Александр Варго - Обиженная Страница 23

– Ты хочешь сказать, что даже спать в парике будешь? – попробовала пошутить бабушка, но лицо девочки было непроницаемо.

– Это тебе мама парик подарила? – поинтересовалась Елизавета Ивановна, чувствуя некоторую неловкость.

Алла пожала плечами, сосредоточенно пережевывая кашу.

«Она, кто же еще», – подумала про себя старушка. Когда с кашей было покончено, девочка начала пить чай.

– У тебя все будет хорошо, – произнесла бабушка и осторожно положила внучке ладони на плечи. – Я знаю. И тебе не придется больше мучиться в этих париках.

Алла подняла голову и улыбнулась:

– Спасибо, бабуля. Мне так приятно, что ты заботишься обо мне. Но ты ошибаешься – я не мучаюсь. Все просто отлично.

С этими словами Алла аккуратно убрала с плеч ладони бабушки и понесла пустую тарелку с чашкой в раковину.

– Завтрак был очень вкусным, – похвалила она, включая горячую воду.

Елизавета Ивановна озадаченно смотрела на внучку – еще никогда Алла не мыла посуду по собственной инициативе. Ну, разве когда она в чем-то провинилась и пыталась таким образом загладить вину.

Закончив с посудой, Алла взяла расческу и, устроившись перед громадным зеркалом в гостиной, принялась делать прическу.

– Давай я тебе помогу, – предложила бабушка. Она подошла сзади и невольно залюбовалась волосами внучки – они действительно были очень красивыми.

Помявшись, Алла согласилась, но как только Елизавета Ивановна начала расчесывать ей волосы, девочка вскрикнула:

– Ты мне делаешь больно! Верни расческу! Я сама.

– Извини… на, – растерянно сказала бабушка. Ее не столько поразил промелькнувший в голосе внучки гнев, сколько ее фраза о том, что ей больно.

Как могут болеть ненастоящие волосы?

– Я ведь всегда тебе делала прически, – проговорила Елизавета Ивановна виновато. – И тебе всегда нравилось.

– Да. Но теперь я буду делать это сама. Ты ведь не обиделась? – взглянула на нее в отражении зеркала Алла.

– Нет, конечно, если тебе так хочется.

Некоторое время она молча наблюдала за Аллой, про себя признав, что у нее довольно неплохо получается.

– Мне нужен лак для волос, – бормотала девочка. – Какой-нибудь бальзам, а еще ополаскиватель… Да, еще фен.

– Что ты там говоришь? – спросила Елизавета Ивановна.

– Ничего, это я так.

– Знаешь, твой папа вчера сказал, что полиция поймала этого мерзавца, – вдруг вспомнила Елизавета Ивановна. – Который украл девочку из вашего класса.

– Да? – без особого интереса отозвалась Алла.

– Да, он сейчас в тюрьме, – торопливо заговорила женщина, словно оправдываясь. – И он больше ни на кого не поднимет руку. Так что тебе и твоим друзьям больше нечего бояться.

Алла ничего не ответила. Отложив расческу, она покрутила головой, разглядывая себя со всех сторон. На первый раз сойдет, подумала она.

– Ты не хочешь выйти погулять? – задала вопрос Елизавета Ивановна. – Сегодня такой снежок шел, и вон, солнышко выглянуло!

– Нет, бабуль, у меня куча дел, – отказалась Алла. Она тряхнула волосами и весело рассмеялась. Женщина с трудом изобразила на своем лице улыбку.

Алла умчалась наверх в свою комнату, а Елизавета Ивановна подошла к окну. Раньше в выходной день они всегда выходили на улицу. Конечно, она прекрасно понимала, что внучке куда интереснее играть со сверстницами, чем со старой бабкой, но… «Все дело не в этом, – неожиданно подумала Елизавета Ивановна, глядя на кружащиеся в воздухе хлопья снега, похожие на пух из подушки. – Дело в другом. Алле нужны волосы, ее собственные, а не какие-то парики, пусть даже такие красивые и качественные, как этот. Иначе у девочки начнутся серьезные проблемы с психикой».

– Если уже не начались, – сказала вслух Елизавета Ивановна, и ей почему-то стало неуютно.

* * *

Несмотря на то что толком допросить подозреваемого не получилось, Дымков поблагодарил Андрея.

– Ты уж извини, что я твои планы нарушил, – сказал он на прощание. – Да и с обыском как-то нехорошо вышло…

– Все в порядке. До связи!

В дежурной части Белов с изумлением увидел сидящую на стуле Татьяну. Поджав стройные ноги, она что-то старательно печатала на ноутбуке.

– Привет, королева, – сказал он, и девушка встрепенулась. Увидев адвоката, лицо ее засияло от радости, однако тут же посерьезнело.

– Ты уж извини, мне твоя мама сказала, что ты здесь.

– Допрос уже окончен, – сказал Белов. – Но все равно приятно, что тебя уже разыскивают, причем даже в полицейских участках. Ты за рулем?

– Нет, мне коробку передач ремонтируют.

– Подвезти?

– Спрашиваешь, – ответила Татьяна. Они вышли из здания полиции и направились к машине адвоката. –  Наверное, тяжело защищать человека, которого подозревают в таких тяжких преступлениях? – сказала она, когда они тронулись с места. – Как считаешь, Андрей?

– По-разному случается, – произнес Белов, про себя подумав, что, по большому счету, ему еще никогда не приходилось представлять интересы маньяков и серийных убийц.

– И все же я считаю, что общество крайне негативно относится к адвокатам подобных преступников. В лучшем случае их обвинят в пиаре или желании срубить хороший гонорар. Разумеется, если таковой в состоянии заплатить его клиент.

– Когда я начинал практиковаться, у меня не было какого-то особенного выбора, – сказал он. – Брался за все, что подворачивалось, в том числе и на безвозмездной основе. И я уверен, только так можно набраться опыта. Кстати, если я не ошибаюсь, Власов далеко не олигарх. И его кроличьей ферме, которой он занимался, – сто рублей в базарный день. Недорого стоит и его коллекция плюшевых зайцев.

– А ты бы стал защищать этого человека? – мягко спросила Татьяна.

– Вряд ли, – ответил Белов. – И не потому, что боюсь народного гнева. Во-первых, я заинтересованное лицо, между нами уже были гражданско-правовые отношения – он мне дом продал. И в этом доме был произведен обыск, это во‑вторых. А почему ты спрашиваешь?

– Белов, ну у тебя и память. У меня ведь тема дипломной как раз касается преступлений против личности! А тут такой живой пример! Кроме того, я увлекаюсь судебной психологией, и это дело кажется мне весьма интересным.

Андрей покачал головой:

– Нет, не думаю, что Власов захочет иметь дело со мной. Мне он вообще показался немного того… с приветом.

– Тебе нужна какая-то помощь?

– Спасибо, солнце, постараюсь справиться, – ответил Андрей. – Кстати, прости, что так поздно… На!

С этими словами Андрей вытащил из бардачка крохотную коробочку и протянул ее девушке. Таня открыла ее и ахнула:

– Чудо! Я как раз вспоминала твои слова про цепочку!

Она вытащила украшение из коробочки, с радостью разглядывая подарок.

– Ты прелесть, Белов.

Андрей засмеялся:

– Опять едем в баню?

– Почему бы и нет?

* * *

Дорога домой показалась Сергею тяжелым липким туманом, который плотным одеялом пеленал его мозг. Мысли скакали, будто играли в чехарду, сознание одновременно теснили радость, робость и глухое раздражение. Радость – оттого что он наконец-то на свободе и принадлежит самому себе. Робость – потому что впустивший его внутрь мир стал другим, и происшедшие перемены просто ошеломляли его. А раздражение он испытывал к себе, так как понимал, что выглядит хуже бомжа. Мятая, почти нищенская одежда, старые ботинки, худое небритое лицо и затравленный взгляд – все говорило само за себя. Ему казалось, что каждый встречный читал его мысли и все понимал. «Вот он, Римакин Сергей. Отсидел на зоне шесть лет, а еще его имели в задницу».

Постепенно вся мешанина эмоций уступила место тягучей, испепеляющей ненависти к тем, по чьей воле все эти шесть лет отсидки были попросту вычеркнуты из его жизни. Даже не вычеркнуты, а грубо вырваны, с мясом.

Ну ничего. Память у Сергея хорошая.

Дома его ждало новое потрясение. Оказалось, мать умерла за несколько дней до его освобождения, и он как раз попал на поминки, которые организовала его двоюродная тетка, Софья. Гости постепенно разошлись, и они остались вдвоем.

Сергей взял со стола бутылку и, налив себе в стакан, молча выпил. С непривычки горло моментально обожгло, и он закашлялся.

– Царствие… небесное, – выдавил он.

– Ты не злись на нас, Сержик, – сказала прокуренным голосом тетя Соня. – Твоя матушка до последнего тебя ждала. Мне позвонила за три дня до смерти, будто чувствовала. Я хоть с ней проститься успела…

Она снова вытерла красные глаза.

– Как она богу душу отдала, возле нее сразу какие-то аферисты крутиться стали, все про вашу квартиру вынюхивали. Так что я сразу всех разогнала. Все документы я тебе сейчас отдам. Равно как и драгоценности. Мне чужого не надо. Там еще деньги есть – добрые люди просили передать. Так что бери и не отказывайся.

– Благодарю, – отрешенно сказал Сергей.

– Только я не все нашла. Куда-то подевалось кольцо с изумрудом и сережки золотые в виде сердечек…