Алексей Язычьян - Мертвая вода Страница 16

Что бы не перепутать содержимое, под каждую была подложена бумага с надписью. В одной бутылке, судя по надписи на бумаге, был рыбий яд. Что было в другой бутылке не знал и сам хозяин, поэтому на второй бумажке красовался жирный знак вопроса. Зелье, в этой бутылке, было схимичено по рецепту, который привёз с раскопок Серёга Кочетов. Как Пантелеев ни бился, сколько литературы ни переворошил, но так и не смог понять, что же это за жидкость такая, а ведь убили Серёгу, скорее всего, именно из-за этого рецепта.

За те несколько дней, что прошли после убийства Сергея, Алексей более-менее, пришёл в себя. Он всё хладнокровно обдумал и пришёл к выводу, что не всё так хреново, как показалось вначале.

Убивший Серёгу был не дурак, надо отдать ему должное. Вместо себя, он конкретно подставил его, Пантелеева. Спору нет, если менты выйдут на Алексея, то тут хоть и чист как стекло, а от мокрухи не отвертишься. Но, почему собственно лягавые должны его вычислить? Пальчиков, в квартире Кочетова, конечно осталось предостаточно, даже на рукоятке ножа, за которую по дурости схватился. Но и это ещё не аргумент. Под следствием не состоял и пальцев в ментовской картотеке нет.

Так что, пока всё нормально. Вот морда побита, это плохо. Из-за фонарей могут заподозрить и снять отпечатки, тогда труба.

Просчитать шаги милиции, в принципе, можно. Подозревать им пока некого, значит будут подозревать всех. Крутить, в первую очередь начнут друзей и тех, с кем общался в последнее время. Напрашивается вывод, что приехав в город есть шанс обнаружить в почтовом ящике повестку.

Оторвавшись от мрачных раздумий, Пантелеев взглянул на часы и вскочил, как ужаленный. Ему было в ночь на работу, а до отхода автобуса оставалось пятнадцать минут. Автобус был последним и опоздать на него, значило опоздать на работу. Сменщик конечно задержится, но после двенадцати часов дежурства заставить его ждать было бы свинством.

Вихрем ворвавшись в дом, Алексей спешно начал пихать в сумку всякую мелочевку.

— Опять схватился в последнюю минуту. — Проворчала мать.

— А в сарае снова, небось, свинарник оставил? Пойду, хоть пыль протру.

— Угу… — Промычал Алексей давясь, на ходу, бутербродом.

— Олько эажи э огай.

— Что? Прожуй сначала!

— Стеллажи не трогай, говорю.

— Да они у тебя вечно, сплошь заставлены. Я к ним и подходить-то боюсь.

— О-о, эо аильно.

Войдя в сарай-лабораторию, женщина протёрла стол и поглядела на стеллаж. Мания чистоты одержала верх. Не рискнув трогать полки заставленные битком, она обратила свой взор на ту, где стояло лишь две бутылки. Осторожно сняв их, мать Алексея прошлась по полке тряпкой. Не заметив, смахнула бумажки на пол.

Чертыхнувшись, подняла и водрузив всё на прежние места, с чувством честно выполненного долга и весьма довольная собой удалилась. У неё и в мыслях не было менять бутылки местами, это вышло совершенно случайно. Впрочем, как бы там не было, а бутыль с рыбьим ядом оказалась над бумагой с вопросительным знаком, вторая же, соответственно, встала на карточку с надписью «рыбий яд».

Вспомнив, что именно сегодня обещал привезти Феликсу рыбий яд, Алексей, спешно перекусив и собрав сумку, забежал в сарай. Убедившись по надписи на бумаге, что это именно то, что ему нужно, он сунул бутылку в сумку и побежал на автобусную остановку. Подмены он не заметил, да это и немудрено, бутылки были совершенно одинаковыми.

Когда автобус прибыл в город, было начало девятого. Смена начиналась в девять и Алексей решил заскочить домой. Приятный сюрприз мило дожидался его в почтовом ящике. Это была повестка в милицию.

Приятность повестки заключалась лишь в подтверждении правильности логических умозаключений Алексея, в остальном же ничего хорошего этот клочок бумаги не сулил. Странно, как бумажка с буковками способна мгновенно менять настроение человека. Размышляя над этим, Алексей сделал разворот и отправился на водноспасательную станцию.

Расписавшись в журнале и подождав пока ушёл сменщик, Пантелеев спустился на первый этаж и включил сауну. «Капелла», с морем алкоголя, должна была подвалить часам к одиннадцати, до этого времени можно было, в полудремотном состоянии, созерцать пляж. Вытащив на балкон кресло, Алексей закурил сигарету.

До одиннадцати часов купальщики находились под его бдительным надзором. «Когда начнётся сэйшен, спасение утопающих будет в руках самих утопающих», — с усмешкой подумал он, набивая лёгкие дымом.

Первый телефонный звонок раздался в десять вечера. Звонил Румбик.

— Ну, что там у тебя? Всё нормально?

— Само собой. Подваливайте.

— Мы к одиннадцати подойдём. Я и Комиссар. Да, Славка звонил?

— Нет, если тебе позвонит, скажи ему, что бы закусить чего-нибудь принёс.

Вообще, сколько нас будет?

— Я, ты, Комиссар, Славка, Саня Чертихин, Фадеич наверное с Ленкой. Ещё Феликс, но его можно в расчёт не брать, он мой рыбий яд поплывёт опробовать. Вроде всё.

Хотя, нет. Серёга Пученков придти собирался. Вот теперь всё, по крайней мере из пьющих. Палыч, Василий и Джоник не пьют.

— Они и не придут. Я Палыча видел, у них своё мероприятие намечается. Ну всё, короче до одиннадцати.

Следующим, позвонил Славик.

— Привет, барсук!

— Привет, енот. Лёгок на помине. Слышь, Славян, ты сюда собираешься?

— Собираюсь.

— Ну, если собираешься, то принеси закуски. Лады?

— Лады. Только, чур, без нас не начинать. Мы с Саней, к половине двенадцатого, подойдём. Как придём, так сразу все вместе и плюхнем.

Договорились?

— Хорошо, хорошо. Судя по голосу, ты уже наплюхался.

— Хи-хи. Догада знат, догада понимат. Значит, договорились. Да?

— Да.

Погода, для летнего вечера, была несколько прохладной. Пляж был, на удивление, пуст и лишь на дальнем его конце развлекалась одинокая кампания. По доносившимся пьяным возгласам, можно было догадаться, что градусы Цельсия, в данном конкретном случае, уже не имеют особого значения.

Хлопнувшая входная дверь отвлекла Алексея. Обогнав, не спеша идущего Пученкова, Феликс, как вихрь, ворвался в центральную рубку.

— Жизнь, или рыбий яд! — Заорал он, дико вращая глазами.

— Минздрав СССР, в последний раз, предупреждает, — Пантелеев протянул ему бутыль и добавил:

— Одну столовую ложку, перед сном. На следующий день, всё остальное, если проснёшься конечно.

— Вот-вот, лучшее средство от глистов. Примешь внутрь и, когда зароют, ни один червь и близко не подползёт, — Прибавил Сергей, рассмеявшись.

— Алексей, мы тут с Серёгой подумали и решили вместе эту штуку испытывать. Ты, благодетель, теперь нам только лодочку дай.