Николай Берг - Мы из Кронштадта, подотдел очистки коммунхоза (Часть 2) Страница 18

Жужжит какая-то насекомая мелочь, комары вьются, и даже кусают, хотя обмазались мы какой-то патентованной химией. А еще странно сочетаясь с запахом меда воняют щедро вылитые на нас перед началом работы духи. Вроде как хорошие, французские, но лил лейтенантик, и лил щедро. Не по капле. Тоже по его словам воспитывали в Блондинке условный рефлекс, чтобы от всех пахло как от нее, а именно этот запах по результатам экспериментов и оказался лучшим. При жизни что ли она этими духами пользовалась? Не, я слыхал, чтоприменение одеколона на свиноферме резко уменьшило число драк между свиньями, но тут-то не свиноферма. Хотя черт ее знает, прикладную биологию.

Время тащится, как удав по цементу. Не знаю, откуда ко мне прицепилось это сравнение, слыхал не раз и считал его идиотским. А вот сейчас — оценил. Очень хочется помечтать о душе — о холодном водяном, а не о той, что делает человека человеком. Не до нее сейчас, да и отвлекаться нельзя. То, что морфы неподвижны — ничего не значит. Не отвлекаться!

Перед носом по стебельку травы ползет божья коровка. Встряхиваюсь внутренне, смотрю на дорогу, на Мутабора. Задумываюсь — а как он подаст своей пасии сигнал к атаке? Забыл спросить у лейтенантика. Ладно, не мое собачье дело.

Время ползет. Я истекаю потом и тихо бешусь. А вокруг великолепная летняя погода и не шибко загаженная человеком природа. Кустики, молодые деревца. Похоже на подзапущенные сельхозугодья. Настолько типовой пейзажик, что каждый видел не одну сотню таких же.

Появившийся вдалеке ярко взблескивающий солнечными бликами чистенький чернолакированный джип вызывает вздох облечения. Окликаю тихо: "Мутабор, джип!.

Он чуть-чуть шевелится. В этом он расчетлив, в движениях. Ждем. Пульты потеют в моих мокрых ладонях. Вздрагиваю, от странного свиста — шипения рядом. Это мой знакомый морф птичку из себя изображает с какой-то стати? Или оповещает свою подружку?

"Хаммер" бодро прет по середине проселка, за ним пыльный шлейф. Уже совсем близко подъехал. Бах! Под брюхом машины пыхает облачком пыли, джип скособочивается, виляет на дороге и проехав неожиданно далеко, наконец, останавливается.

Совсем рядом от нас, как раз там, где говорил Вовка. Двое мужчин шустро выскакивают из машины, прикрываясь громадой джипа, настороженно водят автоматами. Птички поют, солнце светит. Тишина и благолепие. Покой. Наконец все еще настороженно, не опуская стволов, прикрывая друг друга и джип, парочка проходит к тому месту, где у них лопнула шина. Пинают что-то в пыли, что мне не видно и уже спокойно — то есть их позы потеряли напряженность, матерятся в два голоса достаточно громко. Понятно, убедились в том, что не засада, а просто обычная для наших дорог неприятность. Из салона вылезает плотный мужик, что-то выговаривает водителю, тот изображает вину всем телом и лицом, после чего начинает возиться с заменой колеса, делает все четко, уверенно. Вопреки словам Енота, босс не учит тому, как ставить колесо, просто расхаживает рядом. А вот его шеф охраны, чуток погодя и убедившись, что все спокойнее, чем на кладбище — да, отходит чуть в сторону и начинает мочиться в канаву.

Атака Блондинки настолько стремительна, что я и мигнуть не успеваю. А вот шеф охраны успевает схватиться за автомат и даже пытается уклониться, то есть опытный зараза, толковый, только погрузнел, потерял форму и это его и губит. От удара прыгнувшей туши его отбрасывает на асфальт, автомат нелепо кувыркается, ударившись стволом о дорогу, а морфиня тут же кидается на водителя, который тоже малый не промах — не оцепенел, действует моментально, я бы так не сумел, но его это не спасает. Зато он дал своему боссу почти секунду и босс сориентировался тоже быстро, кинувшись за машину. Меня удивляет странный хруст, словно кто-то ломает крепкие палки, оказывается я не заметил, что Мутабор уже успел выбраться на дорогу и сейчас он ломает охранника, причем судя по хрусту в прямом смысле круша кости. Видно, что мужик был здоровенным, он ухитряется и в полуоглушенном состоянии оказывать сопротивление.

— Смотри за блондой! — раздается у меня над ухом и мимо проскальзывает Ремер, который тоже выскакивает на дорогу, успев при этом пнуть по голове пытающегося подняться на подламывающихся руках шофера.

Какого черта? Что ему на дороге нужно?

Только когда капитан бьет с размаху прикладом в стекло, я понимаю, почему раскачивался «Хаммер» и куда делись босс и блонда — ясно, он заперся в салоне, а морфиня не умеет вышибать стекла. Вот капитан ей и помог. Неожиданно и для меня и для капитана из машины раздается панический визг, неприличный для такого серьезного человека, как этот босс. Так же неожиданно Блондинка оказывается на крыше джипа, я уже почти нажимаю кнопку на пульте, потому как ее харя в полуметре от лица Ремера, но морфиня ловко скользит как странноватая ящерица в салон сквозь выбитое окно. Босс выскакивает с другой стороны и кидается прочь. А это он зря. Бегун из него с таким пузом никакой и блонда догоняет в два прыжка. Опять странно — должна бы его грызть и жрать, ан ждет чего-то, оглядывается назад. Тьфу. Опять про Мутабора забыл, дурень! Резко оборачиваюсь — и охранник и шофер уже в странных позах, они оба словно сложены пополам, ноги за плечи и практически не шевелятся. До меня доходит, что им морф сломал позвоночники.

Ремер машет рукой, знак понятен, бегу на место где у босса собрались оба морфа и чуток поодаль напряженно стоит капитан Ремер.

— Скажи ему — чтоб пока тех двух жрал. Этот еще нужен — на полчаса или час — шепчет он мне на ухо.

— Мутабор! Толстый нужда разговор! Просьба!

Мутабор кивает так, словно я сообщил ему давно известное. Щелкает карабином солидной цепи, крепя ее к ошейнику Блондинки и она сама шустро дергает впереди своего хозяина туда, где лежат поломанные слуги. Ну совсем как Фрейя на прогулке.

— Лучше бы им с дороги этих оттянуть в кювет. Машина для досмотра нужна. Так что их подалее уведи и смотри по-прежнему, оно конечно когда они жрут, то внимание сильно падает, но эти — умные, черт их знает — опять говорит мне уже несколько раз сказанное ранее капитан.

— Угу! — отзываюсь я.

Блондинка уже начинает драть шефа охраны, когда мне удается убедить Мутабора оттащить обслугу подальше.

— Им, может, помочь? — спрашивает Ремер. Видно ему хочется в глаза начальству глянуть, пока начальство еще живое.

— Справятся. Это уже их еда, могут окрысится, подумать, что еду пытаешься забрать.

— Ясно — с неохотой соглашается капитан.

У машины тут же начинается суета, я на это уже не смотрю, но слышу, что и босса допрашивают и он отвечает дрожащим голосом и уже потрошат какие-то бумаги, рядом долбают о дорогу какой-то ноутбук, а я посматриваю на пиршество морфов. На нас с Ремером они не обращают никакого внимания, что вызывает у капитана сомнительный по истинности рассказ, что в столовой общества глухонемых якобы он сам видел плакат "Когда я ем — я как всегда!. Зрелище пиршества не очень симпатичное, морфы жрут какие-то им особо лакомые куски, а шеф охраны еще что-то мычит. Странно, по времени они должны бы зомбануться были, а нет такого. Смотреть неохота, но приходится — нельзя морфов оставлять без внимания. Оно конечно у них впереди роскошная приманка из кучи людоедов, но все таки. Вдруг они предпочтут доктора на зубах этим людоедам на далеком берегу? И все таки почему поедаемые не помирают?