Стивен Кинг - Кошачье кладбище Страница 2

Чертыхаясь и досадуя, Луис принялся искать, а Рейчел, взяв на руки Гейджа, пошла за Элли к одинокому дереву в поле. В третий раз залезал Луис под сиденья, шарил на полу — все без толку. Вдруг он услышал, как дочь вскрикнула и заплакала.

— Луис! — позвала Рейчел. — Она ушиблась!

Эйлин качалась на привязанной к суку старой автомобильной покрышке, сорвалась и больно стукнулась коленкой о камень. Царапина оказалась пустяковая, но орала Элли (как со зла подумалось отцу), будто ей всю ногу отхватило. Луис взглянул через дорогу: в доме напротив горел свет.

— Хватит, Элли, хватит! Соседи подумают, что убивают кого-то.

— Бо-о-ольно!

Подавив раздражение, Луис молча вернулся к машине. Ключей нет, но аптечка на месте, в перчаточном ящичке. Вынув ее, Луис вернулся к дочери. Она заверещала пуще прежнего.

— Нет! Не надо! Оно жжет! Не хочу! Не надо, папуля!

— Эйлин, это не йод, а мазь, жечь не будет.

— Ты уже взрослая, как не стыдно, — урезонивала ее и мать.

— Нет! Не хочу!

— Сейчас же прекрати! А то как бы тебе попку не прижгло! — прикрикнул отец.

— Она устала, Лу, — заступилась мать.

— Мне это чувство знакомо. Ну-ка, держи ей ногу.

Рейчел опустила Гейджа наземь, осторожно взяла дочь за ногу. Луис смазал царапину мазью, не обращая внимания на вопли Эйлин.

— Вон в доме напротив кто-то на крыльцо вышел, — заметила Рейчел и взяла на руки Гейджа, тот было уже пополз по траве прочь.

— Прекрасно! Докричалась!

— Лу, она же…

— Устала. Знаю. — Он аккуратно завинтил крышку тюбика, зыркнул на дочь. — Вот и все. И нисколечки не больно, правда, Элли?

— А вот и больно! Еще как!

Отшлепать бы ее, так руки и чешутся. Но Луис сдержался.

— Нашел ключи? — спросила Рейчел.

— Нет еще. — Луис закрыл аптечку и поднялся. — Я сейчас…

И тут вдруг завопил Гейдж. Не захныкал, как обычно, а именно завопил, ужом крутясь на руках у Рейчел.

— Что с ним? — ахнула та и, не задумываясь, сунула ребенка Луису. Да, до чего ж все-таки удобно быть замужем за врачом: чуть что с ребенком — сразу его к отцу. — Луис, взгляни…

Малыш отчаянно тер шею и заливался слезами. Луис повернул его затылком к себе и увидел на шее большущий белый волдырь. А на бретельке комбинезона сидело нечто мохнатое и перебирало лапками.

Притихшая было Эйлин закричала:

— Пчела! Это пчела!

Отпрыгнула, споткнулась все о тот же злосчастный камень, скорчилась, заплакала: и от боли, и с досады, и со страха.

Тут рехнуться недолго, подумал Луис.

— Ну что же ты стоишь?! Спасай ребенка!

— Надобно сперва жало вытащить, — нараспев сказал кто-то позади. — Самое оно! А вытащишь жало, присыпь содой, желвак и сойдет! — Не привыкший к распевному говору южан, да к тому же уставший и злой, Луис не сразу понял, о чем речь. Он обернулся и увидел старика лет семидесяти, крепкого, бодрого. Тот стоял на лужайке. Одет в комбинезон, голубую рубашку, открывавшую шею в складках и морщинах, загорелое лицо. Старик курил дешевую без фильтра сигарету. Поймав взгляд Луиса, извлек ее изо рта, затушил большим и указательным пальцами, бережно спрятал в карман. Развел руками, улыбнулся краешком губ, и улыбка сразу понравилась Луису, хотя он не из тех, кто быстро сходится с людьми.

— Да не мне вас учить, док, — сказал старик.

Так Луис познакомился с Джадсоном Крандалом, кто стал для него отцом.

3

Старик увидел из окна, как новоселы подъехали к дому, и решил предложить помощь. Похоже, у них и впрямь «нелады», как он сам выразился.

Луис посадил малыша на руки, Крандал подошел поближе, протянул огромную, узловатую лапищу — Рейчел открыла было рот, мол, не надо, но не успела и ахнуть, как грубые, неуклюжие на вид пальцы одним мановением, с ловкостью фокусника-картежника извлекли из ранки жало.

— Ишь, большущее какое, — проговорил Джад. — Но мы и побольше видали, нас не испугаешь.

Луис рассмеялся.

Крандал посмотрел на него все с той же доброй усмешкой:

— Ну и егоза у вас дочка.

— Мам, чего он сказал? — не поняла Эйлин, и Рейчел тоже рассмеялась: хоть и неприлично такие вопросы задавать, но вышло необидно. Крандал выудил из кармана пачку сигарет, достал одну, прихватил морщинистыми губами, добродушно кивнул смеющимся — к ним присоединился даже Гейдж, забыв о распухшей шее, — ловко чиркнул спичкой о ноготь и зажег. ДА, УМЕЮТ СТАРИКИ ЧУДИТЬ, подумал Луис. ВРОДЕ И ПУСТЯК, А ПОСМОТРЕТЬ ПРИЯТНО.

Отсмеявшись, Луис протянул руку старику, на другой покоилась уже определенно мокрая попка Гейджа.

— Рад познакомиться с вами, мистер…

— Джад Крандал, — подсказал тот и пожал руку Луису. — А вы, как я понял, врач.

— Верно. Меня зовут Луис Крид. А это моя жена — Рейчел, дочка — Элли и вот, пчелиная жертва, Гейдж.

— Приятно познакомиться.

— Простите, что мы тут смеемся… вроде как без причины… нам вовсе не смешно, просто мы чуток устали.

Слова его прозвучали нелепо, и от смущения Луис снова усмехнулся.

— Еще б не устать, — кивнул старик, у него вышло, скорее, «ишобнистать». Взглянул на Рейчел. — А чего б вам, хозяйка с малышом, ко мне не заглянуть? Приложим соду, желвак и рассосется. Да и с женой познакомитесь. Сама-то нечасто выходит, кости болят, особенно последние год-два покоя не дают.

Рейчел вопросительно посмотрела на Луиса, тот кивнул.

— Спасибо, вы очень любезны, мистер Крандал.

— Я больше привык, когда Джадом кличут.

Послышался гудок, рокот мотора, из-за поворота вывернул большой, крытый голубым тентом грузовик и, тяжело пофыркивая, остановился у дома.

— Господи, а я так ключи и не нашел! — испугался Луис.

— Не беда, — успокоил Крандал. — Мне мистер и миссис Кливленд, что до вас жили, запасные оставили давным-давно, лет пятнадцать тому. Они долго в этом доме жили. Джун Кливленд моей жене закадычной подругой была. Умерла два года назад. А Билл подался в дом для стариков в Оррингтоне. Так что считайте — ключи ваши. Сейчас принесу.

— Большое спасибо, мистер Крандал, — обрадовалась Рейчел.

— Да не за что. Это мне в радость, что здесь снова молодежь объявилась.

Им непривычен был его говорок, «молоожь об’вилась» — точно на каком-то заморском языке лопочет.