Екатерина Неволина - Три цвета ночи Страница 2

Она, словно драгоценный камень, засверкала на белой коже, оттеняя и подчеркивая ее необычайную бледность.

Парень осторожно поднес палец к губам, прикоснулся к капле кончиком языка и застыл, прислушиваясь к собственным ощущениям.

– Это кровь ее предков, – сказала королева, следя глазами за каждым жестом Ловчего. – Теперь ты сможешь ее учуять и, главное, узнать на вкус. Только у нее – наследницы чистой линии – самая сильная кровь, и только она нам нужна. Если мы заберем девчонку к себе и ее способности проявятся, она станет нашим оружием. Но будь осторожен. Должно быть, те тоже ее ищут. Начни охоту. Выбирай девушек, от которых исходит ощущение силы, и не бойся ошибиться: чем больше жизней ты выпьешь, тем легче нам будет загнать добычу. Она должна почувствовать опасность и скорее всего выдаст себя нам. Думаю, она и не подозревает о своих способностях и, во всяком случае, не сможет использовать их в полной мере.

Ловчий кивнул, подтверждая, что ее слова услышаны.

– Вот и хорошо. – На тонких губах королевы обозначилась улыбка. – Скорее всего ее удочерили. Древняя кровь обладает своей защитной магией, даже если ее носитель не осознает этого. Думаю, это темноволосая девушка со светлыми глазами, которой, – она на миг задумалась, – около семнадцати лет.

– Я сделаю все, моя королева.

– Ну что же, удачной охоты. Но смотри! – Королева вдруг вскочила, и старый стул с грохотом опрокинулся на пол. – Смотри, не смей предать меня! Если в твоей груди еще живо человеческое сердце, я без жалости вырву его вот этими руками!

Она рывком подняла Ловчего с пола – немыслимо было и предположить, что в этой худощавой, хрупкой на вид женщине скрывается столько силы, – и провела длинными, отточенными ногтями по его груди, открытой низким вырезом майки.

На бледной коже Ловчего появились кровавые дорожки. Словно красная метка, словно тайная клинопись.

– Я никогда не предам тебя, моя королева.

Она задумчиво кивнула.

Тем временем ранки на его груди затянулись и исчезли, будто их и не было, только на майке осталась случайно упавшая капля крови, впрочем, она уже почти была не видна на черной хлопковой ткани.

– Подойди туда, – королева указала ему в сторону старинного зеркала, – и скажи мне, что ты видишь.

– Но…

– Иди же! – нетерпеливо крикнула она.

Ловчий, ступая мягко и грациозно, будто готовый к прыжку барс, медленно приблизился к зеркалу, с полминуты смотрел в его холодную тусклую поверхность, а потом лицо его вдруг исказила ужасная ярость.

Он поднял руку и изо всей силы ударил кулаком по стеклу. Оно треснуло и брызнуло во все стороны дождем сияющих осколков. Однако Ловчий не остановился на этом, а продолжал бить и бить, пока на стене не осталась висеть лишь пустая безразличная рама. С его руки густыми каплями стекала на пол кровь.

– Ты разбил мое любимое зеркало, – холодно произнесла королева. – Ты знаешь, что ему уже более трехсот лет? Думаешь, сейчас легко найти такое?

Он повернулся к ней, и ярость медленно, как грим, стекла с его лица.

– Прости, моя королева.

– Простить?! – Мгновение – и она оказалась рядом, прижав его к стене. – Почему ты никак не хочешь смириться с тем, кто ты есть? Почему ведешь себя как глупец! Ты вампир – дитя ночи, а еще ты – мой лучший охотник! Королевский Ловчий!

От ярости и запаха крови ее ноздри трепетали, а во рту сами собой показались клыки.

Ловчий смотрел на нее, готовый принять любое ее решение.

Он ей нужен. Несмотря ни на что. Он – лучший, заменить его гораздо труднее, чем зеркало. И она отступила.

Под высокими каблуками ее ботфорт, еще помнящих о былом изяществе, но уже непоправимо изношенных, хрустнули серебристо-красные осколки.

Ловчий снова опустился на колено, не обращая внимания, что стоит прямо на разбитом стекле, и уткнулся головой в ее сетчатую юбку.

Он молчал.

– Я тебя прощаю. Я не могу не простить тебя. – Королева обвила руками его голову. – Думай о ней. Думай о своей жертве. Доверься инстинктам. Ну же, думай! Я тебе помогу.

Он закрыл глаза, целиком сосредоточившись на своих мыслях. Улицы города послушно расстилались перед его мысленным взором, словно ковровая дорожка. Он искал ее. Ту единственную, ради которой была начата эта охота. Ту единственную, которую ждала его королева.

– Ты найдешь ее! Я чувствую, что найдешь! – воскликнула королева.

– Я посвящу эту добычу тебе, – сказал Ловчий, поднимая голову, и она прижалась губами к его губам.

Тем временем ее белые руки отцепили с помятой юбки одну из мертвых роз и прикололи к его майке. Около сердца, там, где уже засохла маленькая капелька крови…

Часть I

БЕЛЫЙ

Глава 1

Солнце светило прямо в глаза, и брызги, оставшиеся на металлических поручнях, сверкали, как тысячи бриллиантов. Переливались, слепили.

Я зажмурилась. Как хорошо, что мы все-таки решились на эту поездку.

– Смотри, не обгори! – окликнула меня мама. Это я умею. Что делать, если моя кожа такая белая, что одноклассники прозвали меня кто Белоснежкой, а кто призраком.

– Ага, постараюсь, – лениво отозвалась я.

В такой замечательный теплый день не хотелось даже говорить. Только нежиться под солнцем, слушать плеск волн, разрезаемых острым носом нашего теплохода, и пить холодные коктейли.

Кстати, хорошая идея. Это я о том, чтобы выпить чего-нибудь холодненького. Только вот идти неохота. А еще там этот тип вечно торчит. Бармен. Первый красавец на борту. Нет, не пойду.

– Мам, пап! Колу со льдом мне возьмете? – спросила я, лениво приоткрывая один глаз.

Мимо проплывали высокие песчаные берега, поросшие старыми крепкими соснами. Солнце золотило их красноватые стволы, и это было так красиво, что мне вдруг захотелось плакать. Прав папа, хорошо на Волге. И круиз получился ничем не хуже какого-нибудь cредиземноморского…

– Погоди минутку, видишь, мы немного заняты, – ответил папа.

Во-первых, вовсе не вижу. Если кто не заметил, я стою к ним спиной. А во-вторых, все равно прекрасно знаю, что заняты они картами. Подумаешь, занятие.

– Ну и ладно, сама возьму, если уж мне достались такие жестокие родители, – бормочу я, уже, впрочем, смирившись со своей тяжелой судьбой и медленно бредя к бару.

– И мне колы захвати! – кричит вслед мама.

Ну конечно, вечно так. Как идти за чем-то – всегда мне. Хотя, разумеется, это пустяки. Разве стоит расстраиваться по мелочам? Правильно, лучше расстраиваться из-за чего-то глобального. Например, из-за того, что от лета остался уже совсем малюсенький кусочек – ну как от стареющей луны, когда на небе висит тоненький серебряный серпик и даже не верится, что недавно она была большой и круглой. А еще – из-за школы. Вернее, из-за одноклассников. Я учусь в частной элитной школе в классе с гуманитарным уклоном. И, если бы ни возможность серьезных занятий и перспективы поступления на журфак, перевелась бы куда-нибудь уже давным-давно. Дело в том, что у моей семьи самый низкий в школе социальный статус, а для нашего класса статус – это все. Честно говоря, надоели мне все эти мерения пальцами – у кого они сильнее растопыриваются. Да, моя семья не такая уж обеспеченная, но зачем делать из достатка культ. Типа у кого тачка самая крутая. И – ах, подумать только, – моему мобильнику уже целый год – старье какое! Терпеть этого не могу. А еще я просто ненавижу Виолу. Подумаешь, красавица. И имечко еще то! Мама вот сказала, что сыр такой есть. Плавленый.