Ольга Заровнятных - Закрытая школа. Выпускной Страница 20

– Правда? – холодно спросил Вадим. – Это хорошо. А то я уж было подумал, что ты совсем страх потерял.

– Неважно, – превозмогая ужас, сказал Рома. – Я на вас больше не работаю.

– И напрасно, – вкрадчиво заявил Вадим, приближаясь к Роме. – Даша отлично все помнит. Просто она не знает, кто именно из вас ее толкнул. – Понизив голос, он многозначительно пояснил: – Но скоро она узнает. Она задает вопросы о том дне и пишет ответы в блокнотик.

Рома побледнел, услышав это. В его глазах снова появился страх. Вадим, наблюдая за его реакцией, закрыл сливное отверстие раковины пробкой и включил воду. Раковина стала наполняться.

– Что вы от меня хотите? – угрюмо спросил Рома, глядя в пол.

Внезапно Вадим схватил его за волосы и опустил его голову в наполненную водой раковину. Прижал, не давая вырваться. Рома начал захлебываться, пуская пузыри. Вадим рывком поднял его голову и отшвырнул парня к стене, тот осел на пол.

– Хочу, чтобы ты понял, – жестко сказал Вадим. – Ты закончишь работать на нас, только когда я сам скажу тебе об этом.

Вадим вытер руки полотенцем, аккуратно сложил его и положил на край раковины. Кинув на Рому насмешливый взгляд, он вышел, прикрыв за собой дверь. А Рома остался сидеть у стены, тяжело дыша. С мокрых волос на одежду стекала вода, но он даже не пытался ее вытереть. В его глазах застыла безысходность.

Разбор завалов в подземелье шел полным ходом. По составленному расписанию одна группа преподавателей сменяла другую, иногда им помогали старшеклассники. На этот раз вместе с Павлом в подземелье спустился Вадим.

Они разбирали завал вдвоем: Вадим ломом раскачивал крупные камни, поднимал их и небрежно швырял в тачку Павла, уже и без того переполненную камнями. Последний брошенный им камень скатился с тачки и упал, чуть не задев ногу Павла.

– Можно поаккуратней?! – возмутился Павел.

– Что, ножку зашиб? – со злобной насмешкой сказал Вадим. – Ничего, Лена ночью поцелует, погладит, и все пройдет.

Павел со злостью посмотрел на него, но сдержался и не ответил. Вместо этого он молча откатил тачку в сторону, вывалил камни и возвратился к завалу. Вадим швырнул в пустую тачку первый камень.

– После Морозова ты ей, наверное, ягненочком кажешься, – посмотрев на Павла, усмехнулся Вадим. – Петр Алексеич был любитель жестких отношений. А ты, я смотрю, ей слова поперек сказать не можешь.

– Слушай, ты… – вырвалось у Павла, он подскочил к Вадиму и схватил его за грудки. – Заткни рот и работай!

Вадим резким движением освободился, оттолкнув от себя Павла и, демонстрируя лом в руках, пригрозил:

– Не советую кричать на человека с ломом в руке. Вдруг отскочит невзначай и бац по голове…

Между ними повисла напряженная пауза. Павел смотрел на Вадима, едва сдерживая бешенство. А Вадим смотрел на него насмешливо, явно его провоцируя. Казалось, они вот-вот бросятся друг на друга, но в этот момент из темного коридора к завалу вышла Елена.

Мужчины удивленно смотрели на нее, ее появление явно было сюрпризом для них обоих. На ней был темный спортивный костюм, который Елене очень шел. Вадим восхищенно присвистнул и произнес, заигрывая:

– Елена Сергеевна, вы выбрали себе не ту профессию. Вам надо физкультуру преподавать – в спортивном костюме вы ослепительны.

– Зачем ты пришла? – хмуро спросил Павел.

– Работать, – смущенно ответила Елена. – Думаю, я вам пригожусь.

– Конечно, – с улыбкой поддержал ее Вадим. – Можете подбирать мелкие камни.

– Лена, иди к себе, – с досадой откликнулся Павел. – Мы сами прекрасно справимся.

– Паша, посмотри вокруг, – возмущенно сказала Елена. – Вы каждой паре рук должны радоваться. И неважно, мужские они или женские!

– Ладно, – сдался Павел, тяжело вздохнув. – Только бери камни поменьше.

Вадим кинул камень в тачку и выразительно ухмыльнулся: то, что Елена одержала в этом споре верх, доказывало, что Павел подкаблучник. Заметив эту ухмылку, Павел кинул на Вадима уничтожающий взгляд, но сдержался и промолчал. Дальше они продолжили работать уже втроем.

Вечером дверь в комнату Даши приоткрылась, и в нее заглянул Рома. Убедившись, что комната пуста, он вошел внутрь и начал ее обыскивать, не включая свет. Он заглянул в шкаф, пошарил на полках, проверил ящики стола. Движения его были суматошны, он прислушивался к каждому шороху.

Не обнаружив того, что ищет, он посмотрел на кровать. Резким движением поднял матрас – но и под ним ничего не было. Положив матрас обратно, он поправил покрывало и криво лежавшую подушку. Из-под нее на пол выскользнул маленький Дашин блокнот, который она так опрометчиво оставила в комнате без присмотра.

Рома осторожно поднял блокнот и открыл его напротив окна, чтобы в свете фонарей разглядеть, что в нем написано. На первой странице он увидел вопрос «Кто?», в столбике имен под ним напротив каждого стояло по два вопросительных знака, только напротив имен Макса и Лизы – по одному.

Побледнев, Рома вновь и вновь пробегал глазами по списку:

– Кто?.. – с ужасом произнес он вслух.

Это слово многократным эхом отдалось у него в ушах. Он прекрасно помнил, что случилось в тот вечер, когда он, испугавшись разоблачения со стороны друзей, вытолкнул Дашу из окна. Как трусливо спрятал ее тело в лодочном сарае. И как поднял кирпич, когда обнаружилось, что она жива, собираясь…

Впрочем, уже неважно, что он собирался сделать и что сделал. Прошлое должно было оставаться в прошлом. Он уже сто раз раскаялся в содеянном, но теперь из-за Даши все могло раскрыться. Рома в панике смотрел на блокнот, понимая, что Даша легко может его вычислить, поверив чьему-то случайному воспоминанию.

В это время младшие школьники уже спали. В больничном блоке на своих кроватях сопели во сне Матвей и другие зараженные дети. Володя обходил их, заботливо поправляя одеяла. Почувствовав на себе взгляд, он обернулся и увидел смотрящего на него в упор Куриленко.

Тот лежал на своей кровати. Одежда была помята, волосы взъерошены, под глазом виднелся кровоподтек. Транквилизаторы, которыми его накачали, прежде чем привести в школу и поместить в изолятор, еще действовали, поэтому вид у него был несколько потерянный.

– Где это мы? – слабым голосом спросил он Володю.

– В больничном блоке, – спокойно ответил тот.

Куриленко мгновение непонимающе смотрел на него, затем огляделся. Заметив больничные койки и решетки на окнах, он все вспомнил. В ту же секунду лицо его стало злым.