Александр Варго - Обиженная Страница 20

Он прекрасно облегал ее голову, не вызывая никаких неудобств. Как будто его специально делали под заказ для Аллы, да-да, именно так! «Вот было бы здорово, если бы мои настоящие волосы стали такими же!» — неожиданно подумала девочка, но эта мысль в данной ситуации показалась ей несущественной. Вполне возможно, но разве сейчас это имеет значение? Ей нравится этот парик, а это главное.

Алла даже не стала утруждать себя размышлениями, куда подевался ее прежний парик.

Андрей проснулся рано и, накинув на плечи халат, вышел на улицу. Небо стянули густые облака, шел снег, и белоснежные хлопья мягко падали на лицо мужчины. После вчерашней сигареты во рту стоял отвратительный привкус, и Андрей дал себе твердое слово не возвращаться к курению.

Он вернулся в дом, умылся, после чего растолкал храпящую Веру.

— А? Что? — уставилась она на него своими осоловело-припухшими глазами.

— Собирайся, а то опоздаешь на поезд. Я вызову такси.

Бормоча и кряхтя как старуха, Вера поплелась в ванную приводить себя в порядок.

Елизавета Ивановна приготовила завтрак, но Андрей выпил лишь крепкий кофе, а Вера, получив категоричный отказ от бывшего супруга «подлечиться» пивом, довольствовалась чаем.

В комнату зашла Алла. На ней было праздничное платье феи, в котором она была на новогоднем вечере у себя в школе.

— Ты чего так рано? — удивился Андрей и вдруг замер — только сейчас он заметил, что у дочери новая прическа. И она была чудесной. Шелковистые волосы мягкими локонами обрамляли лицо девочки, красиво ниспадая на ее хрупкие плечики, и выглядели как настоящие. Андрей глядел на дочь изумленно. Они не то чтобы выглядели настоящими, они действительно были как ЖИВЫЕ.

Но больше всего отца поразило другое. Еще никогда он не видел таких глаз у своей дочери. Наверное, с тех пор, как она перенесла тяжелую болезнь. Сейчас они светились искренним счастьем, и у Андрея чуть не навернулись слезы.

— Нравится, папа? — тихо спросила Алла. — Посмотри, что подарил мне Дед Мороз. А я знала. Я загадала желание, когда был салют, вот оно и исполнилось.

— Деда Мороза не бывает, — сказала Вера. — Разве тебе еще не сказал об этом твой папа?

— Замолчи, — прошипел Андрей. В гостиную вошла Елизавета Ивановна. Увидев Аллу, она всплеснула руками:

— Боже, ну как настоящие! Красотища-то какая!

— Они и есть настоящие, — поправила бабушку Алла. Андрей торопливо кивнул, размышляя про себя, кто бы мог подарить Алле новый парик.

Раздался звонок в дверь — за Верой приехала машина.

Женщина неловко обняла Аллу, пробурчала Елизавете Ивановне «до свидания» и вышла на улицу.

— Спасибо, что хоть пустил в гости, — криво улыбнулась она, когда Андрей спустился по ступенькам, чтобы проводить ее.

— Если ты не перестанешь пить, Аллу ты больше не увидишь, — пригрозил Белов, но Вера отмахнулась от него как от надоевшей мухи:

— Хватит, и так голова раскалывается. Ладно, не злись. Давай попрощаемся без лишних сантиментов.

Она предприняла попытку чмокнуть Андрея, но тот уклонился и с каменным лицом лишь слегка приобнял Веру, затем, вспомнив, сказал:

— Тебе, кстати, тоже спасибо.

— За что?

— За парик, что подарила Алле. Она осталась очень довольна.

— Парик? — удивилась Вера, с трудом соображая, о чем говорит бывший муж. Они вышли за ворота, и она остановилась у машины. — Я не понимаю, о чем ты. Какой еще парик?

— У Аллы новый парик, ты сейчас видела, — терпеливо объяснил Андрей. — Я думал, это ты подложила под елку для нее.

— Это не я. Я привезла набор для кукол.

— Ладно, пока.

Вера обиженно выпятила нижнюю губу и села в машину. Адвокат, не оборачиваясь, вернулся в дом.

— Мама! — позвал он.

— Я на кухне, — отозвалась Елизавета Ивановна.

— Скажи, новый парик Алле — твой подарок?

Женщина недоуменно посмотрела на сына:

— Нет. Да я из дома-то не выхожу, Андрюша, где бы я его купила?

— Н-да, верно, — вынужден был согласиться Андрей. Он совершенно ничего не понимал. Тогда откуда этот парик вообще взялся?

— А я решила, что это твой сюрприз, — произнесла Елизавета Ивановна.

— Странно все это, — протянул Белов.

Он подошел к елке и какое-то время задумчиво смотрел на нее. Ранец, о котором так долго просила Алла, валялся рядом, так же как и подарки Веры и бабушки. Это уже совсем ни в какие ворота не лезло.

Пока он размышлял, снаружи послышался звук подъехавшей машины. Странно, кто бы это мог быть? Гостей сегодня он не ждал.

Белов выглянул в окно, и увиденное ему совсем не понравилось. У ворот стояли две полицейские машины.

В дверь уже настойчиво звонили, и Андрей вышел наружу.

— Чем обязан? — спокойно спросил он у широкоплечего капитана. Рядом нерешительно топтались двое понятых.

— Андрей Викторович Белов? — пробасил он.

— Да, это я.

Из-за спины капитана вышел невзрачный мужчина с невыспавшимся лицом, одетый в штатское, и представился:

— Следователь Глянцев. Вот санкция на обыск, Андрей Викторович. Ознакомьтесь.

Андрей мельком пробежался по тексту, ощущая, как тягостные предчувствия превращаются в явь.

— Вы, наверное, слышали про эти убийства? Так вот, задержанный по этому делу — бывший собственник дома, который вы приобрели, — счел нужным пояснить Глянцев.

— Вы что же думаете, я на чердаке трупы прячу? — усмехнулся Белов, хотя, признаться, ему было далеко не до смеха — не хватало еще, чтобы его имя упоминалось в связи с этими чудовищными убийствами.

— Я ничего не думаю, Андрей Викторович, — вежливо ответил следователь. — Я прошу меня извинить, что нарушаю вашу частную жизнь, но я действую в рамках закона. Совершено тяжкое, резонансное преступление, и мы обязаны обследовать место, где ранее проживал подозреваемый. А заодно задать вам пару вопросов. Вы не волнуйтесь, это обычные формальности. Вам как юристу и опытному адвокату это известно не хуже меня.

Андрей плотно сжал губы. Формально следователь прав, тем более он человек подневольный. Да сам Белов на его месте поступил бы точно так.

— Прошу в дом, — сказал Андрей.

У дверей он чуть не столкнулся с побелевшей матерью.

— Что случилось, Андрюша? — срывающимся голосом спросила она, и Белов в двух словах объяснил ей ситуацию.

Алла же вообще не выразила какого-либо удивления, словно ранний визит полицейских с обыском — вполне обычное явление, и продолжала смотреть мультфильм.

Обыск не занял много времени, да и двое оперативников, проводившие его, не проявляли особого рвения и вели себя очень вежливо и корректно.

— Распишитесь здесь, — сказал Глянцев. — Благодарю.

Только когда следователь и все остальные убрались восвояси, Белов дал волю чувствам и от души выматерился, благо мать и Алла не могли его слышать. Затем он взял телефон и набрал номер Дымкова Ивана, бывшего сокурсника, ныне начальника ГУВД.

— Иван? Доброе утро. С наступившим тебя.

— Андрей, ты, что ли? Привет. Говори быстрее, у меня сейчас дел невпроворот — народ маньяка требует, вон, под окнами пикет уже стоит!

— Ты знал о том, что бывший хозяин моего дома и есть ваш маньяк?

На минуту на линии воцарилась тишина, было лишь слышно недоуменное сопение полковника.

— Не может быть, — наконец проговорил Иван. — Мне передали, что он жил на Лесной, но… неужели?

— Твои бойцы сейчас у меня обыск делали, — сообщил Андрей. — Я все понимаю, служба и так далее, но ты бы хоть предупредил меня.

— Андрей, клянусь, я не знал, что так все совпало! Ну, я сейчас им устрою! Старшего группы выдрючу, как помойного кота!

— Ладно. Власов сейчас у вас?

— Да, — отозвался Дымков, немного остыв.

— Я приеду. Ты дашь мне возможность с ним поговорить? Сам понимаешь, у меня тоже кое-какие вопросы появились.

— Хорошо, — после некоторого колебания согласился полковник.

Андрей наспех собрался и выскочил на улицу. «Не нравится мне этот дом…» — эти слова, произнесенные риелтором, появились в памяти невзначай, словно принесенные ветерком листья.

Про парик он больше не вспоминал.

После санчасти Сергей провел пять дней в ШИЗО, как и предрекал ему седой «лепила». Крохотная, темная камера с грубыми, шершавыми стенами (чтобы не оставлять надписи), температура около десяти градусов, из интерьера лишь жалкое подобие койки, которую после утреннего подъема «пристегивают» к стене, как в плацкартных поездах верхние полки, и опускают лишь после отбоя, так что весь день присесть можно только на корточки либо на пол. Из еды — холодная баланда с мерзким вкусом тухлятины и подгоревший хлеб. Учитывая, что на дворе зима, эти пять суток показались ему сущим адом, но все равно это было несоизмеримо лучше, чем днями и ночами валяться рядом с парашей в нескончаемо-безумном ожидании, когда кому-то из зэков приспичит снять сексуальное напряжение.