обыденно:

– Ты что, не можешь заболеть? Сейчас же эпидемия гриппа. Можешь, как мы в школе делали, клея понюхать. Будет тебе, и насморк, и кашель… ты просто не хочешь быть со мной!

Максим встал; на секунду представил шефа, Сашку, но оба были далеко, а Аня стояла рядом и ждала его решения. Его Анютка – единственная!.. Все сделалось предельно ясно. …Действительно, разве я не могу заболеть? В офисе мы обо всем договорились, но я внезапно заболел. Может так быть? Может, – он решительно подошел к телефону и набрал номер поликлиники.

Девушка, похоже, студентка, которых часто привлекают во время эпидемий, даже не стала мерить температуру – только посмотрела на красные слезящиеся глаза, сопли, текущие ручьем, и выписала больничный. Все произошло в течение каких-то пятнадцати минут. Максим даже не успел последний раз взвесить, правильно ли поступает, поэтому, когда девушка ушла, обреченно опустился на диван рядом с женой. Он не чувствовал радости оттого, что Аня опять стала прежней, опять улыбалась и целовала его. Теперь, когда выбор был сделан, казалось, что ехать надо непременно, что от этого зависит вся его дальнейшая жизнь …а я остался. Из-за нее! Это она во всем виновата!..

Ужинали они молча; потом уселись смотреть телевизор, и тут Максим сообразил, что Сашка-то будет его ждать! Вскочил так резко, что Аня отпрянула.

– Мне надо на вокзал, – сказал он, – надо ж предупредить товарища, с которым мы должны ехать.

– Конечно, надо, – Аня взяла его руку и прижалась к ней губами, – только возвращайся скорее, любимый. Ты настоящий мужчина. Разве можно бросать жену в таком состоянии? Ты мой самый лучший…

На улице неожиданно поднялся ветер, и сразу температура упала – вроде, даже природа возмущалась его поступком. Максим шел и думал, как будет врать Сашке, и догадается ли тот, но если игра начата, то должна быть доведена до конца. …Я болен! Болен, болен…

Сашку он увидел у киоска и подойдя, тронул за плечо.

– Точен, как швейцарский хронометр! – тот улыбнулся.

– Саш, я не еду.

– Как это? – видимо, он толком не понял, о чем речь, потому что улыбка так и осталась на лице.

– Я заболел, – алая краска поползла с шеи до самых ушей Максима, – пришел – температура. Врача вызвал – грипп.

– Так… – Сашка почесал затылок, – и что я там буду делать? Я ведь никогда этих роботов сам не сдавал – я ж больше по прессам. Не, в механике разберусь, а электроника?.. Слушай, а, может, и мне не ехать? Ленка от счастья враз выздоровеет!

– Точно! – воодушевился Максим – и как эта блестящая мысль не пришла ему самому? – потом нагоним! Нам что, впервой по ночам работать?.. – но противное ощущение предательства не проходило, и он добавил, – я ж собрался, понимаешь, но заболел…

– Понимаю. Чего не понять-то? Мог бы днем позвонить – я б в офис заскочил, хоть документацию взял; а то ведь понадеялся… ладно, – Сашка вскинул на плечо сумку, – пошел я, а то семь минут осталось. Как-нибудь справлюсь, – он двинулся к перрону, не попрощавшись и не подав руки.

…Семь минут… билет и паспорт с собой, а вещи можно завтра передать тем же поездом, но Анька ж их не повезет… а кто? Ребят нет никого… Сука, как я мог ей поддаться?.. Незримое присутствие Сашки и вокзальная суета сделали несерьезными, и Анины слезы, и ее глупый ультиматум. …С какого перепуга она умрет? Никогда не умирала, а тут… или она, правда, может умереть?.. Да ничего с ней не случится!..

– …Поезд номер 25 отправляется с первого пути! – гнусаво объявил диктор. Максим резко обернулся и увидел, как вагоны, дернувшись, стали плавно набирать ход.

– Проводил? – улыбнулась Аня, когда Максим, мрачный, вошел в комнату.

– Он уехал один.

– Вот и отлично, – голос жены был довольным и, главное, совершенно спокойным, – не очень-то ты там, оказывается, и нужен, поэтому ты должен быть со мной.

…Ничего я тебе не должен!  – захотелось крикнуть Максиму, однако выбор уже был сделан, а копаться в том, чего нельзя исправить – занятие абсолютно бесперспективное, поэтому он молча вышел на кухню со свежими обоями и новенькой плитой, – ремонт этот долбанный затеяла! За каким хреном? И так все было нормально!.. И ведь я люблю эту тварь! Почему? Зачем? Чертова любовь! Откуда она только берется?..(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});