Стивен Кинг - Противостояние Страница 2

Но если в книге уже есть все, что нужно, может возникнуть вопрос: а зачем ее расширять? Значит, это все-таки потворство? Я очень надеюсь, что нет; а если да, выходит, я потратил весомую часть моей жизни впустую. Так уж получается – во всяком случае, я так думаю, – что в действительно хороших историях целое всегда больше суммы составляющих. В противном случае следующая версия сказки «Ганс и Гретель» смотрелась бы вполне приемлемо:

Двое детей, Ганс и Гретель, жили с хорошим отцом и с хорошей матерью. Хорошая мать умерла, и отец женился на стерве. Стерва хотела избавиться от детей, чтобы тратить на себя больше денег. И заставила-таки бесхребетного недоумка-муженька отвести Ганса и Гретель в лес и там убить. В последний момент отец деточек смягчился и оставил их в живых, чтобы они долго и медленно умирали от голода, а не быстро и без страданий от удара ножа. Кружа по лесу, дети набрели на пряничный домик. Принадлежал он ведьме, которая еще и ела людей. Она заперла брата с сестрой и сказала, что съест их после того, как откормит. Но детки обхитрили ведьму. Ганс затолкал старуху в ее же печь. Они нашли богатства ведьмы и, должно быть, карту, потому что в конце концов вновь добрались до дома. Когда дети появились на пороге, папуля дал стерве пинка под зад, и потом они жили долго и счастливо. Конец.

Не знаю, что Вы думаете, но для меня эта версия – заведомо проигрышная. История есть, однако ей недостает утонченности. Это «кадиллак», с которого содрали хром и краску, оставив тусклый металл. Ездить на нем можно, но он уже, Вы понимаете, не король дорог.

Я восстановил не все четыреста вырезанных страниц: есть разница между сделать правильно и все опошлить. Некоторые куски, оставшиеся на полу после того, как я, поработав ножницами, вернул усеченную рукопись, заслуживали возвращения. Другие моменты, вроде стычки Фрэнни с ее матерью в начале книги, добавляли повествованию яркости и глубины, чем я, как читатель, всегда наслаждаюсь. На секундочку вернусь к «Гансу и Гретель». Вы, возможно, помните, как злобная мачеха требует от мужа принести ей сердца детей в доказательство того, что несчастный дровосек в точности выполнил ее указание. Дровосек демонстрирует зачатки ума и приносит сердца двух кроликов. Или возьмите знаменитый след из хлебных крошек, который оставляет Ганс, чтобы они с сестрой сумели отыскать дорогу домой. Предусмотрительный парень! Но когда он пытается идти по этому следу, выясняется, что крошки склевали птички. Строго говоря, эти подробности для сюжета значения не имеют – однако, с другой стороны, как много он теряет без этих точечных и расцвечивающих его вкраплений! Они превращают скучное повествование в историю, которая завораживает и ужасает читателей более сотни лет.

Подозреваю, я не добавил в этот роман ничего такого, что может сравниться с хлебными крошками Ганса. Но я всегда сожалел о том, что никто, кроме меня и нескольких сотрудников издательства «Даблдей», не познакомился с маньяком по кличке Малыш… и не стал свидетелем событий, произошедших с ним возле тоннеля, который напоминал другой тоннель (тоннель Линкольна в Нью-Йорке), хотя их и разделяла половина континента.

Теперь Вам, Постоянный Читатель, предлагается «Противостояние» в том виде, в каком автор первоначально собирался выкатить его из демонстрационного зала. Весь хром на месте, к добру или к худу. И последняя причина для презентации этой версии – самая простая. Хотя эта книга никогда не относилась к моим любимым, ее очень любят те, кому нравятся мои книги. Когда я где-то выступаю (что стараюсь делать как можно реже), в разговоре со мной люди всегда упоминают «Противостояние». Они обсуждают персонажей, словно это живые люди, и часто спрашивают: «Что случилось с таким-то?..» – как будто я постоянно получаю от них письма.

Меня то и дело спрашивают, будет ли снят фильм по этой книге. Ответ, между прочим, скорее всего – да[1]. Будет ли он хорошим? Не знаю. Плохие или хорошие, фильмы практически всегда оказывают странный эффект, принижают художественное произведение (разумеется, бывают исключения, и первым на ум приходит «Волшебник страны Оз»). В дискуссиях люди готовы бесконечно обсуждать актерский состав. Я всегда думал, что Роберт Дюваль блестяще сыграет Рэндалла Флэгга, но слышал, как некоторые предлагали Клинта Иствуда, Брюса Дерна, Кристофера Уокена[2]… Они все вроде бы подходят, а из Брюса Спрингстина, если бы он попытался сыграть в кино, вышел бы любопытный Ларри Андервуд (судя по клипам, у него получилось бы очень хорошо… хотя мой личный выбор – Маршалл Креншоу[3]). Но в итоге, я думаю, Стью, Ларри, Глен, Фрэнни, Ральф, Том Каллен, Ллойд и тот темный человек должны принадлежать читателю, который видит их через объектив воображения, живыми и постоянно меняющимися, на что не способна ни одна камера. Любой фильм, в конце концов, – всего лишь иллюзия движения, скомпонованная из тысяч неподвижных фотографий. Воображение же движется по своим законам. Фильмы, даже лучшие из них, есть застывшая выдумка: любой, кто посмотрел «Пролетая над гнездом кукушки», а потом прочитал роман Кена Кизи, обнаружит, насколько сложно, практически невозможно представить себе Рэндла Патрика Макмерфи не с лицом Джека Николсона. Я не утверждаю, что это плохо… но это ограничивает воображение. Прелесть хорошей истории в том, что она лишена ограничений и подвижна; хорошая история воспринимается каждым читателем по-своему.

Все-таки я пишу только по двум причинам: порадовать себя и порадовать других. Возвращаясь к этой долгой истории темного христианства, я надеюсь, что мне удалось и первое, и второе.

Как в вальсе, смерть

Кружится огнем,

Все перепутав – и явь, и сны,

И поэты не в силах

Сказать о своем,

Лишь наблюдают со стороны.

Им решиться бы, встать,

Не склонить головы,

Выстоять – хоть на миг,

Но разбиты опять,

Полумертвы,

В Земле джунглей.

Она была на все согласна,

И дверь уже открыта ветром настежь,

И свечи вспыхнули, и вмиг погасли,

Поднялся занавес – и он ворвался.

Сказал он: «Здравствуй,

Не бойся, Мэри…»

И уже нет страха,

Бежит, легка,

Полетела птахой

В руке рука…

«Не бойся, Мэри,

Посланца смерти!»

ЧТО ЭТО ЗА МАГИЯ?

ЧТО ЭТО ЗА МАГИЯ?