Чарльз Де Линт - Призраки в Сети Страница 19

— Ладно. Тогда другой план. Вы могли бы прикрыть его?

Джексон еще раз взглянул на экран:

— Возможно. Если кто-нибудь на том конце откроет вложение.

— Вы собираетесь использовать вирус?

Джексон кивнул.

— Это мне подойдет, — согласился Аарон. — Прикройте этот сайт и сделайте новую зарубку на своем джойстике, или как у вас там принято отмечать победы. — Он улыбнулся. — Вообще-то, я оказываю вам услугу, честное слово. Вам будет чем похвастаться перед дружками: завалили большой жирный сайт.

Джексон смерил его холодным взглядом.

— Нет, — ответил он. — На самом деле вы сейчас шантажируете меня, заставляя сломать чью-то жизнь и пустить псу под хвост проделанную кем-то работу.

— Шантаж — это очень грубое слово, — заметил Аарон.

— Неужели? А как бы вы это назвали?

— Одолжение за одолжение.

— Вы мне не делаете никакого одолжения. Мне-то от вашего предложения никакого навара.

— Неплохо сказано. Запомните эту фразу и не забудьте произнести ее, когда копы постучатся в вашу дверь.

Джексон метнул на него гневный взгляд, но Аарон только ухмыльнулся в ответ. Джексону было уже не соскочить с крючка. Но не надо напиваться и выбалтывать секреты.

Это случилось несколько недель назад. Аарон возвращался из клуба на Грейси-стрит, где очередная милашка дала ему от ворот поворот, — это стало случаться с удручающим постоянством после того вечера, когда Саския Мэддинг вышвырнула его из своей квартиры и оставила стоять на лестнице с охапкой одежды в руках и дикой злобой, кипящей где-то в животе.

«Это неправильно, — говорил он себе. — Это ведь она неудачница, а вовсе не я».

Но нет, опять вернулось одиночество тех лет, когда он был толстым, прыщавым, всеми отвергаемым очкариком. Все вернулось в ту же секунду, как будто никуда и не уходило. Из крутого парня он снова превратился в неудачника, которого на школьном вечере отвергла даже Бетти Лэнгфорд. Даже она сочла, что слишком хороша для того, чтобы танцевать с таким, как он.

А ведь ему потом удалось так прочно забыть об этих днях, практически выстроить себе новое детство и юность.

Я? Да я всегда был крутой!

Ему достаточно было всего лишь посмотреть в зеркало. Жалкий угреватый толстяк-очкарик исчез, как будто его никогда и не было. Люди, с которыми он когда-то ходил в школу, ни за что не смогли бы узнать жалкого неудачника в мужчине, в которого он превратился. Наверное, в этом не было ничего удивительного — того парня они просто не запомнили.

Но время от времени что-нибудь да напоминало ему. Как сегодня вечером. Женщина, к которой он попробовал подкатить, смерила его таким презрительным взглядом, что ему пришлось отвернуться и поневоле уставиться в зеркало. И вдруг оттуда на него взглянул толстяк с отвисшим задом и прыщами на физиономии. Он смотрел на Аарона сквозь толстые очки глазами шелудивого щенка.

Аарон и сам не понимал, откуда это знает, но он точно знал, что Мэддинг виновата в этом! Что-то в ней есть такое… ведьминское. Не до такой степени, чтобы он не попользовался ею, а он таки ею попользовался. Но теперь, задним числом, он иногда думал, что, может, лучше было держаться от нее подальше. Может, тогда она и не прокляла бы его, или что там такое она могла сделать, чтобы на него свалились все эти неприятности.

С того вечера словно все зловонные призраки его школьных дней вырвались на свободу — и любая женщина за версту чуяла в нем неудачника. И чем чаще его отшивали, тем хуже становилось.

Он вышел из клуба и, глядя под ноги, медленно и бесцельно побрел по Грейси-стрит. Он не был готов ни возобновить охоту, ни отправиться домой. Еще один испорченный вечер, и никакой возможности отомстить Мэддинг за то, что она заколдовала его, и ее друзьям — всякому уличному сброду, — которые потешались над ним при каждом удобном случае.

И тут судьба улыбнулась ему.

Зайдя в «Лобо», чтобы выпить, прежде чем, поджав хвост, забиться в свою нору, он вдруг встретил там… кого бы вы думали? Джексона Харта, одного из новых компьютерщиков «Дейли джорнал», склонившегося над стаканом и явно надиравшегося по полной программе.

Ничто так не облегчает наши страдания, как чужие неприятности.

Аарон неслышно уселся на табурет рядом с Джексоном, заказал пиво и повернулся к коллеге.

— Плохой вечер? — спросил он.

Джексон оторвался от разглядывания дна пустого стакана и посмотрел на Аарона. Кажется, ему потребовалось несколько секунд, чтобы сфокусировать взгляд. Когда это наконец удалось, он заторможенно кивнул.

— Неприятности с женщинами? — спросил Аарон. — Мне можете сказать, я тоже сегодня пострадал.

— Если бы!

«Плохо, — подумал Аарон. — Ну ладно. Нужны подробности. Хоть что-нибудь, чтобы я почувствовал себя лучше».

— Зато у нас с вами хорошая работа, — сказал он, — и если это не из-за женщины, тогда я даже представить себе не могу, из-за чего такому успешному парню, как вы, расстраиваться. Может, что-нибудь со здоровьем?

— Даже это было бы лучше, — вздохнул Джексон.

Теперь Аарон был уже по-настоящему заинтригован. Он позвал бармена и заказал еще выпивку для Джексона. Тот давно уже только делал вид, что прихлебывает виски.

— Знаете, — начал Аарон, — мой дедушка любил давать советы, и один из лучших, который я от него получил, звучит так: «Поделись бедой — и половины беды как не бывало».

На самом деле он прочитал это в одной из бесперебойно поступавших в редакцию журнала книжонок из серии «Помоги себе сам». Книжонка разозлила его до такой степени, что он не поленился разнести ее в пух и прах в рецензии на четверть страницы.

— Итак, если нужен сочувствующий слушатель, — продолжал он, — то он перед вами.

Джексон опрокинул стакан залпом, некоторое время тупо его разглядывал, а потом преувеличенно осторожно поставил обратно на стойку.

— Я облажался, — сказал он, — и очень сильно.

Аарон выжидал, прихлебывая пиво. Всякому репортеру известно: станешь держать паузу — собеседник вынужден будет ее заполнить и скажет при этом даже больше, чем намеревался. И действительно, терпение принесло свои плоды.

— Я просто хотел проверить, смогу ли пробраться… — наконец произнес Джексон. Он говорил медленно и осторожно, как это делают пьяные, которые хотят казаться трезвыми. — Хотел посмотреть, смогу ли я, понимаете?.. Эти банки… они думают, что делают нам одолжение, позволяя платить за то, что держат у себя наши деньги, не говоря уж о том, что мы должны отстегивать им за каждую маленькую операцию. Я не собирался делать ничего плохого. Ну, может, оставил бы письмецо для менеджера, показал бы ему язык. Маленькие шалости маленьких людей. Я вовсе не собирался ни во что вмешиваться.