Аркадий Марьин - Эффект озарения Страница 2

– Ты живой, сынок, а это для меня главное. Всё остальное я смогу как-нибудь пережить. В этом я тебя уверяю.

– Я стал инвалидом, мама.

Мать тут же опустила вниз голову и украдкой, коротким движением руки, провела пальцами под глазами, утирая еле выступившую влагу. И вновь подняв лицо, сказала:

– Главное, что ты жив. Ты же знаешь, как мы с отцом всегда переживаем за тебя.

– Да, мама, я помню. А теперь вот я калека, которому нужно что-то дальше делать.

– Но голова ведь у тебя на месте, – теперь подобие улыбки попыталась выдавить из себя мать, – значит, и что делать сообразить можно.

И замолчала, приготовившись слушать сына, но тот не спешил рассказывать всё сразу.

– Так в чём же твоя инвалидность, сынок? Расскажи матери.

– Мне ампутировали ступни, – уверенно произнёс Иван.

Было заметно, как мать перевела дыхание, сдерживая подступающие слёзы. Не хотела расстраивать сына.

– А протезы? Протезы тебе уже сделали?

– Да, мама, хорошие, стандартные протезы. Из мягкой резины. На своих же обрубках пришлось учиться ходить почти заново. Ещё немного покачивает. Пытаюсь почувствовать…

– Ничего, ничего. Это правильно. Это только первое время, а потом привыкнешь, – размеренно говорила мать, успокаивая то ли сына, то ли саму себя.

– Конечно, привыкну. Даже машину нормально водить смогу. Уже попробовал – получается!

Женщина заметила, как у сына блеснул огонёк в глазах. Это ей понравилось. Значит, по большому счёту, с ним всё в порядке. Ступни – это только часть, которую забрали у её мальчика. Без них он сможет прожить, в этом она была уверена, зная его упёртый характер.

– Теперь тебе полагаются денежные выплаты, насколько я знаю, по выходу на инвалидность. Так?

– Да, мама. В этом-то вся и штука.

– Тебе отказывают? – испугалась мать собственной догадке.

– Нет, нет, всё в порядке. Может быть, ты не знаешь, но существует два варианта выплат. Я хотел посоветоваться. У меня есть выбор…

– Ты не хочешь брать деньги? – ещё больше напугалась мать.

– Это было бы перебором, – криво усмехнулся Иван. – Без денег я сразу сдохну. Я не идиот!

– Это хорошо, сынок, это правильно, – сразу же успокоилась женщина. – Что же я тогда могу посоветовать? Что за два варианта?

– Два варианта. Первый – это получать ежемесячное пособие и жить на него. Но его хватит только на то, чтобы есть, одеваться и куда-нибудь выбираться раз в год. Не далеко. На уральские озёра, например.

– Здорово! Там прекрасные комбинаты отдыха. А чего тебе ещё хочется? Тебя это не устраивает?

– Меня это устраивает, в принципе, но ведь есть и второй вариант.

– Да что это за вариант? Ну?

– Получить сразу много денег, чтобы жить самостоятельно. Может быть, начать собственное дело. Не быть обузой на шее у государства.

С каждым словом сына, лицо матери всё больше начинало выражать испуг вперемешку с озабоченностью. Такого услышать она явно не ожидала. Это, конечно же, сразу заметил Иван.

– Мам, – поспешил он добавить, – я помню, как относится к подобным мыслям отец, потому и решил посоветоваться с тобой.

Мать опустила глаза, обдумывая свой ответ. Иван был почти уверен в том, что ему ответит эта давно поседевшая женщина.

– Может быть, это знак? – начала неуверенно она. – Может быть, именно сейчас тебе следует прислушаться к давнему совету отца и стать обыкновенным рабочим?

– Работягой? – слегка зло уточнил Иван.

– Да, как и твой отец. Я уверена, что твоя так называемая инвалидность, лёгкое увечье, которое не помешает получить новую профессию. И отец бы гордился тобой. Он бы гордился…

– Перестал бы стыдиться меня, – перебил Иван, – сына, ставшего псом для травли людей. Он ведь так до сих пор считает?

– Да, считаю! – донёсся голос отца.

– Он нас слышит? – спокойно спросил Иван.

– Теперь, да, – смутилась мать.

– Просто, мне стало любопытно, что у представителя женской лиги такой низкий хрипловатый голос.

Отец появился в поле зрения Ивана, на экране видеофона. Мать было рванулась в сторону, уступая место главе семейства, но тот удержал её за руку.

– Погоди, останься. Скажем нашему любимому сыночку «до свидания» вместе.

Мать покорно осталась.

– Здравствуй! – холодно произнёс Иван.

Отец пропустил мимо ушей приветствие сына.

– Соскучился по родственникам, я смотрю? – с иронией спросил отец. – Или распустили ваш ППБ, и теперь тебе не у кого выслуживаться?

– Иван теперь инвалид, – тихонечко проговорила мать.

Отец на мгновение замолчал, слегка сдвинув брови.

– У меня нет ступней на обеих ногах, – уточнил Иван.

– Такое случается, – совершенно серьёзным тоном сказал отец. – Планы?

– Планы простые, но ты их не одобришь в любом случае.

– Решил податься в политику? – теперь усмехался отец.

– Не выйдет, – ответил Иван.

– Что так? – В глазах отца заблестели бесовские искорки. – Мышцы накачал, а с мозгами проблема?

– Видно, весь в отца!

Ухмылка тут же слетела с губ собеседника. Камень, брошенный Иваном, достиг отцовского самолюбия.

– Я ведь говорил, чтобы ты не звонил нам! Говорил? – с нарастающей злостью заговорил отец.

– Говорил, – подтвердил Иван.

– Ну, так вот и не звони! Инвалид контуженный!

И в туже секунду отец отключил сеанс связи. Иван даже не успел огрызнуться как следует. Лицо залила пунцовая краска злости, желваки заходили белыми буграми.

– Рыло промазученное, – сквозь зубы, медленно произнёс Иван.

Вот и спросил совета у родственников. Теперь окончательно стало понятно, что решение придётся принимать самостоятельно.

Иван закрыл портативный сетевой коммуникатор, сунул его в свою дорожную сумку. Из кармана куртки вытащил сложенный вчетверо пластиковый медийный проспект, любезно предложенный при выписке из госпиталя. Развернув лист, он увидел изображения примерно тридцати различных пансионатов, с кратким описанием их достоинств, – от ухода за подопечными, до природных красот, раскинувшихся в округе. Иван ткнул пальцем в картинку пансионата, расположившегося на берегу озера Байкал. Шут его знает, почему именно в неё. Просто, сердце шепнуло.

В ту же секунду при помощи встроенного в проспект мультимедийного плеера изображение разрослось в объёмное. Сине-зелёные матовые и блестящие зеркальные строения, окружённые хвойным лесом с одной стороны, и застывшей, покрытой лёгкой рябью воды с другой, медленно вращались над поверхностью развёрнутого листа, давая возможность разглядеть пансионат с высоты птичьего полёта. В уголке картинки мерцала надпись, предлагающая воспользоваться персональным наушником, чтобы прослушать всю основную информацию о представленном заведении: «Пансионат инвалидов и ветеранов ППБ Байкальский». Иван пощупал себя по уху и тут же вспомнил, что наушник и гарнитура от коммуникатора сейчас находились в сумке. А лесть в неё почему-то было лень. После разговора с родителями всё тело обмякло и стало ватным.

Скользнул глазами по тексту аннотации под изображением, выхватив несколько слов, и тут же подумал: «Да какая, к чёрту, разница, какой пансионат выбирать? Съезжу прямо в этот! Получу впечатления. Вряд ли они чем-то существенным друг от друга отличаются. Этот, вон, написано „образцовый“. Чем это, интересно? Все при параде с утра до вечера ходят, а медали и значки отличия только перед процедурами снимают?». Иван даже усмехнулся своей весёлой догадке. Ему было всё равно, в какой из пансионатов ехать, чтобы иметь представление обо всех, в которых коротали свой век бывшие ППБесовцы. Вот и выбрал методом «тыка». Совершенно без разницы.

Ещё раз ткнув пальцем в изображение, чтобы остановить плеер, Иван подошёл, не закрывая проспекта, к информатору и спросил:

– Мне нужно выехать сегодня вот сюда, – он указал на изображение пансионата, – любым ближайшим поездом.

Информационный ларёк, встроенный в стену вокзала, мигнул огоньком, появились слова «запрос обрабатывается» и, наконец, раздался голос информатора, безинтонационный, сухой, одинаковый для всех информационных ларьков.

– Пансионат «Байкальский», станция прибытия «База Байкальская», выход на перрон аккредитованным сотрудникам Министерства Общественной Безопасности и служб, входящих в его юрисдикцию. Обычное следование – без остановки. Исключение – по требованию. Вы располагаете аккредитацией? – не замедлил спросить информатор.

Иван криво усмехнулся и достал небрежным жестом из нагрудного кармана личную учётную карточку. Информатор ещё раз мигнул огоньком, показывая, что информацию с карты считал, и продолжил:

– Благодарю. Вы можете отбыть поездом номер семнадцать сорок три ноль четыре сегодня, в 16:15 местного времени, через одиннадцать минут, платформа пятая минус третьего яруса, вагон шесть, место восемь. Время в пути три часа двадцать одна минута. Приятного пути, Иван!