Екатерина Неволина - Закрытая школа. Начало Страница 19

Быстрее! Быстрее! — пульсом стучало в висках.

Они и вправду нашли Галину Васильевну на остановке. Она сидела там, пропустив последний автобус, — просто потому, что ей некуда было ехать.

А в это самое время в холле школы взад и вперед расхаживала Елена Сергеевна. Часы безбожно указывали пятнадцать минут девятого. Рушилось, рушилось все, что она с таким трудом построила! Внезапно Лене стало трудно дышать, и она рванула с шеи вновь собранную нитку злосчастного жемчуга, и жемчужинки, как непролитые слезы, раскатились по всему помещению. Не зря говорят: жемчуг — к слезам.

— Надюша?.. — Андрей осторожно заглянул в детскую.

Обе девочки спали на своих кроватках. Алиса улыбалась во сне, Надя хмурилась, словно ей снилось что-то страшное.

— Спи, — Андрей, присев на кровать, погладил девочку по голове. — Извини, что я опоздал… так получилось… Просто знай, что я очень-очень тебя люблю.

Он поцеловал сестру в лоб и ушел, так и не увидев, как Надины глаза вдруг открылись, сияя странным, неестественно-голубым, словно зажженные тем светом, что полыхал сегодня над лесом.

…И боль, и кровь, и смерть придет…

Письмо Даша увидела, едва только вошла в свою почту. Олег Птицын, журналист, человек, к которому в трудный час обратился Савельич. Кто, если не он, ответит на все вопросы?! Птицын приглашал встретиться на старом кладбище. Видимо, это их с Савельичем любимое место встречи. Или самое безопасное в округе. Даша взглянула на часы и подскочила! У нее уже почти не осталось времени! Из-за этого приключения с колодцем она увидела письмо слишком поздно. Теперь придется нестись туда сломя голову. Хорошо хоть Вика пошла в душ и не станет задавать ненужных вопросов.

Девушка быстро натянула свитер и джинсы, подхватила зимнюю куртку и выскользнула из комнаты.

На старом кладбище никого не было. Птицын или опаздывал, или не пришел… как когда-то Иван Савельевич.

— Птицын! Олег! Где вы? — позвала Даша.

Где-то поблизости заскрипела ветка. Девушка испуганно вздрогнула. Нет, ничего. Пустяки. Она едва успела перевести дух, как рот вдруг зажала чья-то жесткая ладонь. Вместе с тем ее потащили куда-то. У Даши все похолодело внутри, когда она поняла, что у нападающего всего одна рука — вторую заменял ужасный металлический протез. Старкова забилась, пытаясь вырваться из страшных объятий, и в этот момент мужчина застонал и, разжав руки, упал на снег.

За ним стоял Максим Морозов, все еще сжимающий в руке большой камень.

— Но к-как… — заикаясь, проговорила девушка.

— А так, — Морозов смотрел мимо нее. — Второй раз за сегодняшний день тебя из переделки выручаю. Скажи спасибо, что забыла выключить компьютер. Вика увидела письмо и подняла нас на уши.

— И мы как раз вовремя успели! — гордо добавил Ромка.

Рядом с ним стояли и остальные ребята. И Андрей. Даша немного смутилась. Она еще не знала, как вести себя с Авдеевым после того, что было…

— Макс, а ты его не убил? — осторожно проговорил Темыч, наклоняясь над упавшим. — Смотри, не шевелится.

Он был немолодой, примерно возраста Ивана Савельевича, с волосами, густо припорошенными сединой, с простым усталым лицом. Одет тоже неказисто — в старый вылинявший пуховичок.

— Плохо дело, — покачал головой Рома.

Но тут мужчина слабо застонал. Приподнявшись, он осторожно ощупал голову.

— Вы кто? — спросил Максим, не выпуская из рук камня.

— Олег Птицын… — просипел человек и попытался подняться. Рома с Артемом с двух сторон протянули ему руки, помогая встать на ноги. — А вы?..

— Мы — ученики Ивана Савельевича, — выступила вперед Вика. — Это мы вам написали.

— А где Иван Савельевич? — Птицын встревоженно огляделся. Он сейчас и вправду напоминал большую черную взъерошенную птицу.

— Пропал, — тихо, словно извиняясь, произнесла Даша. — Мы сами его ищем.

— Пропал! — Птицын поднес здоровую руку к лицу, вытирая слезы. — Это конец! Господи, я же предупреждал его, чтобы не совался один в это дело!

— Что за дело? Объясните наконец, — ребята сгрудились вокруг мужчины.

Он снова внимательно взглянул на каждого, будто взвешивая, можно ли им доверять, и наконец заговорил.

Это было дело более чем двадцатилетней давности. Тогда из детского дома, расположенного в старой усадьбе графа Щербатова, пропали несколько сирот. Птицын и Иван Савельевич преподавали в детском доме, пытались узнать об их судьбе. Но, увы, сведений оказалось слишком мало. Они поняли только, что столкнулись с некой странной организацией, могущественной и распустившей свои щупальца, словно спрут. Обращение в милицию ничего не дало. Вернее, дало, но вовсе не тот результат, на который рассчитывали, — на Олега Птицына напали, он чудом остался жив, всего-то потеряв при этом руку.

— Теперь они добрались до Ивана Савельевича, — закончил свой рассказ журналист, склонив седую голову. — Боюсь, его уже нет в живых.

— И… что же нам делать? — Даша Старкова беспомощно смотрела на человека, который, как казалось, должен решить все их проблемы.

— Не лезть в это дело, — вздохнул Птицын. — Они не остановятся ни перед чем. Они убьют и вас, если вы кому-то расскажете…

На кладбище было тихо-тихо и страшно-страшно. Даша обрадовалась, когда Андрей Авдеев подошел к ней и положил на плечо руку.

Тот, кого они называли Савельичем, был давным-давно мертв. Его кровь, упавшая на снег, напоминала алые ягоды. Забавное существо человек. Он не погиб там, в капкане, и долго полз по равнодушно наблюдающему за ним лесу, волоча раздробленную ногу.

Человек хотел жить, как и все эти глупые люди. Но потом — раз! Мгновение. Ба-бах! И крови-то вытекло совсем немного. И осталось тело, похожее на сломанную игрушку.

Он смотрел на это тело с интересом — Он любил игрушки и игры. Особенно прятки.

Раз, два — по пятам вашим смерть идет.Три, четыре — кого же она заберет?Пять — Черный Жнец выходит искать.Кто не спрятался — не убежать!

Глава 11. Осторожно, двери закрываются

— И тогда я поехала на волшебный остров к Андрюше. Я села в такси, а проснулась у себя в кроватке… — рассказывала кому-то Надя, присев перед лестницей.

— Ты с кем это болтаешь, Надюшка-лягушка? — Андрей шутливо щелкнул девочку по носу.

— С моим другом Гномиком. Хочешь, я вас познакомлю?

— А он меня не съест? — Андрей скорчил страшное лицо.