Наталья Калинина - Чужая ноша Страница 2

Старуха открыла дверь, и девушка боязливо шагнула в темное нутро старой избы.

– Не передумала, значит, – старуха мелко засмеялась, переступая вслед за девушкой порог. – Не будем света зажигать – ну его, это электричество. Нечего внимание людей привлекать. Свечи есть. Боися, наверное? Не боися.

– У него свадьба в субботу, больше мне и нечего бояться! – ответила девушка с вызовом, маскируя таким образом робость и страх, все же обосновавшийся холодным комком в груди.

– Не будет свадьбы, – старуха вновь засмеялась мелким дребезжащим смехом. Свечи, зажженные и поставленные на старую выщербленную и не покрытую столешницу, осветили ее лицо – морщинистое, с маленькими живыми глазками, в уголках которых застыла лукавая усмешка.

– Вот… Это Вам, – девушка вспомнила про узел, который сжимала в руке. – Здесь небольшой гостинец.

– Без гостинца могла бы, – проворчала старуха, но, похоже, обрадовалась. С любопытством развязала выставленный на стол узелок, наклонилась, чтобы лучше разглядеть содержимое и довольно заулыбалась. – Сало люблю. Но я бы тебе и так помогла. Ты вовремя тогда успела. Не отогнала бы собак – и… Ну, давай, принесла то, что я велела тебе?

Девушка молча кивнула и торопливо достала из-за пазухи сверточек. Развернула косынку и немного помедлила, вновь разглядывая высохшую астру – этот цветок Иван подарил ей в тот сентябрьский вечер, когда впервые пригласил на танец, а затем решительно выложила принесенное на стол.

– Садись, – старуха кивком указала на деревянный стул и придвинула к себе косынку и цветок. – Ейная-то косынка?

Девушка кивнула и пояснила:

– Ее. Она к сестре моей заходила – в этой косынке. Я ее и взяла незаметно.

Старуха тем временем, нахмурив брови, придирчиво разглядывала цветок.

– Мне не удалось найти что-нибудь из его вещей, – девушка испугалась, что старуха забракует принесенное и скажет, что так ничего не выйдет. – Он этот цветок мне подарил, еще в тот вечер, когда провожать пошел. В руках ведь он его держал. Вот я и подумала…

– Это хорошо! Цветок этот – хорошо. Он тебе его дарил, установил, значит, связь. Так может оказаться даже лучше, чем просто его вещь. Я это оставлю себе, а взамен дам тебе… Впрочем, тебя подготовить следует. Не раздумаешь?

– Нет! – отрезала девушка и решительно добавила:

– Я не буду без него жить, я так уже решила.

– Но-но, – рассмеялась старуха. – Молодая еще слишком. Все бы могло у тебя получиться и без таких вмешательств – с другим. Но раз уж так… Решительная ты и упрямая, на попятный не пойдешь, вижу. Горячая, как молодая лошадка. Да и безбашная такая же. Я бы не стала тебе так помогать, да в долгу у тебя оказалась. Твой любимый слишком уж любит ту девчонку, обычным приворотом не разрушить их связи. Разрушить бы, может, и разрушили, но ненадолго, временно. Не полюбил бы он тебя, все равно к ней через время вернулся. Сильная уж очень у них любовь. Да и твоя, знаю, по силе не уступает. Я на тебя расклад делала. На него, на нее и на тебя – думала, как помочь тебе. Только один выход есть. Но я, каюсь, не хотела бы прибегать к нему.

– А он поможет? – девушка словно пропустила все второстепенное мимо ушей, вычленив из речи старухи только то, что хотела услышать.

– Поможет, – усмехнулась старуха. – Это не приворот, это Единение. Твоим до могилы будет. Никто разрушить этот заговор не сможет. Но сила великая в этом Единении заложена, шутить с ней нельзя, да и, ежели правду говорить, лучше бы ее вообще не выпускать. Я не собиралась этого делать, хотела вернуть ее в исходное место, да вот ты объявилась.

– Я… Я не буду шутить, – девушка будто в мольбе сложила руки на груди, боясь, что старуха передумает.

– Глупая ты, – тихо засмеялась женщина. – Глупая… Понравилась ты мне, вот что. Боюсь, что и впрямь глупостей куда более серьезных натворишь – в реку сиганешь или еще что поганое с собой сотворишь. Хотя, при неразумном обращении, вещь, которую тебе дам, может и куда более страшных дел натворить…

– Но… я буду с ним? – девушку интересовало только одно. Какие там страшные аморфные вещи! Страшное, что может случиться – это женитьба Ивана на Лидке.

Старуха не ответила, только вздохнула, пожевала губами и строго сказала:

– Слушать будешь меня внимательно. Очень внимательно. Сделать должна будешь все так, как я скажу – ни на долю не смей отступить. Я своего мужа так и получила, но вот… Да, впрочем, тебя это сейчас совсем не волнует! Что бы я ни сказала, ты все равно усвоишь только то, что интересно тебе. Я ж говорю – глупая… Вещи, которые ты мне принесла, нужны мне для приворота – простого, таким их связь не разрушить, не привязать его к тебе. Этот приворот нужен лишь для того, чтобы твой Иван пришел к тебе по какому-то поводу, заговорил с тобой, чаю бы у тебя попил… В общем, хоть как-то оказался коло тебя. Ведь иначе он тебя вовсе не замечает, да?

Старуха вновь тихо засмеялась, затем встала и ушла куда-то в другую комнату. Вернулась уже с небольшой коробочкой.

– Вот. Это и есть Единение.

Девушка с любопытством покосилась на коробочку, но старуха не спешила отдавать ее ей.

– Когда твой Ванька придет к тебе, дашь ему одну половину. Вторая у тебя останется. Это не может быть по отдельности, одна половина всегда будет стремиться к другой. Так и твой Иван не сможет быть без тебя. Впрочем, как и ты без него. Это – двустороннее. Считай, вечно будете повязаны. Даже после чьей-либо смерти – твоей или его – второй останется верен…

– Я… Я заплачу Вам еще, если надо, только помогите, – девушка уже ни о чем другом не могла думать, как о содержимом коробочки, сулившем навечно соединить ее с любимым Иваном.

– Да не надо мне платить! – засмеялась старуха. Долго смеялась. Отсмеявшись, сурово и с какой-то горечью произнесла:

– Придет время, и они сами возьмут причитающуюся им плату. Ну как, не передумала еще?

– Нет.

– Тогда слушай, что и как надо будет делать…

I

Машина свернула с оживленного шоссе на полупустую трассу.

–… И все же ты мне не ответила!

– Мы уже обо всем поговорили. Не затевай сначала, – девушка, уловив в голосе спутника такие знакомые и порядком надоевшие взвинченные нотки, устало отмахнулась, не поддаваясь на провокацию, и с досадой добавила:

– Ты меня отвлекаешь от дороги.

– Я не отвлекаю, я пытаюсь с тобой поговорить. Достучаться до тебя! Не будь такой глухой. И фиг уж с тем, что я оголил перед тобой душу – тебя этим, похоже, не проймешь. Ты о родителях подумай! Они не примут этого человека, он уже принес горе твоей семье.