Виталий Вавикин - Две жизни для одной мечты Страница 2

На вид им было не меньше тридцати. Светлые волосы взбиты в сливочный пудинг. Фигуры стройные. Кожа бледная. На щеке одной из женщин застыли несколько капель крови.

Микела вздрогнула, чувствуя, как центр картины смещается к этой странной однополой паре. Поцелуй стал страстным, словно его не только видели глаза, но и чувствовали губы. И эти капли крови на бледной женской щеке! Микела снова вздрогнула, неосознанно облизнулось, прикоснулась к щеке, пытаясь избавиться от ощущения, что на ее лице тоже есть несколько капель крови, которые медленно скатываются, вызывая зуд.

– И ты… – Микела снова облизнула губы, бросила короткий взгляд на Дугана, на картину, снова на Дугана. – И ты заметил этих странных женщин из машины? – Дуган кивнул. – Ух ты! – Микела недоверчиво прищурилась, снова посмотрела на картину. – Врешь! Никто не сможет разглядеть такие детали с дороги! Тем более из машины.

– Я не люблю бокс, – пожал плечами Дуган.

– Вот как… – Микела снова уставилась на однополую женскую пару. – Но поцелуй этот тебе, значит, понравился?

– В нем что-то есть.

– Что-то есть, значит? – Микела прищурилась, меряя Дугана внимательным взглядом. – Не проще купить какой-нибудь мужской журнал? Уверена, там можно найти картинки и погорячее.

– Это другое.

– Другое?

– Ты не согласна?

– Не знаю. – Микела снова окинула картину серьезным взглядом. – Может быть, здесь действительно что-то есть… – Неожиданно ее осенило: – Ты художник?

– Я? – Дуган улыбнулся, качнул головой.

– Тогда на кой черт тебе эта картина? – скривилась Микела.

– Разве она не продается?

– Продается, но… – Микела огляделась. – Может быть, лучше ты выберешь себе что-то другое? – она положила картину на стол, взяла запакованный набор стаканов. – Как тебе это? Ты пьешь виски? Уверена, что пьешь… – Микела замолчала, увидев, что Дуган не слушает ее. Он взял картину и снова разглядывал ее. – Восемьдесят баксов, – сдалась Микела. Дуган отсчитал деньги. – И все? И больше ничего не купишь?

– А есть еще что-то? – он прочитал имя художника в нижнем углу картины. – Этот Хатч Пирс еще что-то рисовал?

– Сомневаюсь, но если тебе не жалко денег на эту мазню, то, возможно, ты захочешь купить что-нибудь из моих рисунков?

– Так ты тоже рисуешь?

– А не похоже?

– Ну, если вспомнить, как ты злилась на эту картину…

– Я не злилась.

– Как скажешь. – Дуган пошел к своей машине.

– Есть еще дневник старика Пирса! – крикнула ему вдогонку Микела. Дуган вернулся. – Сомневаюсь, что кто-то захочет платить деньги за бред старого маразматика, но вот кожаная обложка стоит, пожалуй, пару баксов, – сказала Микела, роясь в расставленных коробках. – Вот, – она протянула Дугану старый дневник. – Листы можно заменить на новые. Слышала, что есть люди, которым нравятся старые вещи.

– Это не старая вещь.

– Десять баксов – и она твоя.

– Пять.

– По рукам. – Микела получила деньги и весело улыбнулась. – Не думай только, что заключил удачную сделку. Это старье все равно никто бы не купил, так что… – она замолчала, увидев спину Дугана.

Он вернулся домой, надеясь, что не застанет отца и сможет пронести купленную картину незамеченной. Отец сидел за столом, но на картину даже не взглянул. Дуган повесил картину на стену в своей комнате, открыл новую пачку сигарет. Какое-то время он просто лежал на кровати и смотрел на картину, не вспоминая о купленном дневнике Пирса. Боксерский поединок середины прошлого века не интересовал его. Не особенно его интересовали и слившиеся в поцелуе девушки в первом ряду зрителей. Что-то особенное было в картине в целом. Возможно, выбор краски, особенность художника – неважно. Главное, что она успокаивала. Как ветер за окном в бессонную ночь, как алые нити заката, рассекающие затянутое кудрявыми облаками небо.

Дуган затушил сигарету и закрыл глаза. Запах в комнате напоминал о картине: дым, старость. Дуган попытался оживить в памяти детали купленной картины. Толпа загудела. Взгляд устремился к воображаемому первому ряду, к однополой паре. Сливочные волосы, алые капли крови на бледной щеке. Черный кожаный дневник в руке. Дуган открыл глаза, поднялся с кровати и подошел к картине. Ошибки не было. Одна из целующихся женщин действительно держала дневник, который Дуган купил вместе с картиной.

Дуган закурил еще одну сигарету, продолжая изучать картину. «Может быть, Микела права и старый художник действительно спятил?» – подумал он, однако спустя пару минут открыл дневник Пирса. Почерк был мелким, буквы прыгали, менялись местами, словно в голове у того, кто это писал, был беспорядок. Мысли путались, предложения превращались в набор слов. Дуган выкурил пару сигарет, услышал шаги отца, отложил дневник. Дверь открылась без стука.

– К тебе пришли, – сказал отец, не взглянув в сторону сына.

– Пришли? Кто?

– Выйди и посмотри.

– Ладно, – сказал Дуган, но уже пустому дверному проему.

Где-то далеко послышался скрипучий старческий голос. Хлопнула дверь. Дуган выглянул в коридор, убедился, что отец ушел к своей матери, и спустился вниз.

Микела стояла на старом крыльце, неловко переминаясь с ноги на ногу.

– Вот, – она протянула Дугану старую газету. – Нашла в одной из коробок и подумала, что раз уж ты купил картину, то это тебя тоже заинтересует.

– Вот как? – Дуган взял газету. На первой странице было черно-белое фото ринга и пары боксеров на нем.

– Кажется, это то же самое, что и на твоей картине, – сказала Микела.

– Кажется, – Дуган прищурился, пытаясь разглядеть за зернистостью очертания однополой женской пары в первом ряду.

– Ничего не выйдет, – сказала Микела. – Я тоже пыталась разглядеть. Там есть девушки и поцелуй, только если очень сильно захотеть это увидеть.

– Да. – Дуган, поднял глаза на Микелу. – Как ты узнала, где я живу?

– Это маленький город.

– Понятно. – Он бросил короткий взгляд на газету. – И сколько я тебе должен теперь?

– Сколько не жалко, – Микела улыбнулась. – Или можешь просто пригласить меня куда-нибудь. На Вест Су есть пара неплохих мест.

– Пара казино.

– Я вообще-то настраивалась на «Бургер Кинг», но если ты приглашаешь в «Кено»… – Микела попыталась улыбнуться, затем примирительно подняла руки. – Если честно, то я надеялась, что ты поможешь мне завтра прибраться в доме того старика. Я обещала родственникам Пирса, что приведу там все в порядок, но…

– Но денег, которые удалось выручить от уличной распродажи, оказалась не так много, чтобы появилось желание сдержать слово?

– Отчасти.

– Понятно.

– Так ты поможешь? Старик, кажется, заинтересовал тебя. Обещаю, что сможешь забрать бесплатно любую другую картину, которую найдешь в его доме во время уборки.