Несчастье вам в помощь (СИ) - Яблоня Дикая Страница 19

Вера щелкнула пальцами. Среди тарелок и чашек появился цветочный горшок. Из горшка торчало зеленое нечто.

— Это что — навороченная метелка для пыли? — Аня озадаченно разглядывала вещицу.

— Почти! Первые искусственные елки делали из раскрашенных страусиных перьев. От них чихали, с них сваливались украшения, зато — ноу-хау, прогресс не дремлет! — Вера рассмеялась. — Давайте исправим это безобразие.

Она погрозила пернатой штуковине пальцем, и на ее месте возникла живая елочка — колючая, ароматная, как и положено настоящему новогоднему дереву.

— А теперь — последний штрих!

Еще один взмах рукой: распахнулась дверь на террасу. Порыв ветра принес снежное облачко, оно рассеялось над елкой, и та засверкала, словно окутанная серебряной мишурой.

— Не растает до конца праздников. Экологично, реалистично, и ни одно дерево в процессе не пострадало. Это вам, — улыбнулась Вера. Аня страдальчески застонала:

— Не могу! Такой потрясающий подарок — и не могу принять: у тетушки аллергия на хвойные.

— Ох! — расстроилась Вера. — Я понимаю, конечно. Но позвольте хотя бы отправить вас домой на моей машине.

От этого Аня не смогла отказаться.

На работу Аня почти что прокралась. Почти, потому что, едва кот открыл дверь, из кухни вылетел рассерженный домовой:

— Где мои мешки, бестолочь?

— И вам — здравствуйте! Получите, распишитесь. Подумаешь — забыла вчера отдать. А где волшебное слово?

— Да чья бы мычала корова!

— Люблю родной офис, — проворчала Аня. — Интересно, что следующее?

— Анна, зайдите ко мне, будьте любезны.

— Присаживайтесь, — Лукиан Иванович указал ей на стул, а сам пристроился рядом на краешке стола.

"Уфф… Обстановка неформальная. Есть шанс, что выволочки не будет."

— Вы вчера заходили в мой кабинет, — это был не вопрос — утверждение. Но, по крайней мере, слова директора не звучали обвиняюще. — Вы видели, кто мне звонил?

Аня неохотно кивнула:

— Ваша сестра, Вера.

— Как?.. — Лукиан Иванович озадаченно моргнул. — Откуда вы взяли, что ее зовут Вера?

— Визитка. Там было имя и фамилия. Фамилию я разобрать не успела, какая-то прибалтийская… Или скандинавская. Наверное.

— О. Понятно. Вас ввел в заблуждение декоративный шрифт, — директор сжал левую ладонь, разжал снова: в ней появился картонный прямоугольник визитки.

— Прочтите внимательно!

— Вера…

— Вер-л! Это не "А". Вер-ли-о-ка, — Лукиан Иванович процедил имя сквозь зубы, словно это было отвратительнейшее ругательство.

— Я понимаю. Они, — Аня мотнула головой в сторону двери. — настроили вас против сестры.

Директор встал. Аня невольно сделала то же самое: совершенно невозможно сидеть. когда над тобой возвышается Лихо.

— Вы ничего, совсем ничего не понимаете! — директор смотрел ей в глаза. Аня с удивлением поняла, что он не рассержен — обеспокоен. Он беспокоился за нее. Это заставило сердце забиться сильнее. Если только стоило верить глазам: могущественный Лихо, которого опасались даже Яга и Кощей, выглядел напуганным. Разве такое возможно?

— Верлиока — лживая, смертельно опасная тварь, — сказал Лихо. — И она мне не сестра.

Конец первой части.

_______________________________

[1] Октавио Окампо — мексиканский художник, представитель стиля метаморфоз, мастер иллюзий.

2.01. Защита от чудовища. Защита для чудовища

На ежевечернее собрание Аня брела, как на собственные похороны. Обычно говорят "как на казнь", но даже из такой паршивой ситуации бывают выходы: оборвется веревка, или кто-то возьмет в жены прямиком с эшафота… Аня выхода из сложившейся ситуации не видела никакого. Покаяться? Сказать: "Простите, я побывала у Зла в гостях. На жизнь пожаловалась, пирога черничного поела, кстати, вы в курсе, что Зло хорошо готовит?" Возможно, дорогие… гм-м… коллеги учтут признание?

Здравый смысл подсказывал: не учтут, обозлятся еще сильнее. Яга уже и так ее видеть не может.

Воспоминание о пироге, совсем недавно — такой восхитительном, оставило во рту горький привкус, а уютное шале теперь наводило на мысли о пряничном домике — ловушке для инфантильных доверчивых идиоток.

"Неужели все настолько плохо?! Ой. Снова вслух!"

— Да, вслух, — невесело усмехнулся Лукиан Иванович. — И — да, все плохо. Что вы знаете о хтонических чудовищах, Анна?

Сказать, что вопрос был неожиданный — не сказать ничего.

— Ничего не знаю! — призналась Аня и мысленно поздравила себя: "Хотя бы в этом была честна."

— Одно из них — перед вами, — вздохнул директор.

Аня растерянно оглядывалась по сторонам. Кот при упоминании чудовищ оторвался от миски с кормом, скорчил обиженную гримасу и замотал головой, мол: на меня не смотри, я — сокровище, а не чудовище. Ярослава Григорьевна невозмутимо заваривала чай, Константин гремел содержимым холодильника, Марина стояла рядом с видом сурового диетолога: "Только посмей выбрать что-то вредное, дорогой!" Помедлив, Аня плюнула на вежливость и обвиняюще ткнула пальцем:

— Она!

— Ммм? — доктор Коновалова отложила прихватку. Ее взгляд не предвещал ничего хорошего даже более, чем обычно. — Что значит она?

Лукиан Иванович покачал головой.

— Тогда он? Или они оба?

Пара у холодильника престала отнимать друг у друга банку с корнишонами и слаженно обернулась к Ане.

— Что ты имеешь в виду, нахалка эдакая?! — возмутилась Марина.

— Я не понимаю, — Аня жалобно посмотрела на директора. — Если не они, не кот, и не я — тогда кто?

— Ишь, ты! — Ярослава Григорьевна отпила чаю и усмехнулась. — Покорил ты девичье сердце, Лишенько. На тебя она и секунды не думала.

— В определенном смысле Анна права, — сухо ответил директор. — Здесь, сейчас присутствует половина чудовища. Второй половиной является Верлиока, — он повернулся к Ане. — Понимаете?

Она подозревала это, но не ожидала, что будет настолько неприятно. Что ж, по крайней мере, стало понятным сходство: прожившие долгое время вместе делаются похожими.

— Понимаю, — кивнула Аня, надеясь, что голос звучит безразлично. — Эта древняя зверюга — ваша жена.

Кот поперхнулся кормом. Константин под шумок стянул было огурец из банки, но от слов Ани утратил бдительность, и Марина отобрала добычу. Лукиан Иванович страдальчески закатил глаз, а доктор Коновалова захохотала. Громко, злорадно, не считаясь ни с кем.

— Прекратите смеяться! — удивив саму себя, рявкнула Аня. — Я запуталась в этой сказочной "Самтыбарбаре", у меня больше нет вариантов!

- Мы с ней были единое целое. Буквально единое, — буднично пояснил Лихо, словно рассказывал о чем-то донельзя банальном, а не о древнем чудовище. — Потом тварь решила избавиться от бесполезных с ее точки зрения качеств, и нас стало двое. Но жизнь не стоит на месте, люди меняются к лучшему, их все труднее спровоцировать на бессмысленную жестокость. Из-за этого Верлиока слабеет. Ей нужен я, чтобы восстановить силы. Разумеется, я отверг ее предложение вернуться к первоначальной форме. Но здравый смысл не то качество, которое тварь оставила себе. Она не остановится, пока не получит желаемое, или пока ее кто-то не остановит. Я могу многое, но никогда не нападаю первым, это не просто этикет — моя суть. Если Верлиока преуспеет, я перестану существовать.

"Не перестанешь! Как говорится, только не в мою смену. Сейчас я сознаюсь, и пусть бьют, зато у меня есть план цитадели врага, вот!"

Аня глубоко вздохнула, открыла рот…

…и слова не смогла вставить, потому что коллеги заговорили хором. Даже кот внес свою лепту возмущенным мяуканьем. Из потока фраз Аня вынесла, что Лихо в беде никто не бросит, Верлиока может катиться в болото, и что она не на тех напала.