Дочери тьмы - Смит Лиза Джейн Страница 18

Брат и сестра наблюдали, как девушки работают лопатой, сменяя друг друга. И вновь Мэри-Линетт поразилась тому, насколько они сильные. Ведь Джейд выглядела такой хрупкой.

Всякий раз, когда кто-нибудь из сестер окидывал взглядом сад, сердце Мэри-Линетт подпрыгивало в груди.

«Только бы они нас не увидели, только бы не услышали, не поймали!»

Рядом с девушками уже образовалась внушительная куча земли, но вот Ровена и Кестрель склонились над ямой. Они вытащили из нее длинный предмет, завернутый в мешок для мусора, который Мэри-Линетт уже видела прежде. Казалось, он был жестким... и поразительно легким. В тот первый раз Мэри-Линетт удивилась: пакет был слишком легким для трупа. Или слишком жестким... Как долго длится трупное окоченение?

Марк дышал неровно и тяжело, с присвистом.

Девушки понесли пакет к проходу в зарослях.

Марк выругался.

Мэри-Линетт лихорадочно соображала, что предпринять.

– Марк, оставайся здесь. Я пойду за ними...

– Я с тобой!

– Ты должен рассказать папе, если со мной что-то случится...

– Я пойду с тобой.

Времени на споры не было. В глубине души Мэри-Линетт даже обрадовалась, что Марк пойдет с ней. Она с трудом выдохнула:

– Тогда пошли. И – ни звука!

Ночь была темная, и Мэри-Линетт опасалась, что сестры уже потерялись из виду. Но когда они с Марком протиснулись сквозь кусты рододендронов, то заметили впереди свет. Крошечный подпрыгивающий белый огонек. Сестры взяли с собой ручной фонарик.

«Не шуми, ступай осторожно», – Мэри-Линетт не решалась сказать это Марку вслух. Но она снова и снова, будто заклинание, твердила это про себя. Она вся целиком сосредоточилась на тонком, похожем на хвост кометы лучике света, который вел их в темноте.

Огонек вел их на юг, к сосновому бору. Прошло немного времени, и они углубились в лес.

«Куда же они направляются?» – думала Мэри-Линетт. Она ощущала, как напрягаются ее мышцы, когда она пытается идти быстрее и при этом не шуметь. Им повезло: душистая, немного влажная сосновая хвоя густым ковром устилала землю, заглушая шаги. Мэри-Линетт почти не слышала шагов Марка позади себя, если только он не оступался.

Казалось, они шли целую вечность. Было очень темно, хоть глаз выколи, и Мэри-Линетт быстро потеряла ориентацию. Она уже не понимала, где они находятся и как смогут отсюда выбраться.

«Черт... я совсем рехнулась: затеяла такое... да еще и Марка втянула. А теперь мы забрались в самую чащу леса в компании трех ненормальных девиц...»

Огонек замер на месте.

Мэри-Линетт остановилась и вытянула руку, чтобы остановить Марка. Тот немедленно налетел на нее. Мэри-Линетт не спускала глаз с огонька, пытаясь убедиться, что он действительно неподвижен.

Да. Он не двигался. Луч фонарика был направлен на землю.

– Давай подберемся поближе, – прошептал Марк Мэри-Линетт на ухо.

Она кивнула и стала подкрадываться к огоньку – так медленно и тихо, как только могла. Через каждые несколько шагов она останавливалась и замирала, присматриваясь к свету фонаря: не придет ли он опять в движение.

Но огонек оставался неподвижен. Мэри-Линетт опустилась на землю и последний десяток шагов до края вырубки, где сестры остановились, проползла по земле. Отсюда ей хорошо было видно, что они делают.

Копают... Раскидав лопатой сосновую хвою, Кестрель начала рыть яму.

Мэри-Линетт почувствовала, как Марк, сминая папоротники, подползает к ней сзади. Она слышала, как тяжело он дышит. Он все видел!

«Прости, Марк. Прости меня».

Теперь уже можно было не сомневаться. Теперь Мэри-Линетт все точно знала. Не нужно было даже заглядывать в мешок.

«Как же я смогу найти это место? Как я вспомню, где оно находится, когда приведу шерифа? Это похоже на лабиринт в одной компьютерной игре... повсюду вечнозеленый лес, и ни один его участок не отличить от другого».

Мэри-Линетт закусила губу. Подстилка из влажной хвои, на которой она лежала, была удобной – мягкой и упругой. Они могут дождаться здесь, пока сестры не уйдут, а затем как-нибудь пометить деревья. Сделать фотоснимки.

В свете фонаря она увидела руку, положившую лопату. Затем Ровена и Кестрель подняли упакованный в мешок для мусора предмет («Джейд, наверное, держит фонарь», – подумала Мэри-Линетт) и опустили его в яму.

«Прекрасно. Теперь осталось лишь закопать...»

Луч фонаря высветил наклонившуюся над лопатой Ровену. Она начала быстро засыпать яму.

Мэри-Линетт обрадовалась. «Теперь уже скоро», – подумала она и вздохнула с облегчением.

Но вдруг...

Луч фонаря резко дернулся. Мэри-Линетт прижалась к земле, широко раскрыв глаза. В свете луча она увидела силуэт – ореол золотых волос, окутывающий лицо... Кестрель! Кестрель вся напряглась и застыла, обернувшись в сторону Марка и Мэри-Линетт. Она прислушивалась. Прислушивалась...

Мэри-Линетт лежала совершенно неподвижно; она дышала открытым ртом, стараясь не издавать ни звука. В мягкой упругой хвойной подстилке копошились какие-то мелкие твари. Мэри-Линетт не решилась пошевелиться, даже когда почувствовала, что у нее по спине под рубашкой кто-то ползет.

В ушах у нее звенело от напряжения. Но в лесу было тихо... неправдоподобно тихо. Единственное, что она слышала, – это биение своего сердца... казалось, что оно бьется прямо в горле и звук отдается в голове.

Мэри-Линетт было страшно.

И это был не просто страх. Такие ощущения она испытывала, лишь когда ей было лет девять или десять. Страх привидений. Страх того, чего на свете не бывает... А вдруг?..

Как бы то ни было, но при виде силуэта Кестрель на фоне темного леса Мэри-Линетт охватил страх, будто она увидела чудовище. Она оцепенела от ужаса.

«Господи!.. Я не должна была приводить сюда Марка...»

Но тут она услышала звук его дыхания. Просто слабый звук, не свистящий, а скорее похожий на кошачье мурлыканье. Так он дышал в детстве, когда тяжело болел.

Кестрель замерла, повернув голову, словно настороженно прислушиваясь.

«Марк! Не дыши... Задержи дыхание!»

...События развивались с молниеносной быстротой.

Кестрель ринулась вперед. Мэри-Линетт с ужасом смотрела, с какой невероятной скоростью она мчится, подпрыгивая на бегу. Слишком быстро! Ни один чело-век не может бегать так быстро...

Кто же они, эти девушки?

Перед глазами Мэри-Линетт замерцали ритмичные вспышки. Прыжок... Кестрель летит над землей. Кругом лишь темные деревья... Ночная бабочка, пойманная лучом света...

Кестрель приземлилась...

«Надо защитить Марка!»

Олень! Кестрель в прыжке настигла оленя. В мозгу Мэри-Линетт пронеслась вереница беспорядочных, бессмысленных образов. У нее вдруг промелькнула дикая мысль, что это вовсе не Кестрель, а один из тех хищных динозавров, которых она видела в кино. Кестрель двигалась так же, как они.

А может, это вовсе не олень?.. Но Мэри-Линетт видела белое пятнышко на его шее, похожее на кружевной гофрированный воротничок на шее у юной девушки. Она видела его влажные темные глаза.

Олень пронзительно закричал.

«Невероятно... Не может быть!»

Кестрель переплелась в один клубок с оленем, который лежал на земле, вздрагивая тонкими ногами. Она зарылась лицом в белое пятно, обхватив оленью шею руками.

Олень опять закричал и отчаянно забился в судорогах.

Затем луч фонаря опустился ниже. У самой кромки света Мэри-Линетт различила две другие фигуры, присоединившиеся к Кестрель. Они все вместе удерживали оленя. Животное еще раз конвульсивно дернулось и больше не сопротивлялось. Все затихло. Мэри-Линетт видела волосы Джейд настолько хорошо, что на темном фоне в свете фонаря могла рассмотреть даже отдельные пряди.

На лесной поляне царила тишина. Склонившись над оленем, три девушки ритмично двигали плечами. Мэри-Линетт не видела, что они делают, но в общем сцена была знакомой. Она множество раз запечатлена в документальных фильмах – дикие собаки, львицы, волки. Стая загнала жертву и принялась пировать.