Мишель Роуэн - Ночной дурман Страница 2

— Знаешь ведь, что произойдет, если я введу ей это? — Андерсона явно рвали на части паника и отчаяние. И мне не обязательно было становиться беспомощной заложницей, чтобы понимать: все очень-очень плохо.

Он нацелил шприц мне в горло, и острый кончик иглы вонзился глубоко под кожу. Я перестала трепыхаться и замерла, стараясь даже не дышать. Глаза затуманили слезы, и мне оставалось лишь ждать, что сделает мужик с пушкой. Он был моим единственным потенциальным спасителем.

— Плевать я хотел на эту дамочку, — ровно произнес мой единственный потенциальный спаситель. — Меня волнует лишь формула. Отдай ее мне и, может быть, останешься жить.

Лицо громилы оставалось на удивление бесстрастным, на нем не отражалось ни капельки сострадания. Одет он был в черные джинсы и футболку, демонстрирующую большие жилистые бицепсы. От повязки на глазу паутиной расходились шрамы по лбу и левой щеке до самой шеи. В общем, выглядел он жутко, просто уродливо.

— Я ведь знал, что они пришлют именно тебя, Деклан. — Губы Андерсона были так близко к моему уху, что я чувствовала его горячее дыхание. Сквозь дрожь в его голосе прорезалась насмешка. — Кто лучше тебя подходит для подобной работы?

— Я даю тебе пять секунд, чтобы отпустить женщину и передать мне шприц с содержимым, — отрезал Деклан. — Или убью тебя на месте. Пять… четыре…

— Просто задумайся, ладно? — Андерсон воткнул иглу еще глубже, вызывая у меня хриплый вскрик. — Ты должен открыть наконец глаза и увидеть все, как есть, пока не стало слишком поздно. Я пытаюсь все прекратить, но могу сделать это только так. Это неправильно. Это все неправильно. Тебе тоже промыли мозги, как и остальным?

Его грудь прижималась к моей спине, и я слышала, как бешено колотится у него сердце. Он боялся за свою жизнь. У меня перед глазами пронеслось все прошлое: семья, друзья…

Я не хочу умирать, нет, пожалуйста, только не так. 

— Три… Два… — продолжал отсчет Деклан. Лазерный прицел пистолета замер на моей груди.

Случайные зрители с приглушенными криками бросились к стеклянным дверям.

— Тебе так нужна эта проклятая богом мерзость, которую я создал? — завизжал Андерсон. — Вот, забирай!

В следующий миг я почувствовала боль, едкую, жгучую, как огонь, потому что Андерсон надавил на поршень, вводя мне содержимое шприца, и боль эта не имела ничего общего с самим уколом. Андерсон рывком выдернул иглу и толкнул меня так сильно, что я упала на пол. Зажав шею ладонью, я заорала.

Звуки выстрелов, еще громче, чем мои вопли, едва не разорвали мне барабанные перепонки. Я перекатилась на бок, чтобы посмотреть на мужчину, который вколол мне эту гадость. Теперь он лежал ничком на мраморном полу, и его глаза стекленели. Во лбу у него сочилась кровью огромная тошнотворная дырка. В левой руке он держал пистолет, который, должно быть, вытащил из кармана, когда отшвырнул меня. Пустой шприц валялся рядом.

Деклан подошел к нему, не опуская своего пистолета, по-прежнему нацеленного на мертвеца, потом спрятал оружие, присел на корточки и начал неспешно шарить по карманам его белого халата.

Меня всю трясло, но я не двигалась с места. Воздух вибрировал от криков свидетелей, бросившихся врассыпную.

Тихо выругавшись, Деклан повернулся и впервые уставился прямо на меня. Его единственный глаз был блекло-серым и таким бездушным, что от этого взгляда внутри у меня все застыло.

Горло словно разодрало на части, но я все еще дышала. И думать тоже могла. Я принялась озираться, заметив свою сумочку и разлитый кофе с пирожными футах в шести справа. Большинство людей в вестибюле неслись к дверям, чтобы выбраться наружу. Только теперь начала завывать охранная сигнализация, лишь усугубляя бушевавшую панику.

— Ты. — Деклан выпрямился одним движением. Он был на целый фут выше моих пяти футов четырех дюймов. — Иди сюда.

Ага, разбежалась.

Двери лифта слева распахнулись, и оттуда вышагнул мужчина с пустой коробкой из-под почты. Внимание убийцы переключилось на него. Расценив это как свой единственный шанс, я вскочила на ноги и дала деру.

— Джилл! — донесся до меня вопль Стейси, но я даже не притормозила. Мне надо убраться отсюда, как можно дальше от этого здания. Мозг переключился в режим выживания. И Стейси не стоит ко мне приближаться, иначе она тоже окажется в опасности.

Моя сумочка — со всей моей жизнью — осталась позади, на гладком холодном полу в луже кофе и крови. Я пронеслась сквозь двери, ожидая, что Деклан просто выстрелит мне в спину. Он не стал.

Отняв руку от раненого горла, я увидела, что ладонь вся в крови. Желудок качнулся, и меня чуть не вырвало. Что за дрянь была в том шприце? Она, словно лава, обжигала мне вены.

Я тяжело ранена. Господи, какой-то псих проткнул мне горло здоровенной иглой. Если бы мне не было так охренительно больно, я бы решила, что это всего лишь кошмар.

Это и был кошмар… только наяву.

Быстрый взгляд за спину подтвердил, что Деклан — кем бы он там ни был — уже вышел из здания и озирается в поисках моей персоны.

Я цеплялась за прохожих, а они — безликие незнакомцы — шарахались от меня, явно не готовые помочь женщине, истекающей кровью.

Сердце вырывалось из грудной клетки, и я пыталась бежать, но могла лишь беспомощно ковылять. Я едва не падала в обморок, мир перед глазами качался и расплывался.

Жгучая боль перетекала из шеи в грудь и затем по всему телу. Я чувствовала ее как какую-то живую тварь, все глубже вгрызающуюся в меня.

Через пару секунд рука Деклана обернулась вокруг моего плеча, и он, чуть не сбив с ног, затащил меня за угол, в какой-то переулок.

— Отпусти, — выпалила я, пытаясь его ударить. Он с легкостью перехватил мое запястье. Я сморгнула слезы.

— Стой на месте.

— Да пошел ты… — Конец фразы утонул в стоне, когда я согнулась пополам от приступа боли. Лишь жесткая хватка убийцы не давала мне свалиться на землю. Он толкнул меня к стене, стиснул пальцами подбородок и уставился прямо в глаза. На таком расстоянии его шрамы казались еще уродливее. Меня пробила дрожь отвращения от его близости.

Он наклонил мне голову набок и грубо откинул с плеча светлые волосы, чтобы взглянуть на рану. Лицо его даже не дрогнуло. В единственном сером глазу не отражалось ни жалости, ни гнева, ни презрения — лишь бесконечная пустота.

Удерживая меня одной рукой за горло так, что я едва дышала, другой он поднес к уху телефон.

— Это я, — сказал он. — Возникли трудности.

Пауза.

— Андерсон ввел прототип гражданскому, а потом стрелял в меня и хотел сбежать. Я его убил. — Снова пауза. — Это женщина. Мне ее тоже убить?