Людмила Белякова - Призрак прошлого Страница 19

Первое, что Андрей спросил у Бороды, войдя утром в редакцию: а где у нас в этом году намечаются языческие игрища?

– А ты найди их главаря – они в торговом центре лавочку держат, всякими оберегами самопальными торгуют.

Андрей сделал движение сразу ринуться назад, к выходу, но главный его удержал:

– Погоди. У Вали наводочку возьми. Это по твоей части.

Валя, говорившая по телефону, кивнула и протянула ему листочек с прикрепленным к нему конвертом. Андрея, сколько он здесь жил и работал, все еще удивляла и умиляла манера местных жителей, как встарь, писать в газету письма.

К рукописному тексту прилагалась фотография. На ней была какая-то зубастая рыба, лежащая на траве рядом со спичечным коробком, а некий пенсионер…

«Пенсионер – это живая, неумолкающая совесть России! Не ты, бессердечный, циничный журналюга-конъюнктурщик, а ветеран товарищ Иванов!»

…который утверждал, что из водоема близ их деревеньки враз пропали обильно водившиеся там крыски-ондатры, а из рыб остались только пучеглазые и зубастые рыбы-незнакомки. По округе скользкими угрями ползали слухи о рыбаке, которому пришельцы оттяпали пол-ладони…

– Валь, а это, часом, не… пиранья? Ты фотку видела?

– Нет… А что?

Валя вытянула шею, стараясь разглядеть рыбу.

– Да это ж реальная амазонская пиранья, разрази меня гром! – по-пиратски выругался Андрей и сразу же пожалел: не вышло бы как с той бабулей. – Ну да! Я таких видел. В Москве года два назад это самая модная фишка была – эту нечисть в аквариумах держали и гостям показывали, как они белых мышек живьем жрут!

– Ну и нравы у вас в столице, – поморщилась Валя.

– Что-что ты говоришь, сынок?

На пороге появился Борода.

– Братишка мой чуть не подрался с одним крутягой, когда тот такое шоу для девчонок из их группы устроил.

– Так что ты хочешь сказать, дорогой?

– Я ответственно заявляю, что это – конкретная амазонская пиранья!

Андрей встал.

– Надо этот несравненный образ в какой-нибудь рыбный НИИ отправить на экспертизу. Пусть подтвердят или опровергнут мою догадку.

– А, вот ты и действуй, – обрадовался главный.

– Хорошо… Я пока отойду и подумаю, как с этим разобраться. Черт-те что у вас тут творится, граждане, а? – вдруг повело Андрея вразнос, и он, чуть ли не сшибая скудную мебелишку, заметался по комнате. – Осетры кусачие, трехметровые, русалки вредоносные, кони на водных лыжах – вжик туда, вжик сюда!.. Еще и пираний завели! А?! Вы чем вообще здесь занимаетесь, граждане?!

– Живем мы здесь, – кротко сказала Валя, поднимая на него смеющиеся глаза.

– А ты разберись, разберись! – захихикал Борода и поковылял к себе.

– А вот и разберусь! – угрожающе бросил ему вслед Андрей и, широко шагая, устремился к выходу.

По дороге Андрей сообразил, как расследовать это «рыбное» дельце. Мелочь, конечно. Но! «Нет мелких тем, есть мелкие журналисты».

Лавочку язычников он обнаружил на первом этаже торгового центра. В крохотном загончике с хлипкими пластиковыми стенками едва помещался молодой мужик, длинноволосый, в холщовой рубахе, с толстой книгой на коленях. Все стенки загончика были увешаны украшениями, больше из кожи и дерева, – ожерелья, головные повязки с бахромой, пояса. На небольшом прилавке стайкой расположились птички – разнокалиберные глиняные свистульки.

Андрей проторчал у лавочки целую минуту, прежде чем длинноволосый обратил на него внимание.

– Интересует что-нибудь?

– Ага, – расплываясь в довольной улыбке, ответил Андрей. – Мне б что-нибудь от водяной нечисти. Есть такое?

– Найдем, – протянул длинноволосый, нехотя вставая. – Вот, оберег от утопления. Подойдет?

Он протянул Андрею нечто вроде круглого деревянного кулона на длинной, крученой жиле.

– Нет, не очень. Это для моей девушки, а она природная русалка. Так что утонуть не может по определению. Мне – чтобы к ней водяные разные не клеились.

Мужик поджал губы и сел, повесив кулон на место.

– Шел бы ты отсюда, парень, – процедил он.

– Это почему же? – удивился Андрей. – Я совершенно серьезно. Я самолично принимал участие в отлове местного чудища, наблюдал его практически воочию…

– Водяного коня, что ли? – опять оживился длинноволосый. – Это когда же было?

– Месяца не прошло. Вы «Крестьянку» читаете?

– Ну?

– Вот. – Андрей протянул визитку. – Никаких грязных, беспочвенных инсинуаций. Так что у вас имеется для меня?

– Это ты, значит, писал? – просветлел длинноволосый, наконец улыбнувшись.

– Я, я!..

– Тогда тебе со скидочкой. – Он протянул Андрею длинное ожерелье из синих, в бело-голубых прожилках, продолговатых камней. – Пятьсот пятьдесят.

– И что оно дает?

– Отпугивает темные сущности, нечистую силу всех сортов. Возьмешь?

– Пятьсот, а то у меня на обед не хватит. Идет?

– Ну ладно. Раз ты вроде как из наших…

– Это из каких?

– Природу любишь?

– Ну конечно. У вас здесь так прикольно. Вот, пираний обнаружили…

– Каво?!

Так, слово за слово, они с Климом разговорились, вышли вместе пройтись до кафе. Язычники, как выяснилось, здесь водились двух сортов. Первые, самые убежденные, жили коммуной в заброшенной деревне на границе Московской области.

«О, тема покрупнее попалась!» – обрадовался Андрей и спросил:

– Это как – промискуитет они, что ли, практикуют?

Клим глянул на него краешком глаза – какие слова знает!

– Я безо всякого осуждения, – добавил Андрей. – Если не имеет места существование тоталитарной секты…

Тут Клима понесло – мол, знай наших!

– Если мы перешли на такие термины, то позвольте вам заметить, юноша, что почти все секты являются пошлыми огрызками протестантизма, которое уже и христианством-то называться не имеет права!.. Мы же вернулись к истокам, к многобожию, поклонению силам природы. У нас все просто, ясно и естественно. Все добровольно, без малейшего принуждения. Кто-то живет там постоянно, кто-то приезжает на выходные, кто-то проводит отпуск… И свободными парами живут, есть и официально женатые. Но свидетельства о браке, сам знаешь, никто ни у кого сейчас не спрашивает. Есть исповедующие западную Викку. Но никто ничего никому не навязывает. Бывают довольно жаркие теоретические дискуссии, но все в пределах приличий.

– Но все будут присутствовать на празднике летнего солнцестояния, – исподволь подвел Андрей разговор к животрепещущей теме.

– Ну да. В целом да. Это для нас как Пасха для христиан.

– И… где, когда следующее заседание?

– В ночь с субботы на воскресенье, с седьмого июля на восьмое…

«Как?!» – чуть было не закричал вслух Андрей.

Он был уверен, что Иван Купала наступает в день солнцеворота в конце июня… А теперь, значит, свидание с Анной откладывалось еще на полторы недели.