Юн Линдквист - Звездочка Страница 20

Совсем иначе обстояло дело с текстами песен. Девочка могла взять и спеть только что услышанную мелодию, безошибочно и с идеальным произношением повторив текст на английском языке. «Спеть», наверное, не самое подходящее слово. Она воспроизводила песни. Так, например, на следующее утро после празднования годовщины свадьбы Леннарта и Лайлы Малышка расхаживала по детской и напевала песню «АББЫ», в точности воспроизводя интонацию и акцент Агнеты Фельтског. Не говоря уже о том, что она наизусть знала весь текст.

После того удачного семейного вечера Леннарт позволил жене поделиться с девочкой своими музыкальными пристрастиями. Теперь на полке с дисками рядом с Бетховеном и Шубертом очутились авторы шведских шлягеров.

Идиллию нарушала лишь одна проблема, весьма существенная. Если раньше Леннарт закрывал на нее глаза, то теперь пора было найти ей решение. Они не могли позволить Малышке выйти на улицу, но и запереть ее в подвале — тоже не выход. Что же им оставалось?

— Леннарт, давай признаем, что все кончено, — сказала Лайла, когда они вешали в саду очередной скворечник.

Стоявший на верхней ступеньке стремянки Леннарт выронил скворечник и, пошатнувшись, ухватился за ствол дерева. Он постоял немного, прижимаясь лбом к дереву, а потом спустился вниз.

— Ты и вправду можешь себе это представить? — спросил он жену, присев на третью перекладину стремянки и заглянув Лайле в глаза. — Что мы отдадим Малышку и никогда больше ее не увидим?

Лайла попыталась себе это представить: подвал опустел, кладовка не забита баночками с детским питанием, тишину не нарушает звонкий голосок. Нет, не того ей хотелось.

— Может, нам все-таки разрешат ее удочерить? Пусть мы сразу не заявили о ней, но ребенок к нам уже привык. Они ведь должны это учитывать!

— Во-первых, не думаю, что нам все сойдет с рук, а во-вторых… — Он сжал ладонь жены в своей руке. — Мы же с тобой понимаем: с девочкой не все в порядке. Она не такая, как все. Ее запрут в каком-нибудь спецучреждении, да и все. Заклеймят недоразвитой, не разобравшись. И никто не оценит ее дара, как смогли оценить его мы.

— И что нам тогда предпринять, Леннарт? Рано или поздно она переступит порог этого дома, и мы не сможем ее удержать. Что же делать?

— Не знаю, Лайла. Я не знаю.

После разговора с женой Леннарт подумал, что вся проблема сводится к одному: Малышка не должна переступить порог их дома. Пока она внутри, она в безопасности. Соседские дома далеко, и участок огорожен деревьями и кустами, так что разглядеть ее в окне никто не сможет. Из гостей у них бывает только Джерри. Но если девочка выберется во двор, уйдет за калитку, на дорогу, в лес и дальше в город, то ее обнаружат. И тогда люди запустят бюрократическую машину, которая отнимет у них ребенка.

Леннарт кое-что придумал. Он не был уверен, сработает ли, но решил попробовать. Лайле пока ничего говорить не стал. Так родилась история, которую он рассказал Малышке:

— Мир населен большими людьми. Такими, как мы с Лайлой и Джерри. Давным-давно в мире было полно маленьких людей. Таких, как ты, Малышка. Но потом большие люди убили всех маленьких. — Заметив, что девочка не поняла слово «убили», он заменил его на «съели». — Большие люди съели всех маленьких.

Тут девочка сделала то, чего почти никогда не делала, — задала вопрос.

— Почему? — поинтересовалась она, уставившись в стенку.

Леннарт не успел продумать детали своей страшной сказки и теперь был вынужден додумывать на ходу. Он объяснил Малышке, что все большие люди — злые. У них в головах лишь голод и ненависть. Но есть среди них и хорошие, как они с Лайлой и Джерри. У них в голове любовь.

— Любовь, — протянула девочка, будто смакуя слово, которое столько раз пела, но еще ни разу толком не произнесла.

— Да, если в голове любовь, то большие люди заботятся о маленьких и не хотят их съесть.

Дальше Леннарт рассказал о больших людях, которых не раз заставал в саду. Они прятались в кустах, охотясь на маленьких людей. Поэтому стоит девочке выйти за дверь, и на нее тут же набросится большой человек и сожрет. Она даже куплета допеть не успеет.

Малышка испуганно покосилась на окно, а Леннарт ласково погладил ее по спинке:

— Но пока ты дома, тебе нечего бояться, слышишь? Не стой у окон и не выходи наружу. Никогда не открывай входную дверь, Малышка. Никогда, поняла?

Девочка забилась в дальний угол дивана и продолжала в испуге смотреть на окно. Леннарт даже подумал, не перегнул ли палку с этой сказкой.

— Мы защитим тебя, Малышка, — пообещал он, взяв стопы девочки в свои ладони и легонько массируя их большими пальцами. — Не бойся. Дома с тобой ничего плохого не случится.

Уже уходя из детской, Леннарт перестал корить себя за то, что так сильно напугал ребенка. Отчасти это было просто необходимо, а отчасти в его сказке заключалась немалая доля правды. Без сомнений, жестокий мир сожрет Малышку, пусть и не в том смысле, в каком он обрисовал все девочке.

Сказка произвела на Малышку сильное впечатление. Она больше не решалась выйти за пределы детской и потребовала завесить окно одеялом, чтобы ее не смогли заметить Большие люди. Один раз, когда Лайла зашла к ней в комнату, девочка сидела и грозила кому-то за окном зажатым в ладони перочинным ножиком, который, видимо, нашла среди инструментов в подвале.

Лайла не понимала, что происходит с Малышкой, но постепенно из отрывочных фраз девочки она сложила общую картину. Оставалось лишь прижать Леннарта к стенке и выяснить у него, какой чепухой он напичкал ребенка.

Леннарт пересказал ей историю, опустив самые мрачные моменты, и в конце концов Лайла согласилась оставить все, как есть. Найденное мужем решение было ей не по душе, но ничего лучшего она предложить не могла. Поэтому она пообещала не влиять на картину мира, сложившуюся в голове ребенка.

Нож у Малышки отобрали, но вместо него она раздобыла стамеску, отвертку и напильник. Разложив инструменты вокруг себя на диване, будто сформировав маленький оружейный арсенал, она была готова к приходу Больших людей. Когда Леннарт попытался отнять у нее опасные предметы, девочка издала душераздирающий вопль. Тут Леннарт призадумался, правильно ли он поступил, рассказав ей страшилку.

Пришлось действовать хитростью. Леннарт подкладывал девочке менее опасные предметы, заменив напильник на молоток, стамеску на рашпиль. Не самые подходящие игрушки, но Малышка ни разу ими не поранилась. Она восседала на диване внутри заколдованного круга из инструментов, будто маленькая ведьма.

Когда девочка спускалась на пол, обязательно брала инструменты и аккуратно располагала их вокруг себя. Они стали ее новыми друзьями — она пела им песенки и гладила их. Свернувшись в клубочек, она лежала, защищенная инструментами, и слушала адажио Моцарта. Если она засыпала на полу, Леннарт переносил ее на диван. Он быстро смекнул, что и друзей девочки нужно класть к ней на диван, иначе она просыпалась с жутким криком.

Со временем страх перерос в беспокойство, а беспокойство сменилось настороженностью. Малышке больше не требовался целый арсенал инструментов. Однажды Леннарт увидел, что девочка сидит на диване, а на коленях у нее дрель, которую он забыл убрать на место. Малышка что-то тихо говорила своей новой подружке, то и дело нажимая на кнопку включения, чтобы та смогла ответить.

Дрель стала ее новой любимицей. Леннарт был не против, ведь теперь девочка напрочь забыла о других инструментах, и он мог спокойно их спрятать.

Вооруженная дрелью, Малышка осмелела и отважилась на маленькие вылазки из детской. Леннарт не мог сдержать улыбку, когда заставал девочку крадущейся по подвалу с дрелью наперевес. Один в один — шериф, который ждет, что ковбои в черных шляпах вот-вот ворвутся в его мирный городок. Теперь Малышка не могла заснуть, если любимая дрель не лежала рядом. Лишь через несколько лет, когда девочке уже исполнилось семь, ее заинтересовало, для чего инструменты обычно применяются. Она кружила вокруг рабочего стола Леннарта, с каждым днем подходя все ближе. Однажды он посадил ее рядом с собой, и Малышка с любопытством наблюдала за его работой, не выпуская дрель из объятий.

Леннарт как раз сколотил новый скворечник, который показал Малышке. Она пристально разглядывала деревянный домик, пока Леннарт трудился над ним, но теперь, когда он показал ей готовую вещь, она тут же отвела взгляд — типично.

Взяв в руки новую дрель, которую ему пришлось купить, после того как старая осталась в детской, Леннарт включил ее ненадолго, притворившись, что его дрель хочет пообщаться с дрелью девочки. Малышка не поддержала игру.

— А сейчас мы просверлим вход в домик. Для птичек. Понимаешь? Чик-чирик! — произнес Леннарт, подбирая нужное сверло.

Девочка внимательно следила за действиями Леннарта, а когда отверстие было готово, уставилась на него, будто ожидая чего-то. Леннарт снял ее со стола, но она зарычала и ударила его дрелью по плечу. Тогда он вернул ее обратно, и Малышка тут же заглянула в дверку скворечника, прошептав: «Чик-чирик!» Она все смотрела в отверстие, и от жалости к ребенку у Леннарта сжалось сердце. Он решил сделать исключение.