Евгений Кусков - Из тьмы Страница 23

"Пора отсюда уходить", — вынесла справедливый вердикт девушка и направилась к выходу. Спиной вперёд, поскольку не хотела ни на секунду оставлять то, что выползало из банок, вне поля зрения.

Это была всё та же проклятая синяя жидкость, однако в ней плавали фрагменты того, что когда-то являлось пищей. Они непрестанно набухали и опадали, поблескивая слизистой поверхностью, и неспешно текли вместе с основным потоком с прилавка на пол. С почему-то сильно бьющими по нервам шлепками они падали на пол. Один за другим. Кейт видела, что "дольки ананасов" сливались воедино, в результате чего на кафеле образовалась тошнотворная куча, которая постоянно увеличивалась. Нет, здесь определенно не стоило оставаться.

Девушка вышла из магазина — по-прежнему спиной вперёд — и двигалась так до тех пор, пока не уткнулась в стоящую у обочины машину. Обернувшись, она увидела, что это обычный "фордовский" пикап, коих в одной Пенсильвании Бог знает сколько. Единственное обеспокоило Кейт — она была совершенно уверена, что когда подходила, никакого автомобиля здесь не имелось. Впрочем, поразмышлять об этой очередной загадке можно и потом.

Вновь посмотрев в здание, она увидела, что масса на полу уже достигла размеров футбольного мяча и, похоже, останавливаться не собиралась. Поплотнее укутавшись, девушка двинулась прочь от магазина, вновь глядя себе под ноги. Даже нелицеприятное зрелище, свидетелем которого она только что стала, не смогло приглушить нешуточного голода, который уже давал о себе знать неприятным ощущением тяжести в желудке и слабостью во всём теле.

"Да что же это такое? — в отчаянье подумала она. — Неужто во всём этом проклятом городишке не осталось ничего съедобного?"

Раздавшийся впереди резкий звук вынудил её поднять глаза. Дверь стоящего посреди дороги вдребезги разбитого "Торуса" распахнулась сама по себе с таким душераздирающим скрипом, будто машина насквозь проржавела.

"А сама ли по себе? С чего бы это ей открываться?" — с тревогой подумала Кейт, замерев.

Вместо ответа с грохотом подлетел канализационный люк, находившийся всего в ярде от девушки. Она испуганно отскочила, следя глазами за металлической крышкой, которая описала неровную дугу и оглушительно приземлилась на тротуар. Из разверстого отверстия в земле потянуло таким холодом, что у и без того замёрзшей Кейт перехватило дыхание. Она растерянно замерла посреди улицы, вовсе не горя желанием идти обратно мимо магазина, в котором творилось невесть что, но также и не ожидая ничего хорошего от новой напасти — из люка повалил синий туман, причём на сей раз он ещё и мерцал.

В доме, возле которого стояла девушка, раздались глухие удары о стену изнутри.

Подавляя готовый вырваться из горла крик, Кейт развернулась, намереваясь убежать и… столкнулась лицом к лицу с синей стеной, которой ещё секунду назад здесь не было и в помине. По ушам ударил монотонный гул. На столь резкое появление нового препятствия девушка не успела отреагировать.

Она даже не вскрикнула, исчезнув.

Едва Джон проснулся, тотчас же взглянул на часы. Было чуть больше десяти вечера.

"Слава Богу, не проспал", — потирая глаза, выдохнул он.

Стивенс находился в своей машине (а где же ещё?), стоявшей чуть в стороне от шоссе в непосредственной близости от шумного города. Он приехал сюда именно для того, чтобы поспать и тем самым скоротать несколько часов. Получилось.

Оглядевшись, он удивился. Чёрного кота не было на сиденье — ни на переднем, ни на заднем.

"Ах да, я же его отпустил перед тем, как лечь спать", — подумал Джон.

Заведя двигатель и включив обогреватель, так как за время сна салон изрядно выстудился, он отправился обратно в город для претворения задуманного в жизнь.

Чётко определённого плана у Джона не имелось, но кое-какие детали он представлял достаточно ясно. Зря, что ли, при нём были револьвер и наручники? Место для осуществления задуманного он выбрал соответствующее: пригородный промышленный район, в котором заброшенные здания отнюдь не редкость. А там, где нормальные люди редко бывают, всегда можно найти грязь. В оболочке человека, разумеется, но грязь — она всегда грязь.

"Форд" неспешно катился между заброшенными корпусами, тихонько мурлыча двигателем. Колёса подминали лежащую на потрескавшемся асфальте влажную пожелтевшую листву. Всё вокруг олицетворяло собой запустение и в то же время враждебность — без средств самообороны соваться в подобное место поздно вечером крайне неосмотрительно. Да и со "средствами" тоже, если, конечно, у вас не дробовик. Джон располагал оружием попроще, но считал, что и такого при необходимом умении должно хватить.

Долго ждать ему не пришлось. Из-за распахнутых настежь ворот старой фабрики слышался типичный "саундтрек" — рэп. Остановив машину и заглушив двигатель, Стивенс вышел наружу. Он сразу отметил, что шизофреническая "музыка" перемежалась бессмысленными фразами, произносимыми мерзкими голосами. Также мерцали блики костра.

"То, что доктор прописал", — решил Джон, даже не посмотрев во двор. Зачем? Всё и так предельно ясно.

Внезапно раздался новый звук. Протяжный, визгливый, страшный. Поначалу Стивенс принял его за вопль ребёнка или женщины, но это был крик агонизирующего животного, скорее всего, кошки. Крик, полный невыносимой боли. Он проник в душу единственного человека в округе, заставив её судорожно сжаться. Джон заглянул за угол, и его рука потянулась к оружию.

В центре двора фабрики, действительно, был разведён костёр. Рядом с ним сидел тинэйджер, которого за одну только физиономию стоило пристрелить на месте. Он держал в руке длинную палку, к которой было привязано нечто совсем маленькое и обугленное… и оно ещё шевелилось. Это был крошечный котёнок, быть может, недельного возраста или около того. У ног садиста лежал извивающийся мешок, наверняка наполненный такими же зверьками, а также крепко привязанная к ещё одной палке взрослая кошка, должно быть, мать всего выводка, которая лицезрела, как уничтожали её потомство. Чуть поодаль стояла серебристая "Тойота Супра". И без того отнюдь не семейный седан, эта "игрушка" была к тому же "укомплектована" всем "необходимым", вроде глушителя размером с влагалище шлюхи со стажем или "живописи" на кузове, изображающей непременные черепа и прочие атрибуты "крутизны". Оно и понятно — хозяин пытался компенсировать отсутствие внутренней индивидуальности этим цирком на колёсах. Может, на малолеток сие и действует, а вот у нормальных людей вызывает в лучшем случае снисходительную усмешку — дескать, чего с убогих взять? А то и презрение.