Татьяна Минасян - Не такие, как все Страница 2

Зато справа есть балкон соседней квартиры. И если очень постараться, можно дотянуться руками до его решетки. Черт, далеко! Вцепившись одной рукой в оконную ручку, Чернышева практически легла на ржавый карниз и, вытянувшись всем телом в сторону балкона, сумела дотронуться другой рукой до черных железных перил. Дотронулась кончиками пальцев и чуть не заплакала от досады, уверенная, что не сможет ухватиться за эту дурацкую решетку. Но несмолкающий за спиной стук в дверь заставил ее вытянуться еще сильнее и все-таки обхватить перила всей ладонью. В следующий момент она уже висела на балконной решетке, держась за нее обеими руками и медленно сползая по ее вертикальным штырям вниз.

Она не слышала, что творилось в ее квартире, но не сомневалась, что незваные гости рано или поздно сумеют выломать дверь, а потом быстро доберутся до комнаты с открытым окном и сделают соответствующие выводы. Пора было разжать руки и лететь вниз: Марти уже держалась за решетку у самого пола, так что до земли, по идее, оставалось не больше двух метров. Девушка тихо чертыхнулась и, зажмурив глаза, отпустила штыри.

И едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от боли — хоть и пыталась сгруппироваться, а ногу все-таки подвернула. К счастью, не очень сильно, потому что еще через секунду она уже бежала вдоль стены дома, хромая, но не сбавляя скорости, уверенная, что ее преследователи сейчас выскочат в окно вслед за ней и бросятся в погоню.

Только забежав за угол, она позволила себе остановиться и немного перевести дух, а заодно подумать, куда бежать дальше. Светлана ждет ее в парке, но стоит ли впутывать подругу в собственные проблемы? Тем более, что помочь Марти она точно ничем не сможет. С другой стороны, необходимо узнать все подробности разговора однокурсниц со следователем, а для этого надо расспросить Свету. Она расскажет, что именно спрашивал следователь и что студентки ему отвечали, и, возможно, окажется, что тревога ложная и Марти действительно понадобилась милиции в качестве свидетеля в каком-нибудь деле. Хотя в этом девушка уже окончательно разуверилась: двери в квартирах у свидетелей так просто не высаживают. Но в любом случае, надо сперва все выяснить, а потом уже решать, что делать дальше. К тому же, до того, как она все узнает, желательно сейчас где-нибудь спрятаться. А это как раз можно сделать в парке, в том самом месте, где Светлана назначила ей встречу. Там ее вряд ли кто-нибудь найдет: об этом укромном уголке никто, кроме них со Светланой, не знает.

Выходило, что Чернышевой по-любому нужно идти в назначенное место, причем немедленно, а то, чего доброго, подруга еще сильнее испугается и уйдет. Продолжая хромать, девушка решительно двинулась в сторону небольшого парка — любимого места их со Светой детских игр и прогулок. С приятным удивлением она обнаружила, что перед тем, как вывалиться из окна, успела повесить на плечо сумочку и что накануне не вытащила из нее кошелек и черные солнечные очки.

Больше бежать она не могла — при одной мысли об этом на глаза наворачивались слезы. Поэтому Марти убедила себя, что, двигаясь медленным и степенным шагом, она привлечет к себе меньше внимания. О том, что идущая медленно и хромающая девушка с содранными в кровь ладонями, одетая в перепачканный ржавчиной джинсовый костюм, может привлечь не меньше внимания, чем бегущая, она старалась не думать.

Впрочем, до условленного места она доковыляла без каких-либо проблем. Раздвинула ветки высоких посаженных вплотную друг к другу кустов сирени и радостно охнула — приятельница ее дождалась.

— Наконец-то! — Света вскочила с лежащего на земле ящика из-под пивных бутылок и бросилась Марти навстречу, привычно протягивая ей руки. И вдруг замерла на полпути — на лице у нее все еще была улыбка, но во взгляде появилась настороженность, даже, пожалуй, легкий страх, точно такой же, какой Марти привыкла видеть в глазах своей матери и бабушки. И этот опасающийся, неуверенный в себе взгляд заставил ее окончательно поверить в то, что ее тайна раскрыта и что она не зря прыгала в окно и спешила спрятаться от тех, кто ее разыскивал. Хотя сейчас ее куда больше интересовала возможность присесть — кивнув Светлане, Марти с облегчением опустилась на другой пластмассовый ящик.

— Ну, рассказывай, в чем дело, — устало вздохнула она, поправляя темные очки.

Теперь Света выглядела не испуганной, а виноватой.

— Марти, ты понимаешь… — начала она неуверенно, — к нам в общагу сегодня пришли два мужика. Показали удостоверения — из прокуратуры. И попросили собрать всех, кто с тобой общается. Ну, мы с Дашкой сначала подумали, с тобой что-то случилось! Вот и побежали всех собирать… Слушай, а где это ты так вывалялась?!

— Не важно, — поморщилась Марти, — рассказывай все, и как можно точнее.

— Хорошо, сейчас. В общем, они сначала всякую ерунду спрашивали. Типа там, давно ли мы тебя знаем, бывали ли у тебя в гостях, знакомы ли с твоими родителями… Ну, Дашка сказала, что маму твою как-то видела и что отца у тебя нет. Ты ведь этого не скрываешь? Вот мы и ответили… Потом тот, который главный, спросил, хороший ли ты человек. Ну, и мы, естественно, сказали, что да, ничего такой…

— Спасибо, — несмотря на совершенно поганую ситуацию, в которой она оказалась, Марти не удержалась от улыбки. — Я польщена.

— Да мы правда так думали! — вспыхнула Света, и ее подруга машинально отметила про себя, что сказано это было в прошедшем времени. — В общем, Дашка и Людка стали говорить, что тебя вообще все очень любят, и девчонки наши, и преподы, и мальчики тоже… Ну и он спросил, можно ли сказать, что ты можешь очаровать кого хочешь? Ведь тебя действительно всегда все любили, это еще в школе началось…

— Да, меня всегда все любили, — без всякого выражения повторила Марти.

— …а потом они стали расспрашивать, нет ли у тебя каких-нибудь странностей, — все более жалобным голосом вещала Светлана. — Ну, мы посмеялись, а они говорят: «Смелее, смелее, это нужно для ее же пользы!» Их наверняка специально учили так допросы вести, чтобы ко всем войти в доверие, чтобы всех разговорить… Вот мы и разговорились…

А разговорившись, студентки неожиданно для самих себя припомнили целую кучу так называемых «странностей», водившихся за их удачливой подругой. Начали, разумеется, с того, что Марти привыкла ложиться спать под утро и просто терпеть не могла рано вставать, из-за чего постоянно опаздывала в школу и в техникум. Потом единогласно пришли к выводу, что здоровье у их приятельницы тоже ненормальное: где это видано, чтобы в наше время человек практически никогда ничем не болел? И чтобы студентка никогда не пила никаких лекарств — ведь даже перед экзаменами Марти отказывалась от весьма популярных в техникуме успокоительных средств, объясняя, что медикаменты на нее не действуют. А разве не странно, что девчонка из неполной и далеко не самой благополучной семьи, равнодушно относится к выпивке, а также не курит и вообще терпеть не может табачный дым?