Александр Варго - В моей смерти прошу винить… (сборник) Страница 2

«Ванечка», – подумала Аня и, будто испугавшись, сунула сверток назад акушерке.

– Я не поняла. – В кабинет вошла Быкова. – А что мы тут сидим? – Ласковый тон хозяйки кабинета пугал еще больше. – Это тебе не постоялый двор, милочка. Одевайся и убирайся отсюда. Тамара, проводи ее.

– Может, пусть до утра? У нас и свободная палата есть, – попыталась заступиться за девушку Тамара.

– У нас здесь не постоялый двор, – повторила Быкова, села за свой стол и начала что-то писать.

Аня оделась, едва не упав, встала и пошла к двери. Шаги давались с трудом. Больно… или нет? Она не могла понять.

«Трахаться тебе не больно было, шлюха?!»

Аня обернулась и посмотрела на Быкову. Для Веры Павловны кабинет уже был пуст. Тамара проводила Аню до запасного выхода, отдала сверток и поспешно закрыла дверь. Девушка посмотрела на пеленку, в которую завернули ребенка. Плохо выстиранная, выцветшая тряпка.

«А что ты хотела? Чтоб они тебе голубенький конверт купили для Ванечки?»

Ей вдруг захотелось посмотреть на ребенка, откинуть уголок пеленки и поцеловать в сморщенное крохотное личико. Но Аня быстро одернула себя. Она боялась, что в ней проснутся материнские чувства и она не сможет оставить Ванечку. Но они не проснулись.

Аня оставила младенца у подъезда девятиэтажного дома. Прошла несколько кварталов. Без мыслей, без эмоций. Свернула к парку, и тут внезапно ее посетила одна мысль, породившая череду тревог.

«А что, если меня поймают: найдут ребенка и вычислят?! Меня же посадят!»

Аня стремглав побежала к тому самому подъезду. Сверток лежал там, где она его оставила. Аня схватила младенца, забежала за угол и начала разворачивать. Даже когда она увидела маленький комочек с черным пушком на голове, в ней ничего не дрогнуло, не заставило признать себя матерью.

Младенец зашевелился. Аня испугалась, что ребенок закричит, поэтому схватила его за тоненькую шею. Мальчик захрипел. Аня встряхнула тельце, что-то хрустнуло, и ребенок затих. Девушка поспешно завернула трупик…

Ванечки

… в пеленку и побежала к мусорным бакам.

Уже в такси Аня заплакала. Слезы стекали по щекам и капали на тонкий шелковый шарф.

«Вот теперь ты убийца. Ты убийца, Аня!»

Аня проснулась от телефонного звонка. Вчера, приехав домой, она приняла ванну, но легче не стало. Долго не могла уснуть, плакала и корила себя. Корила и плакала. Она ненавидела Пашку, из-за которого попала в эту ситуацию, ненавидела себя, брата (зачем он сюда едет?), ну и конечно, Веру Павловну. Ее за что? Все очень просто – Вера Павловна Быкова всей своей грубостью показала Ане и ей подобным, кто они на самом деле.

«Трахаться тебе не больно было, шлюха?! Шлюха! Шлюха!»

Безмозглые шлюхи, убивающие своих детей, – вот кто они такие. И таких как она, много. Много! Аня была в этом уверена, но легче ей от этого не становилось.

– Алло… – Рука, сжимавшая трубку, тряслась.

– Привет, сестренка! – Радостный голос Бориса вернул девушку к реальности.

– Привет, Борька.

– Ну что, сеструха, встречай завтра.

– Ага. – Аня вдруг поняла, что рада приезду брата. Ей очень тяжело одной. Если бы она осталась одна, то что-нибудь с собой сделала бы. – Ты на какой вокзал приезжаешь?

– На Ярославский в 17:40. До встречи, сестренка.

– До встречи, братик. – Аня едва не расплакалась от нахлынувших на нее чувств. И одним из них было чувство вины.

Был ли виноват в чем-то Паша? Этот вопрос, как и множество других, Павел Королев себе никогда не задавал. Единственный вопрос, который волновал его на данный момент, – с кем он сегодня уйдет из клуба. Пашка вел ночной образ жизни только потому, что именно ночью он мог испытать все удовольствия – танцы, алкоголь, наркотики, ну и, конечно же, девушки.

Единственный ребенок в семье, он привык получать все самое лучшее и по первому же требованию. Велосипед, компьютер, скутер – эти вещи появились у Пашки, когда ни один из его одноклассников о них и мечтать не мог. Дальше – больше. Мальчонка рос. Ему нужны были новые игрушки, которые он должен был покупать сам. И он покупал. Кого-то за деньги (благо папаша мог позволить себе побаловать сынка наличностью), а кого-то добрым словом и дешевым букетом.

Паша любил дорогих, ухоженных и не отличающихся сообразительностью девушек. Но не чурался Павел и простушек, без запинки цитирующих Канта и Ницше. Это случалось в те дни, когда он оставался без гроша, а новых поступлений от отца еще не предвиделось. Тогда-то Паша включал все свое обаяние, отправлялся в студенческий городок к друзьям и находил милую девушку, согласную слушать его бред.

Об одной Пашка вспоминал иногда. Такое с ним случалось редко. Год назад или около того, как раз в один из дней «застоя», Королев познакомился с девушкой. Аня… Имя он запомнил, а фамилия вылетела из головы.

Аня ему очень нравилась. Раскосые глаза, высокие скулы, черные волосы, завязанные в конский хвост. Время, проведенное с ней, было своего рода отдыхом от пропахших дорогим алкоголем, табаком и духами женщин. Его тянуло к ней. Противоположные полюса притягиваются. Вот что происходило между ними тогда, почти год назад. Было ли это любовью? Вряд ли. Павел Королев не мог влюбиться в принципе, потому что его сердце уже было занято. Танцы, алкоголь, наркотики, девушки… Весь этот цветной мир он не хотел менять на приятный, но черно-белый. Когда Аня сказала, что беременна, Паша без каких-либо объяснений вернулся туда, откуда пришел, – в свой ночной мир.

Королев вышел из такси без пятнадцати час и направился к «Пропаганде». Несмотря на позднее время, у клуба было многолюдно. Пашка увидел, что на фейсконтроле стоит Серега, бывший чемпион России по кикбоксингу, так что шутки с ним заканчивались плохо. Но тем не менее это было лучше, чем встреча с Равилем. Вчера Королев вел себя не очень тактично, поэтому сменщик Сереги пообещал переломать Пашке все конечности, если он еще раз появится на пороге «Пропки».

Паша улыбнулся Сереге и снял темные очки. Охранник кивнул и отошел в сторону, пропуская гостя. Королев, обрадованный тем, что его конечностям ничего не угрожает, направился прямиком к бару. Заказал «Текилу Санрайз» и повернулся к танцевальной площадке в поисках жертвы. И тут он увидел его. В ногах танцующих лежал сверток сантиметров сорок в длину. Люди, дергающиеся в такт музыки, не замечали его. По какому-то волшебству ни один из танцоров не наступил на кулек.

– «Текила Санрайз», – услышал Паша голос бармена.

Когда он снова взглянул на площадку, свертка не было.

– Неужели после вчерашнего еще «вставляет»? – проговорил Королев, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Что ты сказал? – Блондинка в красном платье с глубоким декольте сидела на соседнем стуле и со скучающим видом крутила зонтик из коктейля.

– Я не… – Паша хотел нагрубить, но вовремя остановился. Декольте и все такое. – Я говорю: вчера так «мультиков» насмотрелся, что до сих пор титры идут.

– А-а. Ты на «кислоте» сидишь. – Девушке осталось зевнуть, чтобы заразить скукой и Пашку.

– А что, есть какие-то предложения? – Королев отпил «Текилы».

– Кокс.

То, что девушка была немногословна, напрягало. Либо она полная дура, либо очень умная. И то и другое мало устраивало, но волшебное слово уже было сказано. Пашка думал так: если чика готова поделиться с тобой наркотой, то впердолить ей можно задолго до выхода из клуба.

– Ага. – Паша сделал еще глоток.

– Пошли. – Блондинка встала и направилась к туалетам.

Королев залпом допил остатки коктейля и пошел за своей новой знакомой. Девушка остановилась у двери с буквой «Ж», махнула Пашке и вошла внутрь. Павел вошел следом за ней. Ему было наплевать, какая буква стоит на двери помещения, в котором ему было обещано наслаждение.

В туалете никого не было, все кабинки были открыты. Его знакомая стояла у зеркала и поправляла прическу.

– Ну, малыш, ты готов? – спросила девушка, так и не повернувшись к Павлу.

– Всегда готов!

Девица хохотнула и пошла к кабинкам. У двери поманила пальчиком.

– Иду, милая.

Он вошел в кабинку и закрыл за собой дверь. Блондинка оголила грудь и посыпала ее белым порошком. Пашка, не дожидаясь приглашения, прильнул лицом к белоснежным холмикам и шумно втянул носом. Девушка застонала. Королев практически сразу почувствовал прилив сил; мозг рисовал события еще не произошедшие, но, по мнению Паши, неизбежные. Он быстро расстегнул ремень, молнию и, опустив брюки с трусами, сел на унитаз. Блондинка задрала платье, села на член Павла и, словно наездница, начала двигать бедрами.

Они кончили одновременно. Девушка встала и вышла, а Пашка остался сидеть. Он закрыл глаза и блаженно улыбался.

Когда он вышел из кабинки, у умывальников никого не было. До Королева только дошло, что он даже не знает, как зовут девушку в красном. Такой секс у него был впервые. Он подошел к раковинам, открыл кран и посмотрел в зеркало. И тут он снова увидел его. Кулек лежал на полу у кабинки, из которой Королев только что вышел.