Андрей Бехтерев - Фунт Страница 2

– Южное Бутово.

– Южное Бутово – это бренд. У подружки?

– У дяди.

– У дяди или у дяди?

– У дяди. Он друг моего папы. Просто приютил на время, оттого что добр. Он даже из-за меня ночевал на кухне, а я в его огромной кровати, – Лиза сделала глоток молочного коктейля. – А у тебя там других подружек не будет?

– Нет. Я сейчас свободен, как мартовский кот.

– И что ты хочешь купить папе в подарок?

– Не знаю. У него все есть. В идеале чтобы было дорого, оригинально и что бы не попало на чердак, который завален дорогим и оригинальным хламом. Картины и скульптуры нельзя, потому что папин дизайнер забракует. Что-нибудь из ювелирки можно поискать.

– Предлагаю купить «Золотое дерево».

– Что это? – не понял Сера.

– Настольное изделие из золота. Я видела его вчера у дяди. С изумрудами на листиках. Оно большое, красивое и очень дорогое.

– А оно где-то продается? Или надо у дяди выкупать? – заинтересовался Сера.

– Оно продается. Их всего 2 штуки. Одно у дяди, а другое в магазине, если еще не продали. Дядя две недели назад его купил. Приглянулось ему. Он даже мне его в шутку подарил с утра, за то, что принесла опохмелится. Если хочешь, я позвоню и узнаю, как называется магазин, в котором он купил это чудо.

– А оно точно из золота?

– С дядиных слов.

– Понятно. Настоящий золото за 250 рублей на Казанском вокзале. Последний штука осталась, – сказал Сера, замахав руками, изображая лицо нерусской национальности.

– Мой дядя очень богатый. У него столько денег, сколько он захочет.

– А хочет он только пиво с водкой?

– Не смешно.

– Просто я не верю ни в инопланетян, ни в олигархов из Южного Бутово.

– Спорим, – Лиза протянула руку через стол.

– Конечно, спорим, – ответил Сера, с удовольствием взяв Лизину руку, – а на что и почем?

– Спорим на то, что ты подаришь своему папе «Золотое дерево», потому что оно тебе очень понравится.

– Спорим. На что?

– На полторы тысячи рублей.

– Меня полторы тысячи не возбуждают никак.

– Разве тебе не интересно выиграть все мои деньги?

– А-а. Если так, то, конечно, спорим.

Ювелирный магазин назывался «Голден Дио». Он располагался на первом этаже жилого дома. Вход был со стороны улицы. С обеих сторон от входа росли небольшие елочки. Сера открыл огромную дверь и пропустил Лизу вперед. Зазвенели колокольчики. В зале был полумрак. Покупателей не было. Около входа на стульчике сидел одинокий охранник. Интерьер магазина был мрачным, как увертюра к «Тристану и Изольде». Деревянные стены были обиты бардовым бархатом, словно внутренности гроба. В огромных стеклянных витринах вполне бы мог поместиться забальзамированный Ленин. На звон колокольчиков из тьмы выплыла продавщица в черном.

– Добрый вечер, – криво улыбнувшись, сказала она. – У нас акция: покупаете 2 сережки – третья бесплатно. – Продавщица выдавила из себя смешок. – Это юмор, что бы расположить к себе потребителя и его сегмент. Наш хозяин из КВНа. К вам приставать или молча на вас зырить? – продавщица махнула рукой на витрины с разложенными драгоценностями.

– Покажите, пожалуйста, «Золотое Дерево»? – попросила Лиза. – У вас было два экземпляра. Одно купили недавно.

– Я давно здесь работаю. Откуда мне знать, что было недавно, – сказала продавщица и опять вывалила из себя смех. – Вы имеете в виду Эрьля Бодорло? Должен быть, только на витрине его нет. Он под витриной, причем очень глубоко. Подождите минутку, схожу за менеджером.

Продавщица ушла и тут же вернулась, приведя с собой высокого мужчину в костюме с красным галстуком.

– Добрый день!, – широко улыбаясь, сказал мужчина, очень быстро переводя взгляд с Лизы на Серу. – Приятно видеть господ, интересующихся искусством. Работы Антонина Заусера известны не только во всем мире, но и среди уважаемых людей. А «Золотое Дерево», которым вы интересуетесь, вообще уникальность со стажем. Всего 2 экземпляра и оба были у нас. А сейчас одно осталось. Мила, покажи уже нашим гостям уже, – сказал менеджер продавщице.

Мила вынырнула, наконец, из-под витрины и шумно поставил на нее картонную коробку. Коробка была перехвачена скотчем. У продавщицы тут же оказался в руках большой офисный нож. Злобно распоров коробку, она поставила на стекло «Золото дерево». Это было большое, сантиметров 30 вышиной, стилизованное дерево из золота с многочисленными листочками с зелеными прожилками и очень сложным переплетением веток.

– Оно. Точно, как у дяди, – сказала Лиза, вопросительно посмотрев на своего спутника. Сера был впечатлен. Он аккуратно потрогал листочки.

– Это золото? – спросил он менеджера.

– Золото 585 пробы, также белое золото, изумруд, бриллианты. Общий вес – 812, 74 грамм. Плюс прикосновение золотых рук мастера.

– И сколько стоит?

– 853 500 рублей, но с учетом нашей скидки – менеджер стал колотить по калькулятору – 826 342. Ну, округлим до 340.

Сера с улыбкой посмотрел на Лизу.

– Хорошо, что у тебя только полторы тысячи было, – сказал он.

– Берем? – спросила девушка.

– Да, – кивнул Сера, – медитативная штучка.

Сера еще раз взглянул на дерево и покачал головой.

– Если хотите оставить залог, то 10 процентов от стоимости, – сказал менеджер, ожесточенно натирая свои ладони.

– Мы сразу купим, – с вежливой улыбкой, сказал Сера.

– Тогда вся стоимость нужна. То есть 853 340 рублей. Наличные или карта?

– Из какого места по вашему я могу достать столько наличных? – спросил Сера, доставая из кармана шорт тоненький кошелек. Менеджер закатился истерическим смехом и полез под прилавок за карт-ридером. Мила тем временем пыталась запихать произведение искусства обратно в коробку. Получилось с трудом. Девушка пошла за скотчем.

– Вы уверены, что это соответствующая упаковка? – спросил Сера. Менеджер опять залился смехом. Его поведение стало настораживать.

– Это авторская упаковка, но если вы хотите, то можно и гробики посмотреть, – сказал он, испуганно закрывая рот.

– Авторская? Тогда не надо гробиков. Скажите, а у вас лично все хорошо? – спросил Сера менеджера.

– Извините, извините, извините, – вдруг умоляюще затараторил менеджер, размахивая руками. – Просто вы наш первый клиент за неделю и хозяин обещал нас оставить без отпуска, зарплаты и кофе. Одну секунду.

Менеджер ожесточенно всовывал Сережину карту в карт-ридер. Наконец, что-то уркнуло и пополз чек. Менеджер смотрел на чек, как собака на кость. Мила тем временем наматывала скотч на коробку, уверенно орудуя ножом. Сера расписался на чеке. Мила стала засовывать коробку в фирменный пакет, хотя видно было, что коробка в него не влезет.

– Мы так возьмем, – сказал Сера, когда продавщица стала плевать на край пакета, что бы лучше скользило. Мила тут же подвинула коробку Сере, положив пакетик сверху.

– А первый экземпляр вы по этой же цене продали? – спросил Сера, беря коробку и откладывая пакет на витрину.

– Тот по спекулятивной, а вам по акции, – сказал менеджер, сияя от счастья. – По одной, то есть.

Лиза взяла с витрины пакет и сказала «спасибо».

– Зачем тебе пакет? – спросил Сера, когда они возвращались к роскошному автомобилю.

– Я просто тоже работала в «ювелирном», – ответил Лиза. Сера не понял.

«Ягуар» действительно был белым. Это был двухместный кабриолет. Если бы Лиза хоть чуть-чуть разбиралась в автомобилях, она бы по-настоящему ахнула. А так для нее это была «дорогая иномарка». Ее больше интересовала мелькающая за окнами Москва. Столичность пейзажа подтверждали Кремлевские башни и стены, то и дело мелькающие с разных сторон. Потом была долгая прогулка по Арбату, напомнившая Лизе давнюю поездку в Судак с родителями. Там также предлагали сфотографироваться с обезьянкой. Потом Сера стал уговаривать Лизу купить платьице посимпатичней, но Лиза закапризничала и Сера отстал. Потом они бродили по набережной Москвы-реки. Потом долго и нудно возвращались к «Ягуару». Потом пошли обедать. Потом вернулись к автомобилю, что бы ехать на юбилей. Лиза опять закапризничала.

– Я не поеду, – сказала она.

– Ну вот. Что случилось?

– Буду там, как дура в этом чушонском платье.

– Давай заскочим куда-нибудь и купим, – предложил Сера, – время есть еще.

– Сера, ты такой простой. С какой стати ты будешь мне покупать платье?

– Купи ты. У тебя есть полторы тысячи, я тебе полторы проиграл, ну еще одолжу тебе пару – другую тысяч. Отдашь потом.

Лиза вздохнула и посмотрела на Серу.

– Ты не обижайся, Сера. С тобой весело и хорошо, но как-то сюжет криво загибается. Я, конечно, артистка, но пока еще не совсем готова к роли проститутки.

– Офигеть логика, – сказал Сера, нахмурившись.

– Не обижайся. Я конечно отсталая, но меня ломает. Я тебе оставлю свое «мыло». Если напишешь, мне будет приятно.

– «Мыло», – пробурчал Сера, – ненавижу мыло.

– Могу оставить телефон. Позвонишь, поболтаем.