Стивен Кинг - Бессонница Страница 2

Как раз во время одной из таких прогулок Ральф впервые заметил, что с его соседом Эдом Дипно творится что-то неладное.

В тот день Ральф прошел по продолжению Харрис-авеню гораздо дальше, чем ходил обычно, может быть, из-за того, что на небе собирались тучи, закрывшие солнце, и временами дул прохладный ветерок. Он впал в некое подобие прострации – шел вперед, не думая ни о чем и глядя только себе под ноги. А потом самолет рейса 445 United Airlines из Бостона пролетел у него почти над головой, возвращая его обратно в мир зубодробительным скрежетом моторов.

Ральф посмотрел, как самолет пролетел над старыми железнодорожными вагонами и над оградой аэропорта и приземлился на посадочную полосу, выпустив клубы синего дыма. Потом он взглянул на часы, увидел, что уже поздно, и перевел взгляд на оранжевую крышу ресторанчика при бензоколонке. Да, он действительно пребывал в прострации; он сам не заметил, как прошел без малого пять миль.

Время Каролины, пробормотал у него в голове глухой голос.

Да, все правильно. Время Каролины. Она сидит сейчас одна, в пустой квартире, считая минуты до того момента, когда ей нужно будет опять принимать «Комплекс Дарвона» или как там оно называется, а он стоит в самом дальнем конце аэропорта… чуть ли не на полпути к Ньюпорту.

Ральф взглянул на небо и только теперь – в первый раз – увидел синюшно-багровые тучи, собирающиеся над аэропортом. Конечно, это еще не значит, что обязательно будет дождь, но если дождь все-таки будет, то скорее всего Ральф под него попадет, а укрыться здесь негде, разве что в маленькой беседке на площадке для пикников, там всегда пахнет пивом.

Он еще раз взглянул на оранжевую крышу маленького ресторанчика, потом сунул руку в правый карман и нащупал там пачку денег, скрепленную серебряным зажимом, который Каролина подарила ему на последний юбилей. Ему ничто не мешало пойти в ресторанчик и вызвать такси до дома… разве что смутное опасение, что таксист сочтет его за идиота. Старый дурак, скажут ему глаза в зеркале заднего вида. Старый дурак, и чего тебя понесло в такую даль в такой жаркий день. Хорошо еще, что ты шел пешком. Если бы ты не пешком шел, а плыл, то на таком расстоянии ты бы давно утонул.

Опять у тебя паранойя, Ральф, сказал внутренний голос, и его покровительственный тон напомнил Ральфу Билла Макговерна.

Что ж, может, оно и так, а может, и нет. В любом случае Ральф решил, что пойдет обратно пешком. В конце концов дождя может и не быть.

А что, если будет не просто дождь? В прошлом году в августе шел такой град, что по всей западной стороне в домах повыбивало стекла.

– Значит, пусть будет град, – сказал Ральф вслух. – Я так просто не сдамся.

Он медленно пошел обратно к шоссе, продолжению Харрис-авеню, поднимая при каждом шаге маленькие облачка пыли. На западе, где собирались тучи, уже слышались первые раскаты грома. Солнце, хотя и померкшее, все же не хотело сдаваться без боя – резало тучи острыми золотыми лучами и просвечивало сквозь рваные облака, как гигантский кинопроектор. Ральф вдруг понял, что совсем не жалеет о своем решении пойти домой пешком, даже несмотря на боль в ногах и спине.

По крайней мере во всем этом есть один плюс, подумал он. Сегодня я буду спать как убитый.

Аэропорт – акры и акры сухой коричневой травы с ржавыми вагонами, утонувшими в ней, как остатки кораблекрушения – теперь был слева. Вдалеке, за оградой, виднелся «Боинг-747» компании United Airlines. Он казался размером с детскую игрушку и медленно катился по взлетно-посадочной полосе по направлению к маленькому терминалу, который делили United и Delta.

И тут взгляд Ральфа случайно упал на еще одно транспортное средство – это была машина, отъезжающая от главного терминала, который находился в ближней части аэропорта. Она ехала через взлетно-посадочную полосу по направлению к служебному входу в аэропорт, от которого начиналось шоссе – продолжение Харрис-авеню. Ральф повидал немало машин, въезжающих в аэропорт и выезжающих из аэропорта: ворота были всего-то в семидесяти ярдах от того места, где собирался «Клуб старперов с Харрис-авеню». Но когда машина подъехала к воротам, Ральф узнал ее. Это был «датсун» Эда и Элен Дипно… и он ехал по-настоящему быстро.

Ральф остановился, не осознавая, что его руки сами сжались в кулаки в тот момент, когда маленькая коричневая машинка подъехала к закрытым воротам. Чтобы открыть ворота снаружи, нужна была магнитная карточка, изнутри ворота открывались сами – на фотоэлементах системы электронного слежения. Но датчик был очень близко к воротам, слишком близко к воротам, а машина ехала на такой скорости…

В самый последний момент (или Ральфу только показалось) маленькая коричневая машинка резко затормозила перед воротами, выпустив из-под колес облачка синего дыма, которые напомнили Ральфу о приземлившемся «боинге», а потом ворота начали медленно открываться. Ральф разжал кулаки.

Из окна водителя высунулась рука и замахала вверх-вниз, как бы подгоняя ворота. В этом было что-то настолько нелепое, что Ральф невольно улыбнулся. Но улыбка померкла почти мгновенно. Усиливающийся ветер с запада, где были тучи, донес до него крики водителя «датсуна»:

– Ну ты, ублюдочный сукин сын! Недоносок! Урод! Быстрее! Быстрее, мать твою! Чтоб ты всю жизнь жрал дерьмо, козел гребаный!

– Это не может быть Эд Дипно, – пробормотал Ральф. Он сдвинулся с места и пошел дальше своей дорогой, сам того не осознавая. – Это точно не он.

Эд был химиком, работал в Исследовательской лаборатории Хоукинса во Фреш-Харбор, и Ральф всегда считал, что Эд Дипно – один из самых культурных и вежливых молодых людей, кого он знает. И сам Ральф, и тем более Каролина очень любили жену Эда Элен и их новорожденную дочурку Натали. В те тяжелые времена только Натали могла отвлечь Каролину от ее страшной болезни. Элен это чувствовала и достаточно часто приходила к ним в гости с Натали. Эд никогда не был против. А ведь есть и такие люди, которые никогда бы не позволили своей жене бегать к соседям каждый раз, когда их ребенок выкинет какую-нибудь новую очаровательную штучку, и особенно если соседская бабушка тяжело больна. Но Эд к таким не относился. Иногда Ральфу казалось, что этот парень не сможет даже послать человека к черту, не мучаясь потом угрызениями совести, но…

– Ты, мудак гребаный! Шевели своей жирной дерьмовой задницей, сколько ждать можно! Слышишь, ты? Урод!

Но это был голос Эда. Даже на таком расстоянии – две, а то и все три сотни ярдов – было слышно, что это именно голос Эда.

Водитель «датсуна» нервно дергал замок зажигания, как ребенок на игрушечной машинке, ждущий зеленого света на светофоре. Облака дыма валили из выхлопной трубы. Как только ворота открылись – даже не до конца, но вполне достаточно, чтобы там мог проехать «датсун», – машина с ревом сорвалась с места и проскочила в образовавшуюся щель. Теперь Ральф сумел разглядеть водителя как следует. Он был достаточно близко, и сомнений уже не осталось: это был именно Эд.