Людмила Романова - Похищение Страница 19

Взять с собой из другого мира нельзя ничего. Но знания не материальны, и поэтому их легче перенести в другое измерение, в другое отражение жизни. Ты и сделаешь это. Клара прошептала это ему на ухо, и в душе у Виктора снова возникло желание, граничащее с первобытной страстью, где не было законов, запретов, а только безумная страсть. Тело Клары было совсем рядом. Руки ее уже обнимали его, и она уже больше не давала никаких указаний. Она была просто женщиной, которая сгорала от любви.

Виктор взял ее на руки и понес на диван. Клара обвила его шею руками и закрыла глаза. Губы Виктора впились в нее долгим поцелуем. В душе все бушевало, он не хотел говорить, не мог, потому что все мысли его теперь были заняты одним, обладать этой женщиной. Он откинул с нее легкое шелковое покрывало, и глазам его предстало ее стройное тело, с нежной гладкой кожей шоколадного цвета. Он увидел ее грудь, идеальной упругой формы, он погладил ее, восхищаясь красотой линий. Руки его легко скользнули по талии, животу и ногам, и потянулись вверх, повторяя в обратном направлении свой путь. Губы его приникли к ее груди, покрывая ее долгими поцелуями. И целуя их, он услышал стон, от которого все его существо обожгло таким огнем, что теперь его голова уже не думала ни о чем. Она только давала возможность чувствовать и наслаждаться этими чувствами. Тело Клары сначала безмолвно, впитывало в себя его ласки, но через несколько минут стало диктовать ему свои желания, и общий восторг полностью отключил разум Виктора и унес его куда-то в безвременье и бездну пространства.

Резкий толчок от падения в пустоту заставил Виктора вздрогнуть, и он открыл глаза, увидев, что свалился с дивана.

– Что это было? Сон? – подумал он, вспоминая, увиденное. Он вспомнил последнее, что было связано с Кларой, и удивился, насколько это все было реально. Но вокруг никого не было, и только портреты смотрели на него со стен.

– Сколько же я проспал? – подумал он, потягивая руки, с удивлением оглядывая помещение и, наконец, приходя в полное сознание. Судя по величине наплыва от свечей? Отсутствие наплыва, говорило о том, что прошло менее минуты. Но судя по тому, как тело его пришло в полное отдохнувшее стояние, это было не меньше нормальной ночи. ОН прислушался, не ищут ли его, но в тоннеле по-прежнему было тихо.

Поставив зеркало на старое место, и убедившись, что он еще не востребован с наружи. Виктор, взял один из листов с надписью, который лежал на столе, с поставленной на него чернильницей, и положенным пером. Виктор увидел, что кроме мелкого текста, в конце стоит фраза, написанная крупными буквами. Она была подчеркнута три раза, и в конце ее стояли три восклицательных знака. Он чутьем понял, что прадед, оставил этот текст тому, кто придет в эту комнату. Он просил или предупреждал чем-то.

Дядя Ивет! – обрадован подумал Виктор, он переведет текст. Виктор сунул лист за пазуху. Потушил свечи, определив свой путь в темноте. Проверив кольцо на руке, он выглянул из двери в подземный коридор, и, задрав ногу на ее вырез, подтянулся к выходу. Ухватившись руками за веревку, он осторожно соскочил с окна и повис над водой. Закрыв одной рукой дверь, и замазав щели грязью, собранной со стены, он с удовольствием отметил, что ничего не заметно. Дверь в отсутствии света изнутри во мраке подземного коридора не выделялась на общей поверхности. Веревка оставалась единственным свидетельством ее существования. Виктор изловчился и засунул конец веревки в щель между кирпичами стены, стоя на уцелевших ступеньках, ноги его соскользнули, и почувствовав резкую боль он на минуту потерял сознание, и в тот же момент услышал голос Ивана, кричавшего из кухни ресторана в темноту:

– Витек ты где! Вылезай, тревога отменяется!

Он увидел протянутую руку Ивана, уже стоящего на площадке, как он ранее, и подав ему свою, поднатужившись влез на ступеньки, Через секунду он уже был на кухне. Иван стряхнул с него несколько очисток и удивленно спросил, – ты чего, такой бледный!? У тебя что клаустрофобия?

– Да я там чуть не подох! – выдавил из себя Виктор. Вот ногу саданул и руку, потому что с твоих ступенек соскользнул.

Да ладно тебе, подох. Просидел то там всего двадцать минут, а уж страхов. Ради тебя же старались. Но теперь все нормалек. Паспорт у тебя будет завтра, я созвонился с одним типом. Алиби я подтвержу, так что и ты и я чисты перед законом. И гуляй Вася от рубля и выше. Куда глаза глядят. Хоть в Дакар, хоть обратно в Москву! Пошли, выпьем! Бабы наши дома, чего им. Для них это приключение. Ивет, аж вся затряслась от удовольствия, когда я их из ресторана выпроваживал. У них ведь от этой сытой жизни желание подергать нервишки, адреналину нахлебаться. Вот и ездят с одного континента на другой. Моя, то оказывается завтра в Египет летит, там ей предлагают для клуба каких то необыкновенных кошек. Так что мы с тобой Витек свободны, и я снова твой.

– А Ивет? – спросил Виктор, у которого были свои планы, в которых присутствие Ивет было необходимо.

– Чего, запал? Радуйся, она остается, потому что приехала посетить дядю. Так что все в твоих руках. Продолжай и добивайся!

– Ну что ж! – подумал Виктор. Такой исход дела меняет все. Наконец он успокоился и снова вспомнил, что открыл там в этом помоечном коридоре. А вместе с этим, в его памяти всплыло то кольцо, которое он взял из сундука, он быстро с ощущением тревоги взглянул на руку, кольца там не было, как и носового платка.

– Во дурак. Потерял! Такую вещь! Виктор побледнел и снова посмотрел на руку.

– Ты чего? – удивился Иван, глядя как Виктор уже несколько раз переводит глаза с руки на куда-то в неопределенную точку. Ты чего, снова повторил он, видя, что беспокойство в облике Виктора только нарастает.

– Кольцо! – вырвалось у Виктора.

– Чего кольцо потерял? Дорогое? Не боись. Завтра слазим туда, может на дне еще лежит, хотя течение не хилое, наверное, унесло, теперь ищи его в Сене! Это же старый сток, он соединяется с рекой.

– Может быть я его в чемодане оставил, – поспешно вставил Виктор, представив, как Иван, и еще хуже его работники лазают по коридору и ищут его кольцо, а находя лаз! И к счастью, обнаружил кольцо на дне кармана. На душе отлегло. Виктор облокотился на кресло.

– А чего, – сказал, закатив глаза Иван, отхлебывая водки, и закусывая ее французским корнишоном. – Здоров, за исключением малых ссадин. Маленькая встрясочка. А как при немцах? Партизан скрывали в подполье, в катакомбах. Без воды месяцами жили, без еды и подавно. Тоже небось, и страшно и сыро. А тут всего то двадцать минут! Не на ту ступеньку наступил, я то не знал, что они здесь обрушились, а то предупредил бы. Мы когда пацанами были, в войну играли, и в бабкин подпол прятались. Тоже со ступенек сваливались. Мой братан, один раз даже руку поломал. Маленький был и ничего, как на собаке. Считай тоже, что это такая игра. Ну чего ты расклеился? Завтра получим паспорт и махнем в Дакар.