Алекс Норк - Подует ветер — 2 Страница 17

— Для новых жертв?

— Вот именно.

— Логично, — согласился Терье.

— Логично-то, логично, но вы еще не все знаете, — вмешался Гамильтон и в нескольких словах передал им сегодняшнюю беседу с Уолтером и опасения доктора, о змеиных мутациях, способных двигаться в любую сторону.

— Ничего не остается, как рассматривать обе версии, — сразу же заключил Фолби. — И, не дай бог, конечно, обе могут оказаться верными.

— Ты имеешь в виду, что два первых убийства мог совершить монстр, а покушение на Милдред этот маньяк-инженер?

— Именно. Зачем инженеру ядовитая гадина?

— И почему он сбежал из города на утро следующего дня, — поддержал Дик, — сразу после того, как в местной утренней газете вышло сообщение, что жизнь Милдред вне опасности?

— Правильно, сынок. Потому что не был уверен — заметила ли его твоя сестра, когда повернулась назад, а он юркнул обратно за дверь. Ваше мнение, шеф?

— Разделяю… — начал Гамильтон, но неожиданно его мысль сработала совсем в другую сторону: — Когда змея сидела в ящике там, в подвале, у нее была пища? Блюдце с молоком или что-нибудь такое?

Оба отрицательно замотали головами.

— Могу к этому добавить, шеф, — самодовольно улыбнулся сержант, — из тех же научных книжек я почерпнул, что в первые трое-четверо суток гремучка в неволе вообще не ест.

— Очень хорошо, Майкл, это как раз и нужно!

— Не понял, шеф, почему нужно, чтобы змея голодала?

Но лейтенант уже набирал телефонный номер.

— Сытая лучше, — попробовал согласиться Терье, — потому что менее агрессивная.

— А еще лучше — мертвая, — подвел окончательную черту Фолби.

Гамильтон предупреждающе поднял руку, чтобы не мешали разговаривать.

— Билл, вот что нам могло бы еще как-то прояснить ситуацию, — проговорил он в трубку. — Этот монстр должен же где-то питаться. Если он обретается в городе, то жрать может только по помойкам. Яд последней змеи выработан в естественных условиях, здесь ей пищу не давали. И он годится для сравнительного анализа. Если тот первый яд содержит в себе следы специфической пищи…

— Я понял идею, — тут же отреагировал доктор, — тогда мы будем точно знать, что зверь живет в городе.

В управлении сейчас делать было нечего. Объявленный в розыск изобретатель мог обнаружиться и через час, и через месяц.

Гамильтон сказал своим, что хочет еще раз посмотреть обстановку в городе. Но когда сел в машину и запустил двигатель, понял, что хочет совсем другого.

Лейтенант оставил дверь дома на улицу открытой.

Новую дверь, а не ту, что полтора месяца назад была изрешечена пулями.

Все равно это был тот самый дом.

Гильберта и его мамы. Все время улыбавшейся, немного шумной женщины, очень гостеприимной… В те, к сожалению, редкие дни, когда Фрэнк сюда наведывался.

Теперь-то можно себе признаться, что двадцать лет назад он приходил в этот дом под мелкими школьными предлогами просто, чтоб поддержать Гильберта. Компенсировал свою вину за то, что, имея немалый авторитет среди сверстников, боялся все-таки вступить в решительную борьбу против хамского издевательства над их общим товарищем. А нужно было только один раз не уклониться от драки с зачинщиком Эддом, достать как следует кулаками его морду, не опасаясь, что больше достанется самому. А остальным сказать: хватит! Это бы поняли… И Эдд был бы жив сейчас, и Гильберт… Через двадцать лет. Вот когда жизнь всем ответила. Жила бы и бедная маленькая ни в чем не повинная Джейн…

Внутренняя дверь из комнаты к лестнице на второй этаж, та, за которую шагнула позавчера Милдред, была слегка приоткрыта внутрь. Гамильтон в тот день бегло все осмотрел, но обстановка вокруг была слишком взвинченная. Нужно еще раз взглянуть, аккуратно.

Еще высокое солнце хорошо освещало старую лестницу через оконце между двумя небольшими пролетами, так что неважно, что Дик пока не успел восстановить здесь электричество.

Само пространство перед лестницей маленькое — квадрат со стороной в два больших шага.

Если Милдред вот так же вошла, открывая дверь внутрь, мог ли человек спрятаться за ней?… Мог… А когда девушка посмотрела на лестницу, она как раз оказывалась к нему спиной.

Но с таким же успехом за дверью мог прятаться монстр.

А как тот или другой вообще могли в дом попасть?…

Он закрыл дверь на лестницу и вернулся в комнату.

Милдред рассказала, что после того, как Дик в то утро отправился с филином в пустыню, она не очень-то обращала внимание на главную входную дверь. В том числе, минут на пятнадцать отлучалась в магазин на соседней улице. Потом выходила наружу, проверяла предохранительную веревку.

Следовательно, человек имел возможность войти в дом и спрятаться за этой вот дверью на лестницу, которая сейчас, как и тогда, закрыта… Стоп!

Именно, закрыта. Человек мог это сделать, но никакое животное не закрыло бы за собой дверь.

То есть, если это был монстр, он попал внутрь не через первый этаж, а совсем другим способом.

Каким же? Забрался по стене на крышу, а потом через вентиляционный ход в верхние помещения?

Лейтенант вышел наружу и стал обходить дом, осматривая стены…

Да, штукатурка, конечно, старая. Мелких трещинок сколько угодно. Но очень мелких. Никакая кошка туда и коготка не всунет. А деревья вокруг слишком уж далеко, чтобы перепрыгнуть с ветки на крышу.

Остается только предположить, что монстр много дней прятался в доме…

Нет, тоже не получается. Перед тем, как Дик въехал сюда, по его, Гамильтона, приказу дом был тщательно проверен, включая крышу и вентиляционные ходы. А Дик утверждает, что не открывал с тех пор дверь на лестницу…

Значит, остается все-таки человек.

Но почему он осмелился нападать при полицейских? Не слышал там, внутри дома, что они подъехали?

— Здравствуйте, сэр!

Гамильтон увидел юношу лет шестнадцати у соседнего дома.

— Здравствуй. Окажи мне, пожалуйста, маленькую услугу.

— Какую, сэр?

— Я сейчас зайду в дом, а ты встань шагах в десяти напротив двери и считай до пятидесяти. Не тихо, не громко. Обычным голосом.

Парень принялся с усердием выполнять.

Через дверь на улицу его голос был хорошо слышен.

Гамильтон толкнул ту, что на лестницу и, оказавшись за ней, плотно вдавил дверь на прежнее место.

Его помощник успел досчитать до семнадцати, теперь… нет, совсем ничего не слышно. Он не без некоторого усилия открыл на себя дверь… «Тридцать один, тридцать два», — донеслось с улицы… Снова плотно закрыл…

Да, если, готовясь напасть, в тот день здесь прятался человек, он не мог слышать как Милдред и Фолби разговаривали во дворе.