Евгений Константинов - Кнопка Страница 2

Я, конечно, не такой длинный, как Длинный, но все-таки оказался гораздо выше гнома. А он, остановившись передо мной, поднял толстый указательный палец, однако тыкать в меня не стал, замер на мгновение и торжественно произнес:

— Пять тысяч долларов!

— Чего? — опешил я точно так же, как только что Длинный.

— Верни кнопку на место и получишь пять тысяч долларов.

— Кхым! — выдавил я из себя. — Вы про что, уважаемый?

— Ты с этим не затягивай! — неожиданно перешел на крик гном. — Срочно верни кнопку и приходи во второй барак. Спросишь Спартака. Там я с тобой рассчитаюсь!

И гном так же стремительно, как появился, выскочил из комнаты.

— Кто-нибудь, что-нибудь понял? — нарушил молчание Вакиридзе.

— Я так понял, что в воздухе неожиданно запахло баблом, — потер руки Лыжник, глядя на меня. — Какая-такая кнопка?

Ответить я не успел, так как дверь снова распахнулась, но на этот раз на пороге возникла женщина. Молодая, высокая, длиннолицая, с орлиным носом и орлиным взглядом, одетая в ярко-красное платье, волочившееся по полу. Она уставилась на меня карими глазами, и сразу стало понятно, что это ведьма. Хотя бы потому, что внутри у меня все начало переворачиваться, мелькнула мысль о выпитым некачественном пиве, и этим пивом меня тут же начало выворачивать. А вместе с пенящейся гадостью на пол посыпались кнопки с былыми выпуклыми шляпками. Я рухнул на колени, продолжая блевать кнопками, причем обычного размера их было немного, в основном — совсем крохотные кнопочки, словно несколько родителей и целая гурьба детишек.

Вокруг поднялась суета, крики заглушали топот и грохот, но почему-то никто не пытался мне помочь хотя бы словом. Потом как-то разом все стихло. Отплевываясь и утирая слезы, я осмотрелся. В комнате остались только я и она, ведьма в ярко-красном платье. Не исключаю, что найдется немало мужчин, которым по вкусу именно такие типажи, но я к ним не отношусь.

— Ты соберешь и отдашь мне это, — указала она пальцем на плавающие в блевотине кнопки. — И получишь за все… две тысячи долларов!

— Нет! — возразил я, переводя дыхание. — Спартак обещал заплатить намного больше.

— Кретин! — выпалила ведьма. — Какой же он кретин! Никогда нельзя откладывать…

И в это время на улице возник шум. Вернее, усиливающийся с каждым мгновением гул. Который, кажется, очень не понравился разъярившейся женщине. Крикнув что-то неразборчивое, она бросилась вон из дома. Я поспешил за ней и замер на крыльце, едва не сверзившись со ступенек.

От нашего дома, кто куда, в панике рассыпались рыбаки. Ведьма словно в одном затяжном прыжке стремительно плыла над землей по направлению к строению, на которое я раньше не обратил внимание. А теперь обратил — это была та самая избушка-барак на курьих ножках, изображенная на картине. Не про нее ли говорил Спартак? Наверное, про нее. Я увидел гнома, высунувшегося из печной трубы и прижавшего к плечу арбалет, прицеливаясь в небо.

Где высоко-высоко, в какофонии стремительно нарастающих и так же спадающих звуков кружили два летательных аппарата. Назвать их самолетами не поворачивался язык: слишком короткие они имели крылья и корпус, а хвоста в привычном моем понимании не имели вовсе, однако демонстрировали такие выкрутасы, что не верилось, как такое вообще возможно. При этом один аппарат был полностью черного цвета, другой — бирюзового. Они не стреляли друг в друга, но, несомненно, вели ожесточенный бой.

Это стало тем более ясно, когда противники, одновременно заложив крутые виражи, понеслись навстречу друг другу. Лобовая атака? Да!!!

Никто не отвернул. Лишь за миг до столкновения бирюзовый едва заметно качнулся и, видимо, поэтому оказался буквально распорот корпусом черного. Глаза ослепил магниевый всполох. Но я заставил себя напрячь зрение, чтобы увидеть, как победитель, сделав очередной вираж, начал пикировать на избушку, стоящую на курьих ножках. К которой не менее стремительно подлетала ведьма в ярко-красном платье.

Дверь в избушку распахнулась перед самым ее носом. Без всякого маневра ведьма влетела внутрь, и почти сразу высунувшегося из печной трубы гнома Спартака что-то резко сдернуло вниз. А в следующее мгновение по трубе ударил тонкий нестерпимо-яркий луч, и она превратилась в облако густой пыли.

Черный летательный аппарат, слегка чиркнул брюхом по растущему облаку, взмыл в небо, кувыркнувшись, завис метрах в пятидесяти над землей, поворочал тупым рылом и выпустил еще один тонкий луч, но не по избе, а по живой мишени, другими словами — по бегущему человеку.

Я узнал в нем Вызыря-Тызыря и успел подумать, что вот-вот лишусь капитана своей команды. Но ошибся — еще быстрее, чем луч с неба бегущего настиг другой луч, метнувшийся со стороны окутанной пылью избушки. Настиг и вмиг образовал вокруг Вызыря-Тызыря что-то вроде мутноватой сферы. От которой луч, выпущенный из черного аппарата, срикошетил вверх словно пуля от бетонной стены.

Еще один луч из черного аппарата, теперь направленный в Лыжника, точно так же наткнулся на сферу, успевшую образоваться вокруг него мгновением раньше. И тут, продолжая один за другим выпускать лучи по бегущим в разные стороны людям, аппарат резко пошел на снижение. Прямо на меня!

В мельчайших деталях я увидел сразу все: как возникают вокруг Вакиридзе, Женьки Голубева, Бердска и других рыболовов мутноватые сферы; как ударяют и рикошетят от них лучи; как из окутанной пылью избушки вылетает ведьма в красном платье; как вслед за ней выбегает гном с арбалетом в руках…

Спартак что-то кричал, но за воем стремительно падающего черного аппарата я ничего больше не слышал. Зато вспомнил воздушный бой, лобовую атаку, в которой побежденным оказался едва заметно качнувшийся бирюзовый летательный аппарат. И я приказал себе окаменеть…

Летчик оказался стройным черноволосым парнем, которого можно было бы назвать симпатичным, если бы не глаза — такого же цвета, как платье нашей ведьмы. Каким-то непостижимым образом он погасил скорость аппарата, посадил его напротив моего крыльца и теперь, как ни в чем не бывало, направлялся ко мне.

Первым атаковал летчика, успевший лишиться магической сферы, Вызырь-Тызырь — с явным намерением заехать ему кулачищем в ухо или в красный глаз. Не поворачивая головы, летчик отмахнулся от капитана команды «Человек», и того швырнуло на землю — хорошо, что не расплющило, словно муху. Затем досталось Геннадию Вакиридзе, который метнул во врага подобранный с земли камень. Уклоняться хозяин черного аппарата не стал, просто, не глядя, поймал камень, кинул обратно и угодил Вакиридзе прямехонько в живот, заставив согнуться пополам, как поймавшего мяч вратаря…