Павел Комарницкий - Старая сказка Страница 22

Тамиона опять улыбнулась, грустно. Чего-то она сегодня грустная такая, на себя не похожа.

— Куда ведёт? В Ореол.

— Куда?

— В Ореол. Там наша Родина, там наше место.

Иван помолчал, переваривая.

— Я вроде учил астрономию, а где это — не упомню. Дальше Марса?

Тамиона опять грустно улыбнулась.

— Гораздо дальше.

Нет, разговор сегодня явно не клеился. Может, закончить с завтраком да тихо откланяться? И тут Иван вдруг осознал, что осталось всего несколько дней, и всё. Скорее всего, они больше никогда не увидятся.

— Так ты нездешняя?

Девушка помолчала.

— Да нет, я родилась на Земле. Хотя и не в этой стране, не в России, ныне СССР. Только всё равно: родина всех эльфов — Ореол, где бы они ни появились на свет. Понимаешь, по нашим понятиям, Родина — это не то место, где тебя лично извлекли из чрева мамы, а то, откуда твои корни, где тебя любят и ждут, и куда ты должен в конце концов вернуться. Вот так, товарищ старший сержант…

Тамиона отхлебнула из бокала.

— Но сегодня они не пойдут так далеко. Вообще-то Путь можно использовать и для местных нужд — скажем, попасть отсюда в Москву, или в Америку, или в Австралию — куда угодно. Вот так они его и опробуют, я имею в виду Ключ.

Тамиона снова отхлебнула из бокала. Товарищ старший сержант усиленно думал.

— Подожди. А здесь у нас вы чем занимаетесь?

Девушка чуть улыбнулась.

— Что делаем? Живём. Работаем. Каждый эльф должен работать на благо Ореола и своего народа, куда бы не занесла его судьба.

— Погоди… — Иван прикусил язык. Всё ведь предельно ясно, понятно даже и ежу — чего они тут работают. Шпионы они, само собой, на этот ихний Ореол и работают…

Впервые за весь разговор Тамиона рассмеялась.

— Вот что значит советский человек. С ходу всё понимает, а шпионов так за версту чует. Равно как и врагов народа. Да, Ваня, мы все поголовно злобные шпионы, мечтающие свергнуть вашу самую гуманную в мире советскую власть, а вас самих поработить и заставить есть икру и апельсины, вместо того чтобы с чавканьем жрать бурду из корыта.

Она вздохнула.

— Не бойся, не будем мы вам мешать, кушайте из своего корыта на здоровье. Мы вообще стараемся не вмешиваться в дела эфемеров, если это не угрожает нам самим. Мы не судьи вам, и уж тем более не няньки. Но в чём-то ты прав: такие, как мы — глаза, уши, а когда и руки Ореола и всего народа эльфов, и не только здесь, на Земле. И не только в этом мире.

Иван снова поворочал мозгами, усваивая информацию. Нет, сложно очень, непонятно… Ладно, перейдём к другим вопросам, попроще.

— Слушай, расскажи, если можно, как вы живёте? Ну, вот у вас есть королева Элора, стало быть, и король. Он кто?

Тамиона улыбнулась чуть насмешливо.

— Муж королевы, кто же ещё?

— Ну, это понятно. Но чем-то он занимается?

— Разумеется. Он и королева ведут наш народ, имеется в виду, конечно, здешних эльфов. Вот уже больше ста лет.

— Хм… Больше ста… Стало быть, отца вашего короля…

— Его зовут Эльмер.

— Да… Скажи, его убили, отца Эльмера?

Тамиона вздохнула.

— Ты ничего не понимаешь. Похоже, тебя сбивают с толку сами слова «король» и «королева». У нас, эльфов, королём и королевой становится лучшая супружеская пара, самые лучшие из эльфов, понимаешь? И власть эта не передаётся по наследству просто так, как у вас, эфемеров, от отца к сыну. Более того, она не передаётся и от матери к дочери — между прочим, королева для нас, эльфов, важнее, чем король. Вот у королевы Элоры девятнадцать детей, из них десять дочерей, и совсем не обязательно кто-то из них станет королевой — может случиться и так. Для этого ей и её мужу надо стать самыми лучшими эльфами, самыми умными, самыми… долго объяснять.

— Погоди… Я не понял… У вас королей выбирают, что ли?

— Разумеется. Главы всех эльфийских Домов собираются на Совет и выбирают.

— На всю жизнь?

— Как получится. Король или королева могут устать, сложив с себя корону — такие случаи бывали, и не так уж редко. Кто-то из пары может совершить проступок, несовместимый с королевским статусом — бывало и такое. Но чаще всего они слагают с себя корону из-за потерь.

— Потерь?

— Если во время правления королевской четы безвозвратно погибнет много эльфов, они теряют моральное право вести наш народ. И обычно не дожидаются, когда на всеобщем Совете Глав Домов их попросят…

— Нет, подожди. Я не понял. Что значит?.. Ведь бывают внешние причины — война, например…

— Не бывает обстоятельств, оправдывающих гибель эльфов. Главный долг короля и королевы — сохранять свой народ. А война — это занятие эфемеров. Я уже говорила тебе, забыл? В каждом эфемере с рождения сидит смерть, и вы стараетесь выполнить эту программу. Вы не цените жизнь, зачастую даже свою, а уж чужую и подавно, убивая направо и налево, сея смерть и горе. Мы, эльфы, не воюем. Ни между собой, ни с людьми. Мы очень ценим жизнь.

Иван помолчал, собираясь с мыслями.

— А чего это Киннор мне тут говорил, вроде как вы, эльфы, принимали участие…

— Ты не понял. Ничего-то ты не понимаешь, бравый сержант. Мы, эльфы, не воюем, но, как и всякий народ, как любое существо, имеем право защищаться. Любым способом, если надо — физически уничтожая угрозу и её носителей. Вот ты убил семнадцать немецких солдат…

— Я не считал.

— Неважно, за тебя посчитала королева. Семнадцать убитых. А ведь у них были жёны, дети… Тебе не жалко их жён и детей?

Желваки перекатывались на скулах сержанта.

— Я защищал Родину.

— Да ты не скрипи зубами. Всё верно, ты защищал свою Родину и свой народ. Поэтому ты имел такое право — убивать. Убивать врагов, сколько угодно. Кто с мечом придёт, от него и погибнет — старое мудрое правило, основа справедливости. Ты видел меч господина магистра?

— Этот… кортик? Ну, видел…

Тамиона фыркнула.

— Кортик… Ладно. Может, ты и не обратил внимания, там на ножнах написано по-староэльфийски: «Напавший убит». Мы, эльфы, никому не желаем зла, но защищаться мы умеем, можешь не сомневаться. Причём не только отмахиваясь от непосредственной угрозы, если надо, мы наносим упреждающие удары, уничтожая угрозу нам ещё на дальних подходах.

Иван снова помолчал, переваривая очередную порцию информации.

— Значит, всё-таки воюете, как ни крути…

— Нет — Тамиона поморщилась — ну чего ты такой дурень? Я тебе говорю, не воюем. Как тебе объяснить, чтобы ты наконец дошёл умом? Ну вот ты был солдатом. Тебе приказали — ты убивал…

— Я Родину!..

— Да, да, конечно. Ты сражался за правое дело. Ну а если бы не за правое? Ты же солдат. В кого прикажут, в того и будешь стрелять, а правое там дело или левое — не твоё дело, тебя и не спросят. Прикажут, и в нас будешь стрелять. Нет? Будешь. Во всяком случае, ещё три недели назад точно стал бы.