Алексей Шолохов - Альфа-самка (сборник) Страница 22

Руки поднимались всё выше, и наконец пальцы нащупали нижнее бельё. Ухватились за тонкую ткань, потянули на себя. Лена послушно привстала, подчиняясь правилам игры, взглянула на Царя. В её глазах он увидел боль и всё тот же испуг. Но искорок, тех самых замечательных искорок, кажется, стало чуть больше. Царь на миг зажмурился от удовольствия. Ещё ни одна из тех, кого он решил взять в ученицы, не сбежала от него. Не уйдёт и эта.

Ткань легко скользила по гладкой коже. Лена переступила с ноги на ногу – хорошая девочка – и Царь, встав с колена, поднял руку с зажатыми между пальцами просвечивающими трусиками. Чёрными. Хороший цвет. Не такой сильный, как красный, конечно, но хороший.

В общей суматохе ей как-то удалось проскользнуть на берег неопознанной. Впереди она увидела медные в отсветах пожара стволы деревьев.

Кажется, никто так и не обратил внимания на одинокую фигурку, бегущую к парку. Да и, если разобраться, до неё ли там было…

А потом она стояла и, выглядывая из-за дерева, смотрела на то, как догорает «Феликс Дзержинский».

Открыть крышку – активировать список последних вызовов – закрыть крышку. Открыть…

Если ему повезёт выиграть вновь, он продолжит в том же духе. Только глупцы спешат сорвать с женщины одежду. Учитель не торопится. Гораздо вкуснее смотреть на одетую девушку и знать, что там, под верхней одеждой, уже ничего нет. Какой простор для воображения: представлять её. А потом сравнивать плод фантазии с реальностью, украшенной красным цветом жизни.

Представив, что сегодня он сможет нарисовать целых три полотна, Царь едва не застонал от предвкушения. А может, ученицы ему даже помогут? Хотя бы подготовить краски? Да, определённо стоит им позволить помочь.

Повернувшись, Царь взглянул на Полину и Свету и едва не расхохотался: такими растерянными они выглядели. Ученицы уже не знали, с кем же им надо бороться в первую очередь. Ещё недавно всё было ясно, и тут Учитель смешал все карты.

Пусть гадают, пусть. А он будет подливать масла в огонь.

– Я скоро вернусь, – бросил Юрец и поднялся на ноги. Происходящее ему почему-то переставало нравиться. И вроде бы уселись хорошо, и игра что надо, а – не то. Не шло веселье. Юрец покосился на бутылку с коньяком – может, взять с собой на палубу? Пара-тройка хороших глотков точно поправит настроение. Поколебавшись, он приложился к бутылке, а затем поставил её обратно на стол. Глупо как-то: прийти вместе, а затем разбежаться по углам и бухать.

Надо просто проветриться. Может, ему вообще показалось. Вот вернётся, тогда можно будет и выпить всем вместе.

Царь проводил его взглядом. Помедлив, чуть заметно качнул головой. Нет, ещё рано. Он не так уж и пьян. Ни к чему поднимать шум. Ничего, времени ещё достаточно.

Можно позволить себе присесть и отдохнуть. Позади – долгое путешествие по мёртвому месту. Теперь оно открыто целиком. Это так приятно – ходить по следам мертвецов, знать, что они ушли, а ты нет, и всем естеством праздновать свою победу. Краски жизни становятся такими яркими, такими насыщенными.

А здесь… здесь, в самой сердцевине мёртвого места, где на языке снова танцует та самая пряная горчинка, будет особенно вкусно дать наслаждению полную свободу, выпустить его из клетки, в которой оно всё это время набирало силу.

Жадное пламя охватывает тело, раскинувшееся на диване. Глупые люди, они боялись огня, они бежали от него, а ведь он так прекрасен!

Мёртвое место, спасибо тебе.

Сквозь дурман, окутывающий голову, доносится шарканье многих ног.

…На палубе было прохладно, но не слишком. В самый раз, особенно после коньяка. Юрец подошёл к бортику, положил ладони на перила и уставился на воду, мерно плескавшуюся возле «Феликса Дзержинского». С волны на волну перескакивали блики лунного света, от которых начало рябить в глазах. Юрец отвернулся, опёрся поясницей на перила и стал смотреть на берег, слегка посеребрённый лучами ночного светила.

Плеск волн изменился, шлепки воды о борт стали менее звучными, зато более частыми, словно волны разбились на мелкую рябь. Затем раздался лёгкий скрежет. Внизу, на самом носу, среди глубоких теней слегка шевельнулась якорная цепь. Юрец, погрузившийся в свои мысли, ничего не заметил.

…В казино Полина, покусывая губы, искала выход из ситуации. На «очко» она больше не рассчитывала – вон как всё повернулось. Нет, надо было придумать что-то ещё. Девушка посмотрела вслед ушедшему на палубу Юрцу. Может, закрутить с ним на глазах у Саши – пусть поревнует? Полина покачала головой. Не выйдет. С кем-нибудь другим можно было бы, но не с Юрцом. Для этого дурачка друзья – не пустой звук.

На глаза попался шест, торчавший посреди сцены. Девушка какое-то время, не двигаясь, смотрела на него, а затем дотянулась до бутылки, налила коньяка и выпила. Достала из сумочки телефон, нашла подходящую мелодию.

– Любимый, – громко прошептала она, – у меня есть для тебя подарок.

…В дальнем конце центрального коридора, у самой кормы, открылась дверь одной из кают. Через порог переступили ноги, обутые в щегольские мужские туфли на платформе, видневшиеся из-под расклешённых джинсов. Из каюты напротив к пассажиру присоединилась пара женских ног в туфельках-лодочках.

Неровной, спотыкающейся походкой модники не спеша отправились в путь по коридору – мимо открывающихся дверей, к казино.

…Юрец, вздрогнув, поднял голову. Задремал он, что ли? Похоже, так оно и было. Парень огляделся. Луна скрылась за тучей, глаза выхватывали из мрака только какие-то смутные тени. Он зябко поёжился – так и простыть недолго, на самом ветру спать. А всё коньяк, не иначе. Хорошо хоть вовремя остановился, иначе так бы и продрых до самого утра.

Отклеившись от бортика, Юрец сделал шаг к казино и тут же остановился, услышав шорох слева от себя.

– Царь, ты?

Тишина.

– Димастый?

Ни звука в ответ.

– Ну хорош уже, выходите, – рассмеялся Юрец, стараясь не замечать противный холодок, возникший в животе. – Где вы там спрятались? Айда лучше внутрь, там теплее. Там… эй, вы ведь ещё не весь коньяк выхлебали, а?

Справа по-прежнему было тихо. Но теперь Юрец уже не сомневался – там кто-то есть. Глаза, привыкшие к безлунной ночи, вроде бы даже сумели различить некий размытый контур метрах в трёх от него. Некто стоял у самого бортика.

– Раз, два, три, четыре, пять – я иду искать! – нервно заржал Юрец и шагнул вперёд.

…В казино Полина танцевала возле шеста. Рядом со сценой стояла бутылка коньяка, к которой девушка порой прикладывалась. Правда, отпивала по чуть-чуть – так, для пущего куража.

Когда она шла к шесту, то думала, что достаточно будет просто эротично станцевать. Сашенька сразу забудет про этих сучек, возомнивших, что смогут отбить его. Но стоило ей начать двигаться, как Света, оседлав стул, взялась раздеваться, нагло улыбаясь Полине.