Павел Комарницкий - Старая сказка Страница 19

— Да не беспокойтесь вы так, товарищ старшина. Мы пропишемся, вот прямо сейчас и пропишемся — Тамиона уже неназойливо подталкивала старшину к креслу — Присядьте, пожалуйста. На улице такая жара, вы устали…

— Да я… — начал было старшина.

— Вы очень устали, и вам хочется спать — перебила его девушка — Спать… Спать…

Эльф дёрнул Ивана за рукав, глазами показал — на выход.

Иван досадливо вытряс остатки самосада из кисета — на самокрутку не доставало. Попросить у эльфов, что ли? Они же вон какие ребята зажиточные, снабдили бы отставного сержанта табачком, что ли… Лучше «Казбеком», конечно…

— …Не могу не выразить вам своё возмущение, господин магистр — Тамиона и Киннор разговаривали вслух, по-русски, спускаясь по лесенке в сенцы. Воздухом подышать решили? — В то время, как юная женщина надрывалась, вы, господин магистр, не оказали ей не то что практической — даже моральной поддержки! Я разочарована в вас…

— Прошу простить меня, госпожа моя — эльф поддержал Тамиону на лесенке, хотя та в этом явно не нуждалась — но должны же вы когда-то учиться на практике? Уровень «соучастник» — штука тонкая, одними лекциями его не освоишь.

— Жалкий лепет оправданья, господин магистр. Все мужчины бездельники, и эльфы, к сожалению, не исключение.

Они встали рядом с Иваном, разглядывая куцый пейзаж запущенного огорода, с высоченными зарослями крапивы.

— Слушай, Тамиона Батьковна — неожиданно встрял Иван — а и правда, может, тебе помочь по хозяйству чем? Обед там готовить, ещё чего. Чего ты на всю ораву одна надрываешься…

Лазурные глаза в упор полыхнули огнём, и старший сержант почувствовал, как у него обмякли ноги. Эльф сдавленно хихикнул.

— Возможно, господин магистр и смог бы порезать колбасу как надо, после долгих и упорных тренировок. Но вам, товарищ старший сержант, я никогда не доверила бы даже открывать консервы!

— Чёрт, вы были правы, Эрих, надо было брать «студебеккер»…

Тяжёлый легковой «паккард» трясло на ухабах так, что пассажиры держались кто за что, одновременно следя за тем, чтобы не очень громко лязгали зубы.

— Иногда мне кажется, господин майор, что вашей победой вы обязаны не столько даже морозам, сколько вашим замечательным дорогам.

Майор засмеялся, но тут же сморщился от боли и зашипел, прикусив язык.

— Николай Ильич, поглядите, пожалуйста, как груз.

Николай Ильич, сидевший сзади, оглянулся назад, одновременно прижимая к животу обеими руками небольшой ящик.

— Да вроде всё пока цело, Иосиф Наумович.

Машину особенно сильно тряхнуло на колдобине, и будто от толчка этого, разом расступились деревья, открыв взору привольно раскинувшийся на берегу небольшой речушки городок.

— Вот он, товарищ майор — шофёр заметно устал, но скорости не сбавлял, лихо парируя ямы и ухабы резкими поворотами руля.

— Ну слава Богу, доехали наконец.

— Значит, вы утверждаете, именно в нашем городке уже две недели орудует группа бывших немецких агентов, перевербованных американцами? — начальник городского отдела НКВД, капитан Василий Степанович Довгопол нервно потёр руки — Нет, я не ставлю под сомнение ваши слова, товарищ…

— Лучше Иосиф Наумович — мягко улыбнулся Редерман.

— Как скажете. Но объясните мне, какого хрена им тут искать? У нас ведь ни аэродрома, ни какого-нибудь военного производства…

— Всё просто, Василий Степанович. Эти люди работают на дальнюю перспективу, сейчас они легли на дно. Получат прописку, поживут у вас годик-другой, и махнут в Москву с железно подтверждённой легендой.

Капитан вертел в пальцах карандаш, задумавшись.

— Вас никто не обвиняет в некомпетентности, Василий Степанович — майор улыбался даже как-то чуть смущённо — вы не можете досконально проверять всех прибывающих, я понимаю. Но сейчас мы с вами должны обезвредить всю группу — майор улыбнулся совсем уже ласково, и капитан подтянулся.

— Примем все меры, товарищ…

— Лучше Иосиф Наумович.

— Хорошо, Иосиф Наумович. Только людей у меня раз-два — и обчёлся…

— А много и не нужно, Василий Степанович. Сейчас главное — не спугнуть. Если дойдёт до пехоты, уверяю вас, она появится в нужное время в нужном количестве. Да, вот ещё что. Где бы нам так устроиться, чтобы место нешумное, грузовики не пылили под окнами, и чердак пообъемистей? И телефончик чтобы, само собой.

Капитан прищурился.

— Понял. Пеленгатор?

Майор улыбнулся ему, как любимой девушке.

— Именно.

— Иван Семёнович, тебе придётся переехать из прежних апартаментов наверх — королева Элора была ослепительна, как всегда, в роскошном утреннем пеньюаре. — Дальнейшее твоё проживание в подвале весьма неудобно и опасно для здоровья.

— Наверх — это в бабкин гроб?

Дружный смех покрыл конец фразы. Вообще при ближайшем рассмотрении эльфы всё менее напоминали Ивану мраморные статуи — живые, тёплые люди. Ну пусть не люди, ладно — но народ-то неплохой, если смотреть в корень, даром что бессмертные.

— Нет, Иван Семёнович, момент упущен, место уже занято. Наша квартирная хозяйка вернулась из гостей, и мы вынуждены были поместить её на прежнее место. Что делать, гипнонастройка не может держаться бесконечно.

Та-ак, ещё гуще. Стало быть, ему придётся коротать ночи на чердаке в компании со старушкой…

— И не только ночи. Я попросила бы уважаемого Ивана Семёновича днями также дежурить на чердаке, у слухового окна, с оружием. Бережёного Бог бережёт.

— Будет сделано, Ваше Величество — бодро ответил Иван, и все опять засмеялись.

Прохладный ночной воздух вливался в слуховое окно, изгоняя удушливую жару, накопившуюся на чердаке за день. Иван лежал на белоснежной постели, в восхитительно мягкой кровати, установленной специально для него на чердаке. Надо же, до чего ушлый народ эти эльфы: надул, и вот вам кровать, или диван, или даже ванна. А в свёрнутом виде — всего лишь свёрток, не больше шинельной скатки.

В другом конце чердака на похожей кровати мирно почивала старушка — разговор о возвращении в гроб оказался только шуткой. Похоже, эльфийский гипноз в сочетании со старческим склерозом полностью дезориентировали бабу Нюру, не позволяя видеть истинную реальность и своё место в ней — во всяком случае, как понял Иван, бабуля была твёрдо уверена в том, что у неё проживают двое, чудная девушка Тамара и её брат, причём за Тамару она принимала обоих женщин в доме, а за её брата — всех мужчин, включая Ивана, изменений же в обстановке баба Нюра просто не замечала. Должно быть, королева Элора была права, полагая, что продолжительный здоровый сон — наилучший выход для бабули.