Таня Хафф - Долг крови Страница 23

– Пока мы с Вики превращаем комнату в убежище, я предлагаю следующее: вы отправитесь в главный морг Ванкувера и опознаете тело.

– Как изволите вас понимать? – удивленно приподнял рыжевато-золотистые брови вампир.

– Если существует призрак, где-то ведь должно быть и его тело, разве нет?

Селуччи с трудом сдерживал раздражение: ему приходится работать на этого дамского писателя, да еще и терпеть его снисходительный тон. Однако мир между ними, достигнутый накануне, был столь хрупок, что одно неосторожное слово или жест могли все разрушить.

– Если тело с отсеченными руками было найдено, то об этом, скорее всего, упоминали в новостях. Сегодня днем, пока вы мирно почивали, я тут пролистал подборку газет за последнее время. – Он помахал в воздухе сложенной газетой и бросил ее Фицрою. – Тело с отсеченными руками было выловлено в порту как раз перед тем, как ваш призрак явился в первый раз.

– Это не мой призрак, – заметил Генри.

Селуччи пожал плечами.

– Да ладно, чей он, мне без разницы. Труп еще должен быть в морге. Полиция не смогла идентифицировать тело, а иначе об этом уже написали бы в более поздних номерах газет.

– Ну и если это тело данного призрака, что тогда? – осведомился Фицрой, передавая обратно газету.

– Мы выясним, что известно полиции, – начал детектив, – и тогда...

Холодные как лед пальцы сжали его запястье.

– Майк, это мое расследование. Перед тем как довести его до конца, не пришло ли тебе в голову обсудить его со мною?

Он через плечо взглянул на Вики. Полностью осознавая, насколько это опасно, Селуччи не решился посмотреть ей прямо в глаза.

– Вики, это наше расследование. Я думал, мы сможем обо всем переговорить, пока Генри будет заниматься моргом. Или ты хочешь, чтобы я, к примеру еще и Тони с собой прихватив, отправился куда-нибудь отдыхать в ожидании, пока ты не решишь вернуться домой?

Глаза женщины сузились от злости, но руку Майка она отпустила. Так как ей не хотелось встречаться взглядом ни с Селуччи, ни с вампиром, то, отвернувшись, Вики принялась разглядывать комнату. Внезапно она рассмеялась.

– Знаешь, а ведь Тони, похоже, испугался, что ты и в самом деле можешь выполнить свое обещание.

– И ничего я не испугался, – запротестовал Тони. Все взгляды обратились к нему. – Просто я остановился у друзей, а у них больше нет места, и... – Голос его оборвался, и парень возмущенно уставился на Вики.

– Ты можешь вернуться домой, – напомнил ему Фицрой. – Поскольку мой первоначальный план оказался... ни на что не годным.

– Нет уж, спасибо! Я уже перевез свои вещи к Джону и Джерри, они приготовили для меня комнату. Будет невежливо, если я возьму вот так, ни с того ни с сего, и откажусь.

– Поступай, как сочтешь нужным. – Размышляя, Генри нахмурился и уже собирался что-то сказать, но его перебил Селуччи, все это время внимательно наблюдавший за лицом Тони.

– Будет очень хорошо, если вы сможете достать копию заключения о вскрытии трупа.

Золотисто-рыжие брови вампира снова поползли вверх. По его лицу пробежала тень, но даже если он и испытал недовольство по поводу внезапного покровительства к своему юному другу со стороны детектива, то постарался этого не показать. Если у того есть секреты с Селуччи, его это не касается.

– Я могу еще чем-либо вам помочь? – сухо спросил Фицрой, поднимаясь на ноги.

– Да, еще кое-что. Обратите внимание, имеются ли какие-то различия между вашим призраком и трупом в морге, даже самые мельчайшие. И, если вас это не затруднит, составьте полный письменный отчет.

– А как насчет других призраков, которые появляются, когда тот кричит?

– Вы можете их описать?

Даже себе Генри не хотел признаваться в том, что он так и не разглядел, как выглядят остальные призраки. Он покачал головой:

– Нет.

– Ну так забудем о них на некоторое время и сосредоточимся на том описании, которое вы сможете составить.

– Ты можешь вложить свое описание в заключение медэкспертизы, – поднимаясь со своего места, сказала Вики. – А теперь, если позволишь... – по тону ее голоса было ясно, что ей в самом деле глубоко наплевать на его мнение. – Пока ты будешь материализовывать свое привидение, мы займемся благоустройством убежища.

– Вики.

Она остановилась, все еще держась за спинку стула.

– Как я уже говорил, мне очень нелегко – взять и в одночасье отказаться от всех убеждений, которых я придерживался прошедшие четыреста пятьдесят с лишним лет. Даже если я никогда не сталкивался с этим на практике, даже если я ошибался, моя уверенность в том, что вампиры не способны на физический контакт с себе подобными, является давно устоявшейся традицией.

Вики дотронулась до разом напрягшегося плеча Селуччи, давая понять, что для беспокойства пока нет причин.

– Я не совсем традиционный вампир, Генри.

Он улыбнулся ей – женщина вспомнила, сколько раз видела на губах Фицроя эту улыбку до того, как все переменилось.

– Так что прекрати быть таким жутким занудой!

5

Городской морг находился в подвальном помещении главного госпиталя Ванкувера. Генри подумал, что он был устроен по тому же принципу, что и склепы под храмами – чем глубже под землей, чем ниже температура, тем меньшая вероятность почувствовать запах гниения.

Фицрой никогда не любил больниц. Не из-за яркого освещения, которое было болезненным для его привыкших к темноте глаз, и даже не из-за вездесущего неприятного запаха лекарств.

Генри не выносил отчаяния, которым, словно дымом, окутана любая больница.

Им было пропитано все в коридорах и в палатах. Отчаяние исходило от пациентов, которые умирали, и от пациентов, которые боялись, что могут умереть. И даже то, что современная медицина достигла определенных успехов, не сильно меняло дело.

Хищники питаются слабыми. Беззащитными. Отчаявшимися.

Как только Фицрой переступил порог госпиталя, в нем проснулся голод, несмотря на то, что свой аппетит он уже утолил. Голод не на еду, голод на убийство. На убийство, потому что он, Генри, был хищником, а хищники имеют право. Имеют право убивать, потому что сами жертвы не возражают против этого. Как только за ним закрылась дверь больницы, он почувствовал, как инстинкт убийцы пытается взять вверх над его разумом. Усилием воли вампир взял себя в руки.

Он решил проникнуть в морг через отделение неотложной помощи, рассудив, что в том хаосе, который всегда царит в приемных отделениях крупных больниц, на него никто не обратит внимания. Рассудил-то он правильно, но запах крови, стоявший в переполненной приемной, едва снова не позволил его голоду выйти наружу. Воздух буквально пульсировал отчаянием, стоны больных отражались эхом в его голове, желание утолить голод было почти нестерпимым. Генри быстро отошел от дверей и направился в глубь здания.