Мелисса де ла Круз - Наследие ван Аленов Страница 20

В определенном смысле слова погоня придала ей сил. Ей приходилось пользоваться своими вампирскими способностями и напрягать мышцы, как никогда прежде, — о господи, ну Джек и быстрый!

«Но я быстрее, — подумала она. — Я могу обогнать тебя, Джек Форс. Попробуй-ка поймай меня! Ничего у тебя не получится!»

«Попробую. И получится».

Шайлер закрыла сознание для Контроля, как ее учил Лоуренс. Уж теперь-то он умолкнет!

Должно найтись какое-то местечко, где она сможет спрятаться. Она знает этот дом. Во время их визитов сюда Корделия не раз оставляла ее одну на несколько часов, и маленькая Шайлер исследовала каждый дюйм здешнего парка. Она знала каждую щелочку, каждое тайное укрытие. Она оторвется от него в жилом крыле — там множество замаскированных ниш и потайных помещений. Шайлер влетела обратно в замок через вход для слуг.

На бегу она позвала через глом: «Оливер! Оливер!»

Она попыталась засечь его сигнал.

«Оливер!»

Но люди маловосприимчивы к общению в пространстве Контроля. Оливер никогда не мог читать ее мысли, не говоря уже о том, чтобы прямо разговаривать через глом. И хотя они пытались научиться строительству ментального моста, связывающего вампира и его проводника, все их усилия оказались тщетны. Они были молоды, а такой мост строится на протяжении жизни — как тот, что существовал между Лоуренсом ван Аленом и Кристофером Андерсоном. Может, в пятьдесят они с Оливером и смогут общаться телепатически, но не сейчас.

Надо найти Оливера. Он, наверное, уже с ума сходит от тревоги. Наверное, расхаживает взад-вперед среди гостей, не обращая внимания на творящееся вокруг, и пьет коктейль за коктейлем, чтобы успокоиться. Он очень многим пожертвовал ради того, чтобы быть с ней. Конечно, ей он скажет, что это был его долг, его судьба — жить и умереть рядом с ней. Но Шайлер никак не могла отделаться от ощущения, что она — бремя для Оливера, что она слишком много на него взвалила, превратила его существование в нескончаемую погоню. Он отдал ей все — свою дружбу, деньги, жизнь, а она могла отдать в ответ лишь свое сердце. Свое непостоянное, дурацкое, виноватое, ненадежное сердце. Шайлер ненавидела себя.

Тут ее поразила ужасная мысль: а вдруг они пришли сперва за Оливером?

«Они не причинят ему вреда! Пусть только попробуют!.. Если с ним хоть что-то случилось...»

Она не хотела даже думать об этом.

Когда она мчалась через коридор, внезапно воцарилась темнота. Кто-то выключил все освещение во дворце. Шайлер казалось, что она знает, чьих это рук дело.

«Неплохо, Джек, да только я вижу в темноте, как и ты».

Шайлер отыскала дверь, ведущую на потайную лестницу. Лестница уходила вниз, в подвал, мимо кухни — в подземную темницу, реликт предыдущих столетий. Мало кто знал, что отель «Ламбер» был построен на развалинах средневекового замка и что основание замка скрывало свои тайны.

«О господи, только бы это был не скелет!» — подумала Шайлер, когда что-то подозрительно хрустнуло у нее под ногой.

Она видела очертания ступеней, крутых и осыпающихся. Вниз, вниз, ей нужно вниз... Надо выбраться отсюда.

«Оливер!»

Никакого отклика. Придется каким-то образом послать за ним позднее.

Потому что она наконец-то добралась до места. В самые глубины подземной тюрьмы, в камеру-одиночку, за решетками которой в древности перебывало невесть сколько узников.

«Он никогда не найдет меня здесь».

У Шайлер кружилась голова; ее била дрожь, и девушка никак не могла эту дрожь сдержать. Она шагнула внутрь.

И попала прямиком в руки своего бывшего возлюбленного и нынешнего преследователя.

Джека Форса.

Его хватка была подобна тискам, а голос — холоднее воздуха вокруг.

— Я же тебе говорил, Шайлер, — ты не единственная, кому известны тайны отеля «Ламбер».

Глава 16

БЛИСС

Персоны из мира моды отличаются тем, что обычно совершенно не обращают внимания на реакцию окружающих. Вот и Генри, пересказывая последние нью-йоркские сплетни, не заметил волнения Блисс. Большинство новостей были удручающими — какие журналы закрылись, какие модельеры выпали из обоймы.

— Дела идут ужасно, просто ужасно, — покачал головой Генри. — Но ты знаешь, жизнь продолжается... а наш девиз — «Никогда не сдавайся». И работа еще имеется, — произнес он, многозначительно взглянув на Блисс. — То есть я хочу сказать, я понимаю, что много у тебя прошу, и я пойму, если ты еще не готова...

Он внимательно взглянул на девушку сквозь очки. И лишь тогда Блисс осознала, что Генри ведет речь о ее возвращении к работе. Почувствовав нерешительность девушки, которую он расценил как готовность сдаться, Генри сразу же переключился на деловую волну, поставил свой бокал и достал «блэкберри».

— Ничего особо сложного, простенькая работа чтобы снова войти в ритм. Ты знаешь ежегодный благотворительный показ мод Маффи Астор Картер? Она проводит его в своем поместье в Ист-Энде.

Блисс знала этот показ мод. Ее мачеха регулярно жаловалась, что Маффи никогда не дает ей места в переднем ряду, хотя она, Боби Энн, регулярно увозит с показа полный сундук нарядов.

— Ты идеально подходишь для него. Могу я сказать Маффи, что ты согласна? — Обхаживал ее Генри.

— Даже не знаю...

Работа модели. Какой приятной она казалась теперь в своей обыденности... Каким удовольствием было бы вернуться к своей прежней жизни — просмотры, примерки, болтовня с парикмахерами, льстящие модельеры, макияж, светские вечеринки... Неужели эта жизнь все еще открыта для нее? Блисс и думать забыла о ней. Просто решила, что она, эта самая жизнь, закончилась — учитывая произошедшее. Но как там выразился Посетитель? «Чтобы никто ничего не заподозрил». В конце концов, прошел уже целый год. Никто не станет порицать ее за то, что она возвращается к работе.

А разве найти, на что бы отвлечься, — не лучший способ справиться с горем и потерей? И что отвлечет лучше, чем большое, дурацкое, легкомысленное шоу, модный показ? Как сказал Генри: посмотрите на всех этих людей, которые потеряли кучу денег других людей и обанкротились, — разве они не продолжают жить, как будто ничего не случилось? Разве они не продолжают устраивать благотворительные мероприятия и ходить за покупками в «Гермес», в то время как жертвы их финансовой неосмотрительности рыдают над своими разбитыми хрустальными мечтами?

Блисс вспомнила молодую вдову, учительницу из Дачезне, которая вернулась к работе вскоре после внезапной кончины супруга. Возвращение к работе, возвращение к прежней жизни... внезапно оно показалось... не невозможным.