Клайв Баркер - Восставший из ада Страница 23

Она пробудилась и обнаружила, что попала в снежный буран, таковым, во всяком случае, было первое впечатление. Над ней – абсолютная белизна, снег на снегу. Кругом снег: она лежала на нем, голова тоже утопала в белом. От этой пустоты и чистоты затошнило. Казалось, снег лезет в горло и глаза.

Она подняла руки и поднесла их к лицу: они пахли незнакомым мылом, резкий, грубый запах. Наконец удалось немного сфокусировать зрение: стены, белоснежные простыни, лекарства на тумбочке у постели. Больница…

Она позвала на помощь. Часы или минуты спустя – она так и не поняла, сколько прошло времени, – помощь явилась. В лице медсестры, которая сказала просто:

– А-а, вы проснулись.

И тут же ушла, видимо, за врачом. Когда они пришли, она не сказала им ничего. За то время, пока сестра ходила за врачами, она решила, что это история не из тех, которую можно им поведать. Возможно, завтра она отыщет слова, которые смогут убедить их в том, что все случившееся с ней – правда. Но сегодня?.. Стоит ей только попробовать, и они тут же начнут гладить ее по головке и убеждать, что все это ерунда, что все это ей просто приснилось или же то были галлюцинации. А если она будет упорствовать и стоять на своем, они, чего доброго, еще усыпят ее, что только осложнит ситуацию. Ей необходимо время подумать.

Все это она взвесила и прокрутила в голове до их прихода, так что когда ее спросили, что же произошло, ответ уже был готов. Я вся, словно в тумане, сказала она им, с трудом удалось вспомнить даже собственное имя. Они успокоили ее, уверив, что все войдет в норму и память вернется, на что она коротко ответила, что так оно, наверное, и будет. А теперь спать, сказали они, и она ответила, что будет просто счастлива уснуть и даже притворно зевнула. С этим они и удалились.

– Ах, да, – сказал один из них, уже стоя у двери, – совсем забыл. – Он достал из кармана шкатулку Фрэнка. – Это вы держали в руках, когда вас подобрали. Вы даже представить себе не можете, с каким трудом удалось вырвать эту вещицу у вас из пальцев. Она что, очень вам дорога? Она ответила, что нет.

– Полиция уже осмотрела ее. На шкатулке была кровь, понимаете? Возможно, ваша. А может, и нет.

Он подошел к постели.

– Хотите взять? – спросил он ее. А потом добавил: – Не бойтесь, она теперь чистая.

– Да, – ответила она. – Да, пожалуйста.

– Возможно, эта вещь поможет восстановить память, – заметил он и поставил шкатулку на тумбочку рядом с постелью.

– Что нам теперь делать? – спрашивала Джулия, наверное, в сотый раз.

Человек, забившийся в угол, молчал, на его изуродованном лице тоже нельзя было прочесть ответа.

– Ну что тебе от нее понадобилось? – спросила она. – Ты только испортил все.

– Испортил? – удивился монстр. – Тебе, видно, неизвестно значение этом слова. Испортил…

Ей с трудом удалось подавить гнев. Мрак, в котором он пребывал, действовал на нервы.

– Нам надо уехать, Фрэнк, – сказала она уже более мягким тоном.

Он метнул в ее сторону взгляд – холодный, как лед.

– Сюда придут и будут искать, – объяснила она. – Керсти расскажет им все.

– Возможно…

– Тебе что, все равно, что ли? – спросила она. Забинтованный обрубок человека пожал плечами.

– Да, – ответил он, – конечно. Но мы можем уехать, дорогая. – «Дорогая»… Слово звучало насмешкой, отголоском сентиментальности в комнате, которая видела только кровь и боль. – Я не могу появиться на людях в таком виде, – он указал на свое лицо. – Неужели неясно? Ты только взгляни!

Она взглянула.

– Ну, скажи, разве могу?

– Нет.

– Нет, – он снова опустил глаза и начал пристально рассматривать половицы. – Мне нужна кожа, Джулия.

– Кожа?

– Да. Тогда наверняка… мы сможем пойти с тобой потанцевать. Ты ведь этого хочешь, верно?

Он говорил о танцах и смерти с одинаковой небрежной простотой, словно для него оба эти понятия были равны и малозначимы. Однако этот тон успокоил ее.

– Как? – спросила она после паузы, имея в виду, каким именно образом можно раздобыть кожу. Впрочем, не только это: в «как» крылось еще и сомнение – удастся ли ей сохранить рассудок.

– Ну, способ всегда можно придумать, было бы желание, – ответило существо, а изуродованное лицо послало ей воздушный поцелуй.

Если бы не белые стены, она ни за что не взяла бы в руки эту шкатулку. Если бы в палате была картина, на которой мог остановиться взор, скажем, изображение вазы с цветами или пейзаж с египетскими пирамидами, любое пятно, разбивающее монотонность комнаты, она могла бы часами смотреть на него и думать. Но пустота и белизна были просто невыносимы, не за что было зацепиться не только глазу, но и рассудку, и вот она потянулась к тумбочке у постели и взяла шкатулку.

Она оказалась тяжелей, чем предполагала Керсти. Пришлось сесть в постели, чтобы как следует рассмотреть ее. Но рассматривать было особенно нечего. Крышки обнаружить не удалось. Скважины для ключа – тоже. Отсутствовали и петли. Ее можно было с равным успехом перевернуть хоть сотню раз, но так и не найти доступа внутрь. Однако внутри шкатулка была полой, в этом она била твердо уверена. Логика подсказывала, что внутрь имеется доступ. Вот только какой?

Она стучала по ней, встряхивала, вертела и нажимала на стенки, но все напрасно. И только когда перевернувшись в постели, Керсти поднесла ее к свету настольной лампы, удалось обнаружить пусть еле заметную, но все же подсказку к конструкции этой загадочной вещицы. На одной из граней она увидела крошечные трещинки: там, где одна из сторон прилегала к другой. Они бы тоже остались незамеченными, если б внутри не сохранились следы затекшей туда крови. Прослеживая путь жидкости, можно было выявить сложное соединение частей.

И вот, действуя терпеливо и целенаправленно, она начала нащупывать этот путь внутрь, проверяя каждую гипотезу толчками и нажатиями. Трещины подсказали общую географию игрушки, без них она могла бы блуждать по всем шести сторонам до бесконечности. Теперь же число вероятных вариантов значительно сократилось, оттого что она угадала – главное, осталось только подыскать наиболее подходящий способ проникновения в шкатулку.

Через некоторое время ее терпение было вознаграждено. Послышался легкий щелчок, и внезапно одна из сторон – выдвинулась, блестя лакированными боками. Внутри была потрясающая красота. Полированная поверхность мерцала – загадочным блеском, словно жемчужина, разноцветные тени пробегали по ней.

И еще там била музыка. Из шкатулки донеслась простенькая мелодия, исполняемая неким механизмом, которого видно не было. Совершенно очарованная, она с удвоенным рвением продолжила свои изыскания. Хотя один сегмент выдвинуть удалось, другие никак не желали поддаваться. Каждый представлял собой новую загадку, бросая вызов ловкости пальцев и разуму, причем каждая очередная победа вознаграждалась новым оттенком, привнесенным в мелодию.