Эгис Румит - Песня для Корби Страница 18

— Да это одно и то же! — выкрикнул Корби.

Ник поднялся с асфальта.

— Хочешь, чтобы тебя отмазали? — спросил он. — Тогда звони деду.

— Он убийца, — сказал Корби. — Он такой же, как те трое. Он убил семнадцать человек.

— Что, серьезно? — удивился Ник.

— Да, — подтвердил Корби. — Он сам мне сказал.

— Не ругайтесь, — возвращаясь к ним, потребовал Ара.

— Мы не ругаемся, — ответил ему Ник. — Я нашел выход. Корби должен позвонить своему деду.

Черный брат задумался. Его глаза перебегали от Ника к Корби и обратно.

— Я не сделаю этого, — сказал Корби Нику. — Ты сам называл его уродом и палачом НКВД. Ты говорил, что я должен ему разбить лицо.

— А он и есть урод, — с нажимом подтвердил Ник. — Но если ты еще не понял, ты — почти такой же. Ты сейчас на его земле, в его мире. Ты принес к нам его пистолет, и вот уже вокруг умирают люди!

— Не надо вешать мне лапшу на уши, — возмутился Корби. — Причем здесь пистолет?

— Притом, — ответил Ник. — Вся эта игра была твоей идеей. Ты Ару толкнул на преступление, а Андрея на смерть.

— Корби, он прав, — поддержал Ара. — Только дед может тебе помочь.

— Да он будет рад, если я сяду, — возмутился Корби.

— А ты на коленях попроси, — предложил Ник.

— У него связи, ты сам говорил, — напомнил Ара.

— Если я сейчас попрошу у него помощи, он сделает из меня раба, — уголки губ Корби задрожали. — Давайте просто уйдем.

— Куда? — спросил Ник. — В мой дом?

— Ты же мой друг, — пробормотал Корби.

— Пока еще да, — согласился Ник, — но ты меня не слушаешь.

— А твой отец? — поинтересовался Корби. — Он не сможет помочь?

— Мой отец совершенно не будет рад тому, что заигравшиеся детишки вылили на него ушат дерьма, — сказал Ник. — И не надо приплетать его сюда. Мне и так уже страшно представить, как я буду выглядеть в его глазах после всего этого. Твоя минута прошла.

Он достал телефон.

— Полиция или дед? — спросил он.

— Корби, — сказал Ара, — ты ведь сам хотел, чтобы мы позвонили в полицию. Так звони деду. Это лучше.

Корби почувствовал, как на лбу у него выступает холодный пот. Казалось, друзья где-то очень далеко. А еще у него было ощущение, что кто-то воткнул нож ему в сердце и вращает его там.

— Ладно, — выдавил он и непослушными пальцами нашарил в кармане телефон. — Ладно, черт подери.

Он набирал знакомые наизусть цифры, и к нему вдруг пришло воспоминание из глубокого детства. Когда-то, очень-очень давно, Корби набирал этот номер и, затаив дыхание, ждал, что услышит голоса Деда Мороза и Снегурочки. Это был звонок в волшебную страну. Там всегда шел снег, всегда стояла елка и жили северные олени.

— Алло, — вспомнил Корби свой детский испуганный голос.

— Да, Дед Мороз слушает.

По спине у Корби побежали мурашки. Это продолжалось, пока ему не исполнилось шесть лет. Он помнил смертельное равнодушие взрослых, которым они ответили на разоблачение своей маленькой игры. Никто из них не сказал ни слова в защиту сказки. Она умирала в конвульсиях, растоптанная и одинокая.

Потом, когда Корби уже учился в школе, умерла следующая сказка. В какой-то момент он понял, что родители его родителей совсем не «милые пожилые люди».

— Подожди, молодой человек… У меня большой-большой список пожеланий, от всех детей мира… Сейчас я заполню графу с твоим именем…

Ложь. Дед Мороз говорил голосом полковника КГБ. «Что мы наделали, — думал Корби, слушая гудки в трубке. — Нет. Что я наделал. Теперь всему конец». Он не плакал, не было комка в горле — только какое-то чувство пройденной границы.

— Да, — раздалось в трубке.

Несколько секунд Корби не мог придумать, что сказать.

— Алло, алло, — позвал дед.

— Это я, — наконец решился Корби.

Он вдруг понял, что старик может просто бросить трубку, и тогда вся затея Ника полетит псу под хвост. Дед не дослушает и до второго слова.

Но старик заговорил.

— Твое неуважение к старшим дошло до предела, — сообщил он. — Чем обязан?

— Я, кажется, попал в беду, — сказал Корби, — и мне нужна твоя помощь. Извини за то, что я сделал утром.

— По-хорошему, тебя надо отлупить обломками этой швабры, слизняк, — с удовольствием ответил дед. Он начал говорить что-то еще, в основном оскорбления, но Корби не стал слушать.

— Я сделал не только это, — перебил он. — Я взял твой пистолет, и здесь была перестрелка.

— Что? — переспросил дед.

— Я взял «стечкин», — бледным голосом повторил Корби. Он вдруг почувствовал, что не существует. Ему стало как бы все равно.

— Ты шутишь? — спросил дед.

— Ключ под ковром, — объяснил Корби. — Я давно это знаю. С крыши школы столкнули мальчика…

Он ровным, невыразительным голосом, почти не сбиваясь, рассказал, как все было. Дед не перебивал.

— Сиди там и жди меня, — внезапно приказал он.

В трубке раздались гудки.

Корби посмотрел на Ника. Тот казался очень усталым.

— Что он сказал? — спросил Ара.

— Чтобы мы ждали, — ответил Корби.

— Он придет? — уточнил Ник.

— Я не знаю, — сказал Корби. — Он просто сказал, чтобы мы ждали и не уходили, а потом повесил трубку.

— Молодец, — похвалил Ник.

Корби усмехнулся.

— Нет, ты правда молодец, — повторил Ник.

— Пошел ты, — тихо ответил Корби.

— Все будет нормально, — попытался успокоить его Ара.

— Нет, — Корби мотнул головой. — Я погиб.

Он отвернулся от друзей и уставился вдаль — на противоположный склон оврага, крыши дач и далекую темно-зеленую полосу леса.

— Так тихо, — сказал Ара. — Здесь никогда не было так тихо.

И правда, тихо. Корби вдруг услышал тишину. Полную, спокойную, слегка звенящую. Не ходили поезда, не летали самолеты, не было машин. Они словно оказались в каком-то неведомом месте вне этого мира, вне знакомого пространства и времени. И было бы так легко поверить в сказку, в прекрасный вечер замечательного дня, если бы не Андрей, неподвижным взглядом наблюдавший, как небо меняет цвет, если бы в их словах и мыслях о тишине не было трусливого подтекста, что пока еще никто не обнаружил их над телом мертвого подростка.

Глава 7. Закат

Дед объявился ровно через полчаса. Когда он вошел на территорию школы, багрово-оранжевое солнце, плавясь и тая в вечерней дымке, уже опускалось за горизонт. Деревья далекого леса четкими черными силуэтами проступили на фоне огненного диска. Красные всполохи отражались в окнах школы. Из оврага начали медленно подниматься сумеречные тени, но на футбольном поле еще было светло.