Злата Линник - Приключения вампирши Элеоноры Страница 23

– А потом настала и моя очередь. Я надеялся, что все обойдется, ведь я был молод, полон сил и влюблен. Ты понимаешь, что старшие сыновья нашего рода не были желанными гостями в тех домах, где имелись дочери на выданьи. Но Катарина была мне, что называется, не ровня, она была, по слухам, побочной дочерью соседа, чьи владения граничили с нашими. Поэтому на то, что между нами возникло нечто большее, чем дружба, смотрели сквозь пальцы.

– И вам позволили пожениться?

– Да, она даже хотела разделить мою судьбу, но я не мог ей этого позволить, а потом я исчез. С официальной точки зрения, я умер и хотел, чтобы она думала так же. К тому же, наша дочка рано или поздно выросла бы и стала задавать вопросы, ответы на которые были слишком страшны. Или вопросы бы задавали ей и, ты понимаешь, чем это могло для нее кончиться. В лучшем случае она провела бы всю жизнь в монастыре и, уж во всяком случае, никто бы не взял в жены девушку с таким происхождением. Поэтому вскоре Катарина уехала и вышла замуж за одного небогатого дворянина. Моя дочь тоже прожила довольно счастливую человеческую жизнь и я этому рад.

– А вам было тяжело привыкать, что вы стали… другим?

– Да, мне приходилось всему учиться самому. Если бы все шло обычным порядком, то моим наставником стал бы мой дядя, но его тогда уже не было с нами. Как мне рассказали несколько лет спустя, он так и не оправился от потрясения и покончил с собой, выйдя на солнце. В моем распоряжении были, конечно, мемуары моих родственников, которых постигла та же судьба; родные любили меня по-прежнему. Они навещали меня в моем подземном жилище и, вообще, старались вести себя так, как будто ничего особенного не произошло.

Нет, зверем, наводящим ужас на округу я не стал; никаких пропавших детей, никаких девушек, в истерике прибежавших из леса. Для всех окружающих ничего особенно не изменилось, как, впрочем, не менялось оно и раньше. Соседи с недоверием восприняли известие о несчастном случае со мной во время охоты, некоторое время вспоминались легенды связанные с нашим семейством, а потом все вернулось в обычную колею, нас даже перестали сторониться. У меня же оказалось достаточно сил, чтобы не сойти с ума и не стать диким существом, опасным даже для своих родных. В лесу было достаточно дичи для еще одного волка, а, если доходили слухи о таинственной гибели каких-нибудь разбойников, то все только с облегчением вздыхали. Никакой угрозы для окружающих наша семья не представляла. И все же, однажды…

Мужчина замолкает, берет свой бокал и смотрит сквозь него на пламя свечи. Вино в бокале светится красным как драгоценный камень или как… нет, не будем об этом.

– Может быть, не стоит рассказывать тебе о таких печальных событиях, ты я вижу, еще переживаешь то, что увидела на кладбище.

Девушка отпивает глоток из своего бокала, ставит его на стол перед собой, наклоняет в разные стороны, отчего жидкость в нем плавно колышется, а потом вдруг храбро заявляет:

– Вы только не подумайте, что я о чем-то жалею. Меньше чем за месяц я узнала гораздо больше, чем за всю мою предыдущую жизнь. Просто смешно вспомнить, насколько я ни в чем не разбиралась! В школе все время – Серая Мышка, весь техникум – в уголке за последним столом. В нашей группе училось несколько девушек, совсем не похожих на меня. Они были такие современные, такие раскованные; мне так хотелось, чтобы они удостоили меня если не дружбы, то, хотя бы, своего внимания. Я мечтала, что смогу стать такой же, хоть немного. Но для них я всегда была не более чем пустым местом. Да и тетка никогда бы не позволила мне с ними дружить. Она навязывала мне в подруги двух других девушек, те, в свою очередь, пытались общаться со мной. Они были слишком похожи на меня, достаточно, чтобы я невзлюбила их, так же, как и себя… Но, извините, я, кажется, вас перебила. Что же случилось дальше?

Мужчина чуть заметно улыбается, потом достает пачку дорогих сигарет и зажигалку из темного металла с рельефной головой волка. В глаза волка вставлены зеленые камушки, в полумраке, царящем в кафе, они смотрятся почти как живые. Мужчина открывает пачку, потом, то ли уловив интерес в глазах собеседницы, то ли прочитав ее мысли, протягивает пачку ей:

– Конечно, можно. Теперь, Элеонора, ты совсем другая личность, и тебе можно все.

Дальнейших слов никто из сидящих за соседними столиками не может услышать: они звучат только в голове у девушки. Людям такое общение не доступно, но беседующие вовсе и не люди.

– Нет, смешной и неловкой ты выглядеть не будешь. Запомни: все, что делаешь ты – хорошо и красиво, просто потому что по-другому быть не может. Страх перед чужим мнением должен уйти вместе с Мариной. Окружающие будут думать только то, что захочется тебе.

Девушка вынимает сигарету, потом чуть наклоняется над огоньком зажигалки, которую мужчина вежливо протягивает ей, затягивается и выдыхает немного дыма. В ее движениях нет ни малейшей неловкости или скованности, как будто она делает что-то давно привычное для себя. Девушка чуть заметно светится от гордости: она справилась! Мужчина одобрительно улыбается ей в ответ. Огонек свечи отражается в его глазах, и они на мгновение вспыхивают золотистым светом. Через некоторое время девушка опять спрашивает:

– Так что же случилось дальше?

– Ничего хорошего. По нашим землям должна была проходить дорога, соединяющая столицу с границами одного далекого полудикого государства, торговые отношения с которым были установлены совсем недавно. Оттуда в столицу должны были пойти караваны с забавными экзотическими вещицами. Хозяин земель получал право собирать пошлину за проезд и это сулило ему немалую выгоду. К тому же, в столице внезапно вошла в моду мебель из еловой древесины, а ели, растущие на наших землях, славились даже за пределами страны. Одним словом, нас ждало богатство. Отцу очень не нравилась вся эта затея, он считал, что наших доходов вполне достаточно для достойной жизни и что для нашей не совсем обычной семьи гораздо лучше не быть в центре внимания. Но, как ты понимаешь, его согласия особенно и не спрашивали, он еще должен был благодарить за особую милость.

Все соседи завидовали нам – большинство по-хорошему, но были и такие, кто воспринял все это как личное оскорбление. Один из них от жадности, вероятно, лишился рассудка и вообразил, что наши родовые земли должны принадлежать ему. Его не очень уважали в наших местах, поговаривали, что замок и владения пожалованы ему за верную службу в качестве личного доносчика правителя. Он раскопал старый, уже всеми забытый закон о преследовании колдунов и попытался доказать, что наше богатство получено из рук нечистой силы и что весь наш род – потомственные колдуны. Обвинение было очень серьезным, ведь этот закон никто не отменял. Сосед обратился к правосудию, но доказать ему ничего не удалось, зато он сам чуть не был наказан как клеветник. Но его это не успокоило. По округе поползли жуткие и отвратительные слухи. Кто-то очень умело подогревал страсти и постепенно мы оказались как в осаде, хотя официально никакого обвинения предъявлено не было.