Роберт Говард - Ястреб Басти Страница 2

Ястреб увидел, как в холодных глазах англичанина медленно загорается гнев. Кейн махнул рукой, чтобы пират продолжал свой рассказ.

— Ни один англичанин не смог бы смотреть без содрогания на еженедельные агонии несчастных. Вскоре, выучив язык, я стал своим среди масутос. И Агара задумал прикончить меня, но рабы восстали, свергнув сидящего на троне изувера. Они попросили меня остаться и править ими. Я согласился. Под моим правлением Басти стал процветать, и масутос, и кабасти зажили счастливо. Но старый Агара, скрывавшийся в тайном убежище, плел за моей спиной интриги. Жрецу удалось организовать заговор и даже обратить против меня многих из масутос, которых я всегда защищал. Несчастные глупцы! Вчера Агара вышел из подполья, и в решительной битве улицы древнего Басти обагрились кровью. Старый жрец взял верх благодаря своему колдовству. Большинство моих сторонников погибли. Пришлось воспользоваться каноэ и с верными мне людьми отступить на один из мелких островов, где нас опять атаковали, и вновь мы проиграли. Все, кто поддерживал меня, были убиты или взяты в плен — и, помоги Бог тем, кто остался жив! — один я сбежал. Теперь они преследуют меня, как волки. Они гонятся за мной по пятам и не успокоятся, пока не убьют.

— Тогда не будем тратить время на разговоры, — сказал Кейн, но Ястреб холодно усмехнулся:

— В тот момент, когда я увидел тебя, человека моей расы, сквозь ветви деревьев, меня осенило, что снова смогу носить золотую с драгоценными камнями корону Басти. Пусть они приходят — мы их встретим! Послушай, мой храбрый пуританин, мне удалось захватить трон, без оружия, действуя лишь хитростью. А будь у меня в руках огнестрельное оружие, я бы и сейчас оставался правителем Басти. Они никогда не слышали о существовании пороха. У тебя есть два пистолета — этого достаточно, чтобы десять раз стать королем острова. Если в у тебя был еще и мушкет!

Кейн пожал плечами. Нет нужды говорить Ястребу о дьявольском сражении, в котором его мушкет развалился на куски; теперь Кейн даже сомневался, не была ли та битва плодом больного воображения.

— Оружие у меня есть, — сказал он. — Но запас патронов и пороха небольшой.

— Три выстрела возведут нас на трон Басти, — заявил Ястреб. — Ну что, мой бравый квакер, ты поддержишь старого товарища?

— Я поддержу тебя во всем, что в моих силах, — мрачно ответил Кейн. — Но ради гордости и тщеславия мне ни один трон на свете не нужен. Если мы принесем мир страдающим людям и накажем злодеев за их жестокость, этого уже достаточно.

Два англичанина составляли странный контраст. Джереми Ястреб был высоким и сухощавым, со стальными мускулами, как и Кейн. Но Кейн — смуглый до черноты, а Ястреб, наоборот, белокожий. Сейчас он, правда, загорел до светло-бронзового цвета, и его выгоревшие светлые локоны падали на высокий узкий лоб. Худой подбородок, покрытый желтой щетиной, агрессивно выдавался вперед, тонкие губы кривила жесткая усмешка. Серые глаза беспокойно блестели, полные хищного огня. Его лицо с тонким орлиным носом отражало необузданность и властность натуры. Полуголый Ястреб все время слегка наклонялся вперед, словно готовился кинуться на добычу, сжимая рукоять окровавленного меча.

Кейн, такой же высокий и сильный, стоял напротив, лицом к лицу. Его ботинки были изодраны, одежда порвана, фетровая шляпа, потерявшая перья, изрядно потерта. На поясе у Кейна висели пистолеты, рапира, кинжал и патронная сумка с боеприпасами. Дикое, беспокойное лицо Ястреба совершенно не походило на сумрачное лицо пуританина. Но тигриная ловкость пирата и волчья повадка Кейна делали мужчин чем-то схожими. Оба, прирожденные рыцари удачи, казалось, были прокляты неутолимым стремлением к путешествиям и риску, которое сжигало их изнутри, не давая покоя.

— Дай мне один пистолет, — попросил Ястреб, — и половину патронов и пороха. Скоро островитяне будут здесь и, клянусь Иудой, мы не будем ждать, а встретим их сами! Положись на меня — один выстрел, и все в страхе падут на колени. Идем! По дороге расскажешь, как ты попал сюда.

— Я путешествовал много лун, — сказал Кейн неохотно. — Почему я здесь, не знаю. Джунгли позвали меня в открытом море, за много лиг отсюда, и я пришел. Без сомнения, Провидение, что всю жизнь направляло мои шаги, сейчас привело меня в эти места с какой-то целью, которую пока не в силах разглядеть мои слабые глаза.

— У тебя странный посох, — сказал Ястреб.

Кейн посмотрел на деревянный посох, который держал в правой руке. Древко было тяжелое, словно железное, длинное, как меч, и заостренное на одном конце. На другом конце виднелась искусно вырезанная кошачья голова, и по всей длине посоха извивались какие-то странные линии и узоры.

— Я уверен, что это предмет магии и колдовства, — мрачно сказал Кейн. — Но в прошлые времена он защищал от созданий тьмы, и это хорошее оружие. Я получил его от некоего Н'Лонги, служителя местного культа с Невольничьего берега, который вершил свои нечестивые обряды пред толпой чернокожих почитателей. Но под его свирепой и морщинистой личиной скрывается сердце честного человека, в этом я не сомневаюсь.

— Послушай! — Ястреб внезапно остановился. Издалека донесся едва слышный топот множества обутых в сандалии ног — острый слух Кейна безошибочно уловил его.

— Здесь как раз рядом поляна, — ухмыльнулся Ястреб. — Подождем их там...

Кейн и бывший король Басти встали, не скрываясь, с одной стороны поляны. Через секунду с другой стороны появилась толпа людей, около сотни человек, которые неслись, словно стая волков по следу. Они в изумлении остановились при виде Ястреба, только что спасавшегося бегством, а теперь с издевкой ухмыляющегося, и рядом с ним еще одного белого человека.

Кейн с интересом рассматривал преследователей. Половина из них оказалась неграми, коренастыми, плотными, с безволосой грудью и короткими ногами, как у людей большую часть времени проводящих в каноэ. Все были вооружены тяжелыми копьями и совершенно голые. Вторую часть толпы составляли хорошо сложенные, с правильными чертами лица и прямыми черными волосами воины, в жилах которых, очевидно, текла лишь малая часть негритянской крови. Медно-коричневый цвет их кожи граничил с красноватым оттенком темно-бронзового.

Облачены они были только в сандалии и шелковые набедренные повязки. Головы защищали бронзовые шлемы, а в руках воины держали маленькие круглые деревянные щиты, укрепленные грубой шкурой, прибитой медными гвоздями, и мечи, такие же, как и у Ястреба. У многих были отполированные деревянные булавы, легкие топорики. Некоторые несли тяжелые мощные луки и колчаны с длинными стрелами.