Монстры повсюду - Тим Каррэн Страница 17

- Так, а теперь помоги мне её поднять. М-да, а она тяжелее, чем выглядит.

Откуда-то доносится дикий вопль, эхом отдающийся в угрюмом полумраке.

- Да что там с этим новичком в соседней палате?

- С крикуном? Говорит, что он одержим. Рассказывает, что что-то высасывает его чувства, крадёт их.

- А разве эта девушка не рассказывает то же самое? Что кто-то украл...

- Не обращай внимания. Они все сумасшедшие. Только начнёшь их слушать - и будешь, как и они, везде видеть тайные заговоры.

Фреда резко открывает глаза. Она жива. Она мешок извивающихся, жалящих, дерущихся гадюк. Она погружает свои пальцы в глазницы первого мужчины и тянет, тянет, тянет на себя, пока кость с кожным лоскутом не отрывается. Да, да, да! Она была права! Внутри нет ни крови, ни мышц, ни подкожно-жировой клетчатки. Только колёсики, шестерёнки, смазка и провода. Её пальцы пачкаются в смазке.

Ярко-красной.

А в соседней комнате раздаётся высокий, злобный смех из какой-то чёрной канализационной реальности.

Ноктулос.

Ⓒ Noctulos by Tim Curran, 2000

Ⓒ Перевод: Карина Романенко

Шесть футов земли истлевшей

Искатели острых ощущений

любят наведываться

в глухие, потаённые места.

Говард Лавкрафт. Картина в доме.

1

Когда мы отыскали могилу, шёл дождь.

Холодный ветер с дождём, превративший вековое кладбище в болото из грязи и потоков воды, затопивших могилы; каменные разваливающиеся надгробия серели среди угрюмых разливающихся рек. Это была сырая, холодная ночь; от заросших мхом и лишайником надгробий на землю падали спутанные, густые тени.

Мы с Крофтом стояли перед могилой; дождевая вода лилась по нашим непромокаемым плащам и шляпам, слезами стекая на хмурые лица.

- Вот, - произнёс Крофт. - Вот это место.

Моим глазам предстала разрушенная, замшелая плита, просевшая в землю на добрый десяток сантиметров. Бесчисленные годы и смены времён года разъели её, делая надпись нечитаемой. Но она была массивной и тяжёлой - из тех плит, что предназначались для придавливания и удержания своим весом того, что лежало под ними, сотни и тысячи веков. С помощью ломов мы отбросили в сторону отколовшиеся части плиты, а затем принялись копать землю в тусклом свете фонаря. Наши лопаты разрезали рыхлую почву, как хирургические скальпели рассекают кожу и подкожную клетчатку с мышцами; потоки грязной воды окружали нас, как реки заражённой крови.

Мы пришли на это жуткое кладбище недалеко от Старого города в Вюрцбурге, чтобы откопать тело колдуна XVII века. И выбрали мы для этого прекрасную ночь. Крофт сказал, что нам нужна как раз такая погода: ливень и мрак, чтобы никто не вылез на улицу и не увидел, что мы делаем. И он оказался прав: на улицах никого не было... Только мы. Современные похитители трупов. Да, Крофт говорил, что нам нужен дождь. Но нам, скорей всего, нужно было нечто большее: сама атмосфера жуткого векового кладбища. И мы этого добились. Стук дождя, завывание ветра в деревьях. Отдалённое поскрипывание ворот.

Это была сложная работа, но мы справлялись; полными лопатами отбрасывали сырую, взрытую червями почву, от которой в воздух поднимался тошнотворный, могильный запах. Мы раскапывали могилу квадратами, аккуратно складывая вырытую землю кучами на простыню, чтобы потом, когда мы будем уходить, могиле можно было бы придать нетронутый вид.

Как видите, Крофт всё спланировал. Это была его идея. Подобные вещи всегда были его идеей. Ночные вылазки в заброшенные дома и разрушенные склепы, поездки в города-призраки. Он всегда приходил ко мне с такими вещами. И я всегда соглашался, потому что Крофт был моим другом... Да и, во имя всего святого, ради острых ощущений! Он шёл на это ради истории и прошлого, а я - ради азарта. Ведь когда начинаешь тесно общаться с Крофтом, азарт вам обеспечен. Вы можете полностью рассчитывать на странные походы и задания. Он позвал меня с собой, во-первых, из-за того, что я его друг, а во-вторых, у меня была тренированная спина и сильные руки, способные управляться с лопатой. А может потому, что мои принципы были странно избирательны, и я не отказывался от различных сомнительных занятий... Вроде разграбления могил.

В общем, так мы здесь и оказались; раскапывали в полночь мрачное, уединённое немецкое захоронение, которому уже на момент Гражданской войны в США было, по меньшей мере, пять веков.

Германия и колдовство. Гремучая смесь. Германия XVI и XVII веков была не лучшим местом для тёмных искусств, и уж тем более, для тех, кого государство причислило к практикующим чёрную магию. Судя по записям в архивах, за колдовство и чародейство было сожжено порядка 100 тысяч человек. Иногда - более ста за день. Возможно, в других странах Европы истерия по поводу чёрной магии вполне могла называться "охотой на ведьм", но в Германии она приобрела масштабы тотального истребления... Геноцида, равного которому Центральная Европа не ощутит до времён Холокоста.

Считайте это небольшим экскурсом в историю.

Мы с Крофтом искали одного конкретного мага и чернокнижника - Алардуса Вердена, известного некроманта XVII века, казнённого в 1627 году во время Тридцатилетней войны. Обвинённый в колдовстве и ворожбе, Верден был обезглавлен и сожжен по приказу епископа Адольфа фон Эренберга в вюрцбургской "Башне ведьм", где религиозные фанатики пытали и казнили стольких бедняг. После тщательного изучения множества ветхих фолиантов, вроде "Компендиума ведьм Вюрцбурга" 1643 года, книги "Ведьмы: охота и преследование в Вюрцбурге и его окрестностях" 1665 года, а также судебных записей того времени, Крофту удалось выяснить то, что упустили другие: легендарный маг Верден был тайно захоронен после казни. Несколько неизвестных единомышленников поместили его обгоревшие останки в гроб и захоронили в безымянной могиле.

Наверняка вы скажете: "Какие-то предания о колдунах вскрылись спустя столько лет. Подумаешь!" Но для Крофта это было сбывшееся пророчество. Откровение. Божественная истина. И после этого он начал свой Крестовый поход. И когда он узнал, что эта могила, скорей всего, принадлежит Вердену... Точно! Он позвал меня с собой!

Вот так мы и оказались этой промозглой, мрачной ночью в таком унылом и отвратительном месте. Почва была чёрной, глинистой, с кучей узловатых корней и кишащих насекомых. Копать было ужасно сложно... Словно ворочать лопатой влажный цемент. Пока мы не спустились на три-четыре фута в глубину. К тому моменту мы были уже насквозь