Джо Хилл - Коробка в форме сердца Страница 21

– Пойдем отсюда, – сказал Джуд. – Помоги мне встать.

Она обхватила его под мышки и потянула вверх. Его колени напоминали сейчас слабые пружины, они свободно ходили вверх и вниз, не образуя опоры. Только он поднялся, как тут же начал падать вперед. Выставив руки, чтобы не разбиться при падении, он сумел ухватиться за теплый капот.

– Заглуши ее, – сказал Джуд.

Джорджия, кашляя, размахивая перед собой руками, чтобы отогнать клубы выхлопа, залезла в салон и повернула ключ зажигания. Настала внезапная пугающая тишина.

Бон, обеспокоенная происходящим, прижалась к ноге хозяина. Колени Джуда дрожали и подгибались. Он отпихнул собаку коленом и поддал ей под зад. Та взвизгнула и отпрыгнула в сторону.

– Брысь, – буркнул Джуд.

– Зачем ты так с ней? – спросила Джорджия. – Они спасли тебе жизнь.

– С чего ты взяла?

– Ты не слышал их лая? Я вышла из дома, чтобы успокоить их. Они были просто в истерике.

Джуд тут же пожалел, что пнул Бон, и оглянулся в поисках собаки, намереваясь приласкать ее. Однако Бон удалилась в глубину гаража и бродила там в темноте, наблюдая за ним с выражением укора и обиды на морде. Тогда Джуд вспомнил об Ангусе и нашел его взглядом: пес стоял в воротах гаража, спиной к ним, с поднятым хвостом. Он не отрываясь смотрел на подъездную дорожку.

– Что он там видит? – задала довольно бессмысленный вопрос Джорджия.

Джуд понятия не имел. Он еле держался на ногах, привалившись к машине, и с его места двор был не виден.

Джорджия сунула ключи от машины в карман черных джинсов. Пока Джуд отсутствовал, она успела одеться и забинтовать большой палец правой руки. Она встала рядом с Ангусом, провела рукой по собачьему хребту, посмотрела на дорогу, потом обернулась к Джуду.

– Что там? – спросил он.

- Ничего, – пожала она плечами. Правую руку она прижала к груди и слегка сморщилась: очевидно, палец болел. – Тебе помочь?

– Справлюсь. – Джуд отверг помощь и оттолкнулся от «мустанга». Где-то за глазными яблоками нарастало черное давление – глубокая, медленная, усиливающаяся боль, грозившая перерасти в мощный приступ мигрени.

Он остановился у больших раздвижных дверей гаража, чуть в стороне от Ангуса и Джорджии. Перед ним открылся замерзший подъезд к ферме и распахнутые ворота. Небо прояснялось. Слоистый облачный покров растаскивало ветром, и в образовавшиеся разрывы то здесь, то там проглядывало солнце.

Покойник в своей черной шляпе смотрел на него со стороны шоссе и ухмылялся, показывая темные зубы. Он показался всего на мгновение, пока солнце скрылось за облаком, оставляя дорогу в тени. Как только из-за туч вырвался луч света, Крэддок растаял. Первыми исчезли его голова и руки, и оставался лишь черный костюм, на вид пустой. Потом исчез и костюм. Минутой позже старик возник опять, когда солнце еще раз спряталось за тучи.

Он приподнял шляпу и издевательски кивнул Джуду. Солнце то уходило, то появлялось, и старик мигал, будто отбивая азбуку Морзе.

– Джуд? – позвала Джорджия. Он осознал, что уставился на дорогу точно так же, как Ангус. – Там ведь ничего нет, а, Джуд?

Она не видела Крэддока.

– Нет, – соврал он. – Там ничего нет.

Покойник показался на достаточно долгое время, чтобы успеть подмигнуть. Затем ветер усилился, стал устойчивым, и солнце выкатилось на чистое небо. Вокруг него осталось лишь несколько обрывков облаков – пряди грязной шерсти. Яркий свет залил дорогу, и старик больше не появлялся.

Джорджия повела его в музыкальную библиотеку на первом этаже. Он не замечал ее руки у себя на поясе до тех пор, пока она не убрала ее. Он тяжело осел на диван цвета мха и почти немедленно заснул, даже не успев улечься поудобнее.

На краткий миг его разбудило прикосновение Джорджии – она накрывала его одеялом. В глазах все плыло и сливалось, ее лицо показалось Джуду бледным кругом, на котором он различил лишь темную линию рта и провалы на месте глаз.

Затем его веки сомкнулись. Таким усталым он никогда себя не чувствовал. Сон завладевал им, тянул его вниз, усыплял разум, отключал чувства, но едва Джуд задремал, как перед ним снова всплыло лицо Джорджии, и он испугался: у нее тоже не было глаз, их скрывала черная штриховка. Она мертва, она вместе с призраками.

Джуд сопротивлялся сну, и ему это почти удавалось. Он сумел чуть-чуть приподнять ресницы. Джорджия стояла в дверях библиотеки и смотрела на него, сжав маленькие руки в кулачки, глаза у нее были обычные. При виде девушки Джуд испытал облегчение.

А потом за спиной у Джорджии замаячил Крэддок. Кожа на его скулах туго натянулась – он по своему обыкновению ухмылялся, показывая зубы в никотиновых пятнах.

Крэддок Макдермотт двигался стоп-кадрами, серией фотографий в полный рост. Вот он стоит с опущенными по бокам руками. В следующую секунду одна из его костлявых рук легла на плечо Джорджии. Длинные желтоватые ногти загибались на концах. Черные каракули плясали там, где должны быть глаза.

Снова смена кадра. Правая рука Крэддока взмыла вверх, замерла над головой Джорджии. Из пальцев выпала золотая цепочка. Маятник на ее конце, изогнутое лезвие длиной три дюйма – вспышка серебристого света, – повис на уровне глаз Джорджии. Лезвие легонько покачивалось перед ней, и она зачарованно смотрела прямо на него, широко раскрыв глаза.

Следующий кадр: Крэддок замер, согнувшись, склонив голову к уху Джорджии. Его губы не двигались, но Джуд слышал шепот – такой звук, будто кто-то точит бритву о кожаный ремень.

Джуд хотел окликнуть Джорджию. Он хотел предупредить, что покойник рядом с ней, что нужно бежать, скорее бежать, а главное – не слушать шепот мертвеца. Но рот Джуда словно запечатали, он не мог издать ни звука, только простонал в злом бессилии. Ему уже не хватало сил держать глаза открытыми, и веки его снова опустились. Джуд барахтался, пытаясь выбраться из вязкого сна, но он ослабел – незнакомое ощущение. Он снова погрузился в сон, на этот раз окончательно.

Во сне Крэддок со своей бритвой уже ждал его. Серебряное лезвие болталось на конце золотой цепочки перед широким лицом вьетнамца – практически голого, за исключением белой тряпки, обмотанной вокруг пояса. Вьетнамец сидел на стуле с жесткой спинкой в темном бетонном помещении. Голова его была наголо обрита. На черепе виднелись розовые кружки – следы от ожогов электродами.

Единственное окно выходило во двор Джуда. На улице шел дождь. В окно тыкались мордами обе его собаки, своим дыханием оставляя на стекле белые пятна конденсата. Они неистово лаяли, но Джуд не слышал ни звука: собак словно показывали по телевизору с выключенным звуком.