Сергей Дубянский - Египтянка (сборник) Страница 22

Они молча вышли во двор.

– Здесь недалеко есть одно очень приличное место.

– Мне все равно, – Катя почувствовала, что слова прозвучали не те, и смысл фразы получился совсем неправильный. …Кажется, я совсем разучилась общаться. Лучше, вообще, молчать… Конечно, она ведь хотела сказать, что даже если б он предложил ползти на животе в другой конец города, она б и то согласилась, а получилось… Катя вздохнула.

«Приличное место» представляло собой большой стеклянный павильон с наглухо зашторенными окнами. За последнее время такие заведения понастроили практически на каждом свободном куске газона, где раньше помещались всего несколько лавочек для уставших пенсионеров и влюбленных пар.

Зал оказался практически пуст, и имея полную свободу выбора, они прошли в самый дальний, темный уголок и уселись за маленький столик для двоих. Ненавязчивая мелодия дополняла ощущение уюта и чего-то богатого и основательного.

Тонконогая девушка в коротеньком красном платьице подала меню. Андрей сразу сосредоточенно углубился в чтение, наконец-то найдя себе полезное занятие. Катя перелистала страницы, глядя в основном не на названия блюд, в колонку «цена», и закрыла папку. Она догадывалась, что со студенческих времен, когда сдав сессию, вся их компания бежала в «кафешку», много изменилось, но даже не могла предположить, что бутылка напитка «виски» может стоить месячную зарплату ее отца.

– Что-нибудь выбрала? – Андрей поднял голову.

– Нет, но я, правда, хочу есть, и буду тебе очень благодарна, если ты меня накормишь. …Какая бредовая фраза… и какая унизительная… Хотя к чувству она давно успела привыкнуть, однако сейчас почему-то ощутила его особенно остро.

– Понятно, – Андрей повернулся, ища глазами официантку.

Через несколько минут на столе появились большие красивые тарелки с ароматными блюдами, глядя на которые Катя никак не могла определить, мясо это или рыба.

– Ну, за твой первый рабочий день, – Андрей налил в рюмку водки, а в бокал вина.

– За первый и последний, – поправила Катя.

– Я сделаю все, чтоб он стал не последним, – торжественно произнес Андрей, поднимая рюмку. Почему-то он чувствовал, что не может бросить эту девушку на произвол судьбы; просто не может, ничем не мотивируя своего желания. …Если так выглядит любовь, – вдруг подумал он, – то на земле не существует чувства более бессмысленного, бесполезного и мешающего нормальной жизни…

Состояние сытости и легкого опьянения настолько расслабляло, что Катю стало клонить в сон. К тому же музыка звучала тихая и убаюкивающая, а свет разливался по залу мягкий и приглушенный… Только этого не хватало, – она встрепенулась, – надо разговаривать, надо что-то делать!.. Но что она могла рассказать? А глаза закрывались сами собой… и музыка… свет, так похожий на пламя свечей…

– Знаете, – она вспомнила свой ночной бал, – иногда мне кажется, что у нас когда-то была другая жизнь.

– В смысле? – не понял Андрей.

– Ну, вроде, мы не первый раз живем на земле, и какие-то картинки воспоминаний сохраняются у нас в памяти. Например, я очень часто представляю себя танцующей на балу, в каком-то замке или дворце… странно, – она отвела взгляд, – вы хотели бы, чтоб мы могли жить не одну жизнь?

– Жить не одну жизнь?.. – вопрос оказался настолько неожиданным, что Андрей не сразу осознал, о чем идет речь.

– Да. Вдруг мы умираем, но не навсегда, а возрождаемся потом в другом месте и в другом времени; и жизнь должна получиться совсем другая. Согласитесь, ведь так и в настоящем жить гораздо легче.

– Так легче умирать, – Андрей вспомнил снайпершу молдаванку. Она говорила о том же, только не спрашивала, а будто знала наверняка. Возникла крамольная мысль: …А если Катя и есть ее новое воплощение? Нет, этого не может быть хотя б потому, что прошло слишком мало времени – они же обе существовали одновременно. Бред какой-то… а сколько же должно пройти времени? Век?.. Два века?.. Он внимательно смотрел на Катю, пытаясь понять, что в ней так притягивало его, но она расценила его взгляд по-своему.

– Я говорю глупости, да? – спросила она.

– Не знаю, но я уже слышал нечто подобное, причем, в ситуации, когда человеку не имело смысла врать.

– Правда? – Катя обрадовалась, – а интересно, какая жизнь ждет нас после этой, лучшая или худшая?

– Разве можно это знать?.. – Андрей вдруг вспомнил улыбку на лице снайперши, – хотя, возможно, кто-то и знает…

– А прошлые жизни? Вы никогда не видите их? – воодушевилась Катя, обрадованная самим фактом разговора. Какая разница, что суть его оставалась расплывчатой, если не сказать, бессмысленной, зато тек он спокойно и ровно, уничтожив неловкое пустое молчание.

– Нет, – Андрей покачал головой, – я вообще не вижу снов. Я ж привык засыпать по команде «отбой» и просыпаться по команде «подъем», – он улыбнулся, – я – вечный солдат и вынужден жить исключительно реальной жизнью.

– А мне так опротивела нынешняя жизнь, что хочется чего-нибудь другого, – Катя вздохнула, – хотя, наверное, вы правы. Все это я придумала; нахваталась из книжек, а жизнь дается только одна – настоящая…

– Кофе или мороженое? – спросил Андрей, видя, что тарелки опустели.

– Кофе и побольше сахара, – Катя улыбнулась, но уже не так виновато, как вначале. Они ведь беседовали не о работе, деньгах, а, значит, не такое уж она пустое место!

Вместе с кофе принесли счет. Катя поняла, что пора уходить, и это отрезвило ее. Жизни прошлые и будущие растаяли сами собой, оставив незыблемым единственный вопрос, который ей хотелось бы решить сейчас, пока они не покинули этот объединяющий их мирок – что будет завтра? Но Андрей уже сунул в меню несколько купюр и вопросительно смотрел на Катю, ожидая, пока она встанет первой.

На улице стемнело. Воздух перестал быть прозрачным, а листья из веселых желтых лоскутков превратились в грязные тряпки, плавающие в холодных лужах. Сразу сделалось зябко. Или, может, так казалось после теплого уютного зала. Катя почувствовала себя ужасно одиноко, а Андрей шел рядом, засунув руки в карманы и глядя себе под ноги. Лишь однажды он слегка поддержал ее за локоть, направляя на сухую дорожку, когда сослепу она чуть не шагнула в глубокую заполненную водой выбоину. Все произошло так мимолетно, что Катя даже не успела понять, приятна ли ей эта мужская рука или лучше, как раньше, брести одной, сосредоточенно выбирая путь.

Они свернули во двор, и почти сразу из полумрака возникла невысокая худощавая фигура.

– Братан, закурить не найдется?

– Не курю, – ответил Андрей, не останавливаясь.