Виталий Вавикин - Отель «Голубой горизонт» Страница 22

Когда двери за Матео закрылись, он запер их на засов. Камень очаровывал, благодарил его за этот покой. Теперь они могли остаться наедине. Как и вчера ночью. Только материал и руки творца. Только тишина и этот призрачный блеск гладкой, как стекло, поверхности. Сандро услышал, как Ариэнна зовет его обедать, но сказал, что не голоден. Весь мир, казалось, остался где-то далеко, за пределами мастерской. Мир звуков, мир запахов. Мир жизни. Бренность. Нет. Нужно сбросить с себя эти оковы. Хотя бы раз в жизни. Ведь он – художник. Он рисовал репродукции известных картин, он создавал из камня ангелов, он оживлял на гончарном круге бесформенные куски глины, превращая их в дивные вазы…

Сандро заставил себя взять в руки молоток и скарпель. «Я художник. Я скульптор. Я творец», – говорил себе Сандро, но руки не слушались, не решались нанести по камню первый удар. Так нельзя. Так не положено. Он просто испортит материал. Нужно сначала сделать рисунок, сохранить его в своей памяти. Нужно знать, что получится в конечном результате, видеть это, иначе… Сандро замер.

– Иначе заказчик не купит скульптуру, – пробормотал он.

Но разве у него был заказчик? Нет. Он сам был своим заказчиком. Вернее, его заказчиком была природа, которая подбросила ему эту дивную находку, этот камень высотой в человеческий рост. А природа создана хаосом. Упорядоченным, но хаосом. Ее невозможно контролировать. Она спонтанна. Кто бы что ни говорил, но природа – самый древний и самый гениальный творец этого мира. Знала ли она, каким будет конечный образ мира, когда начинала его создавать? Видела ли его законченные формы?

– Конечно, нет, – Сандро улыбнулся, приставил острие скарпеля к холодной глади камня и занес молоток. Удар получился слабым и нерешительным. Скарпель скользнул по камню, не оставив даже царапины. – Однако. – Сандро вытер вспотевшее лицо и повторил попытку. Он нанес по камню более десяти ударов, но на темной глади по-прежнему не было ни царапины. – А если сверлом? – Сандро взял в руки дрель.

Сверло раскалилось докрасна, но так же, как и скарпель, не оставило ни царапины. Сандро замер. От волнения все его тело била мелкая дрожь. Он вспотел.

– Что за черт? – Сандро показалось, что он задыхается. Срочно выйти на улицу, отдышаться. Пусть полумрак мастерской остается позади, за спиной.

– Ты на меня все еще злишься? – спросил Матео.

– Злюсь? – растерялся Сандро. – За что я должен на тебя злиться?

– Ты сегодня накричал на меня в мастерской, когда я оторвал тебя от работы.

– Я не хотел.

– Значит, ты больше не злишься?

– Нет, – Сандро заставил себя улыбнуться и пойти ужинать. Ему нужно успокоиться. Ему нужно все обдумать и выспаться.

Вико Маттиони. Он приехал ночью на голубом «Кадиллаке» и разбудил протяжным клаксоном не только семью Сандро Димарко, но и их соседей. Вико был низкорослым, коренастым, с короткими, седыми волосами. Его друг – Уиллис Коста. Среднего роста, лысый, с крупными белыми зубами. Его голливудская улыбка пугала Сандро еще в Лас-Вегасе, когда Вико Маттиони и его друг приезжали к Ариэнне из Иллинойса. У них было оружие. Сандро знал это, видел. И еще у них были проблемы с законом. Вечные проблемы, которых с годами становилось все больше и больше. В Лас-Вегас они приезжали один-два раза в год, и каждый раз Сандро ждал проблем, которые должны были закончиться здесь, в Мичигане. Но проблемы добрались до Сандро и здесь.

– Зачем они приехали? – спросил Сандро жену, когда Вико и Уиллис легли спать, заняв свободные комнаты.

– Мог бы спросить их сам, а не улыбаться, словно желанным гостям, – зашипела на супруга Ариэнна.

– Не нужно было давать им наш новый адрес.

– Он мой брат, черт возьми!

– От него одни проблемы.

– Иди и скажи ему об этом! – Ариэнна повернулась на бок, спиной к Сандро, и сказала, что хочет спать.

Спустя десять минут дыхание ее стало ровным и глубоким. Сандро слушал его, вглядываясь в темноту, в ночь. Он так и не смог заснуть. Лишь ближе к утру пришла дремота, но едва сознание начало проваливаться в глубокий сон, проснулись дети. Матео выглянул в окно, увидел голубой «Кадиллак» и радостно закричал, что приехал дядя Вико. Его крики подхватили два других брата. Младший – и тот что-то кричал. Ариэнна оделась, вышла на кухню. Сандро еще лежал какое-то время в кровати, затем услышал звонкие гнусавые голоса Вико Маттиони и Уиллиса Косты и заставил себя одеться.

На кухне за столом не было свободного места, и Сандро пришлось ждать, когда закончит завтракать старший сын жены – Марко. Мальчик поднялся на ноги, не скрывая своего раболепия перед Вико. Нет, не раболепия. Раболепно смотрел на дядю Вико Матео. Марко старался держаться с Вико как с равным, копировал все жесты Вико, даже старался смотреть, как смотрит Вико – как-то искоса, никогда прямо в глаза. И еще Алесандро – младший сын Сандро. Он любил забираться на колени дяди Вико и слушать его истории. Сандро казалось, что Алесандро очарован не столько историями, сколько гнусавым голосом Вико. И Ариэнна. Она никогда не говорила, что ей нравятся визиты брата, но каждый раз, когда он приезжал, она словно расцветала, оживлялась. Даже на щеках появлялся нехарактерный румянец.

– Он помогал мне, когда мы с тобой еще не были знакомы, – говорила Ариэнна. – Давал денег, чтобы я могла растить Марко, заступался, если кто-то из мужчин был груб.

Как-то раз Сандро уже видел эту защиту. Это была просто не самая добрая шутка мужчины за соседним столиком в одном из баров Лас-Вегаса. Всего лишь очередная сальность в адрес красивой женщины. Вико поднялся из-за стола, подошел к нахалу и ударил его кастетом в лицо. Это был последний раз, когда Сандро выходил с Вико в люди. Не хотел он, чтобы это делала и Ариэнна, но она награждала его лишь презрительным взглядом.

– Не обижайся на нее, – сказал ему как-то друг Вико Уиллис Коста. – Ты всего лишь художник, а твоя жена всего лишь женщина. – Тогда Сандро не понял смысла этих слов. Не понимал он их и сейчас. Как не понимал странных шуток, которыми сыпал Уиллис Коста и над которыми так звонко смеялась Ариэнна.

Сандро не нравился этот смех. Он не хотел его слышать. Пропал даже аппетит. Сандро поднялся на ноги, извинился, что уходит, и отправился в гараж. Никто не заметил, что он ушел. Плевать. У него есть его камень, о котором он почти забыл, когда приехали Вико и Уиллис. Холодный и черный. Он ждал его все это время. Ждал в мастерской. Ждал, когда Сандро освободит скрытый в нем образ, как это делал Микеланджело. Но… Но как это сделать, если ни скарпель, ни сверло не берут этот камень? Сандро обошел вокруг камня. Призрачный темный блеск завораживал, помогал забыть обо всех проблемах, оставить их за стенами мастерской.