Стивен Кинг - Посвящение Страница 2

— Наслаждайтесь нашим лучшим шампанским, леди. — Рэй улыбнулся Марте. — И, дорогая, поздравьте от меня своего мальчика. — Он повернулся и отошел от столика еще до того, как Марта, все еще не успевшая прийти в себя, успела ответить.

Дарси наполнила до краев оба бокала и подняла свой. Марта последовала ее примеру. Они негромко чокнулись.

— За начало карьеры твоего сына, — сказала Дарси. Они отпили по глотку, затем она коснулась бокала Марты во второй раз. — И за самого мальчика, — добавила она. Они снова отпили из бокалов, и Дарси в третий раз коснулась бокала Марты, прежде чем та успела поставить его на стол. — И за материнскую любовь.

— Спасибо, дорогая, — сказала Марта. Хотя ее губы улыбались, глаза оставались серьезными. После каждого из предыдущих тостов она делала небольшой глоток. На этот раз Марта осушила бокал.

Дарси заказала бутылку шампанского, чтобы отпраздновать со своей лучшей подругой вступление Питера Роузуолла в писательский мир с соответствующей торжественностью, но это было не единственной причиной. Ее заинтриговали слова Марты — это не просто трогательно, это на самом деле так, и триумф в улыбке подруги.

Дарси подождала, пока Марта не осушила третий бокал, а затем спросила:

— Что ты имела в виду, когда говорила о посвящении?

— Что?

— Ты сказала, что оно не просто трогательно, а что это — правда.

Марта долго смотрела на нее, не произнося ни единого лова. Дарси решила, что она вовсе не собирается ей отвечать. А потом Марта рассмеялась, и смех ее прозвучал так горько, что это потрясло Дарси. Она даже не подозревала, то приветливая маленькая Марта Роузуолл при всей тяжкой жизни, которую ведет, может испытывать столь горькие чувства. Но и тут в ее смехе слышалась нотка триумфа, что привело Дарси в еще большее недоумение.

— Его книга станет бестселлером, и критики сойдут с ума от восторга, — сказала Марта. — Я уверена в этом, но не потому, что так сказал Пит… хотя он действительно сказал это. Я уверена в этом из-за того, что так случилось именно с ним.

— С кем?

— С отцом Пита, — ответила Марта. Она сложила руки на столе и спокойно посмотрела на Дарси.

— Но… — начала Дарси и замолчала. Джонни Роузуолл за всю свою жизнь не написал, разумеется, ни единой книги. Что он действительно писал, так это расписки и время от времени «Хрен тебе, мамуля» спреем на кирпичной стене. Ей показалось, что Марта хочет что-то сказать…

«Не увлекайся домыслами, — приказала себе Дарси. — Ты отлично понимаешь, что Марта имеет в виду: когда оказалось, что она забеременела, выйти замуж она могла только за Джонни. Но ребенок был не его, а человека заметным образом более интеллигентного».

Однако на самом деле все было не так. Дарси ни разу не встречалась с Джонни, лишь видела несколько его фотографий у Марты в альбоме. А вот Пита она знала очень хорошо — настолько хорошо, что последние два года его учебы в школе и первые два в колледже считала его почти собственным сыном. А физическое сходство между мальчиком, который провел столько времени у нее на кухне, и мужчиной на фотографиях в альбоме…

— Да, конечно, биологически Джонни был отцом Пита, — сказала Марта, словно читая ее мысли. — Стоит только посмотреть на его глаза и нос, чтобы убедиться в этом. Но он не был его естественным отцом… Там не осталось больше этой шипучки? Она такая вкусная. — Марта слегка опьянела, и ее южное происхождение начало проявляться в голосе подобно ребенку, выползающему из тайника.

Дарси налила подруге почти все оставшееся шампанское. Марта подняла бокал за ножку и посмотрела сквозь жидкость: мягкое вечернее освещение бара превращало шампанское в золото. Затем она отпила немного, поставила бокал и снова засмеялась горьким прерывистым смехом.

— Ты, наверное, не имеешь ни малейшего представления, о чем я говорю, правда?

— Да, дорогая, действительно.

— Ну что ж, я собираюсь рассказать тебе кое-что. После всех этих лет я должна кому-нибудь рассказать — особенно теперь, когда вышла его книга и он сумел пробиться; после всех лет, ушедших на подготовку. Видит Бог, я не могу сказать этого ему — меньше всего ему. Но ведь удачливые сыновья никогда не знают, как любят их матери, какие жертвы они приносят, верно?

— Пожалуй, не знают, — согласилась Дарси. — Марта, милая, может быть, тебе нужно как следует подумать, на самом ли деле ты хочешь рассказать мне то, о чем…

— Не знают, у них нет ни малейшего представления, — продолжала Марта, и Дарси поняла, что подруга не слышала ни единого ее слова. Марта Роузуолл погрузилась сейчас в свой собственный мир. Когда она снова посмотрела на Дарси, странная, мрачная улыбка (Дарси даже вздрогнула) появилась в уголках ее рта. — Ни малейшего представления, — повторила она. — Если действительно хочешь понять, что стоит за таким ПОСВЯЩЕНИЕм, мне кажется, надо спросить у самой матери. Как ты считаешь, Дарси?

Дарси только покачала головой, не зная, что ответить.

Тем не менее Марта кивнула, словно Дарси во всем с ней согласилась, и начала свой рассказ.

Говорить об основных фактах не было необходимости.

Обе женщины работали в «Ле пале» одиннадцать лет и почти все это время находились в дружеских отношениях.

Самым главным из этих основных фактов, сказала бы Дарси (по крайней мере так сказала бы она до этого дня было то, что Марта вышла замуж за мужчину, ни на что негодного, проявлявшего гораздо больше интереса к спиртному и наркотикам — не говоря уже о любой потаскушке, которая поведет бедром в его сторону, — чем к женщине, на которой был женат.

Марта провела в Нью-Йорке всего несколько месяцев до того, как встретила Джонни, наивная, во все верящая девушка. Когда сыграли свадьбу, она была уже на третьем месяце беременности. Беременная или нет, не раз говорила Марта Дарси, она все тщательно обдумала, прежде чем согласиться выйти за Джонни. Она была благодарна ему за то, что он не бросил ее. Даже тогда Марта достаточно хорошо понимала, что большинство мужчин обратились бы в бегство через пять минут после того, как их подруги произносили: «Я беременна». Но она видела также и его недостатки. Она отлично понимала, каково будет мнение ее матери и отца — особенно отца — о Джонни Роузуолле с его черным автомобилем «Т-берд» и двухцветными ботинками с загнутыми носами, купленными потому, что Джонни видел в таких же Мемфиса Слима, когда тот выступал в переполненном театре «Аполло».

Своего первого ребенка Марта потеряла на третьем месяце беременности. После еще пяти месяцев, оценив все плюсы и минусы своей семейной жизни, она пришла к выводу, что минусов в ней гораздо больше. Слишком много было ночей, когда Джонни приходил домой поздно (или не приходил совсем), слишком много было оправданий и слишком много синяков под глазами. Стоило Джонни выпить, говорила она, и он давал волю кулакам.