Евгения Грановская - Не смотри ей в глаза Страница 24

На скулах Волохова вздулись желваки.

– Как это – помучить?

Хилькевич огляделся по сторонам, затем чуть наклонился и тихо проговорил:

– Говорят, пару лет назад одна девчонка-таджичка потеряла дневную выручку, а Барон был пьян. Он ее снасильничал, а потом вставил ей в «нежное место» моток колючей проволоки – чтобы другим неповадно было.

Губы Толи слегка побелели.

– И что стало с девочкой? – уточнил он.

– С девчонкой-то? Да увезли в реанимацию. А родителей Барон застращал – дескать, если настучат на него, он прикажет вырезать всю семью. А семейство у этих таджев было большое, и все здесь, в Москве, на службе у Барона.

Хилькевич пододвинул к себе одно из блюд и вооружился вилкой и ножом.

– Девчонку после выписки отправили в родной аул, – продолжил он. – Вот такая вот история.

Хилькевич вонзил вилку в котлету. Волохов некоторое время задумчиво на него смотрел, затем спросил:

– Где мне найти этого Барона?

– Эта информация дорого стоит, – улыбнулся Хилькевич, тщательно пережевывая кусок котлеты. – Что мне будет, если я скажу?

– Что будет?

Толя тоже улыбнулся, уронил локтем салфетку, а потом нагнулся, чтобы ее поднять. Агент Хилькевич сунул в рот новый кусок котлеты, но вдруг напрягся и выпрямился, как палка. Крысиное лицо его побагровело, скулы свело судорогой.

– По… – прохрипел он, осекся и договорил со второй попытки: – Пожалуйста… Анато… Петро…

Толя под столом чуть ослабил хватку.

Он судорожно сглотнул слюну и глухо вымолвил:

– Есенинский бульвар… дом три… квартира двести двенадцать-бис… – И добавил, скривившись от боли: – Четвертый подъезд… Господи… Первый этаж.

Толя вновь выпрямился на стуле и положил смятую салфетку в пепельницу.

– Спасибо за содействие полиции, – сказал он, глядя агенту в глаза.

Тот вытер рукавом куртки вспотевший лоб, кисло улыбнулся и пробормотал:

– Обращайтесь, Анатолий Петрович. Я пойду?

– А как же обед? – спокойно поинтересовался Волохов. – Тебе не понравилась котлета?

– Очень понравилась! – испуганно воскликнул агент. – Но аппетит… пропал. Отчего-то.

– Ладно, не переживай, – добродушно проговорил Толя и придвинул к себе вторую тарелку.

– Так я пойду? – робко спросил агент Хилькевич.

Волохов поддел вилкой жареную картошку и кивнул:

– Иди. Но будь на связи. И помни: стукнешь про меня Барону – проведешь ближайшие пять лет в клетке.

– За что? – жалобно пробормотал Хилькевич.

– Я найду за что, – пообещал Волохов.

Агент поднялся из-за стола, кивнул Толе на прощание, поморщился от боли в паху, повернулся и зашагал прочь, чуть прихрамывая и странно переставляя ноги.

Толя вытер рот салфеткой, воздел глаза к потолку и тихо произнес:

– Прости меня, Господи, за жестокости, творимые во имя Твое.

6

Илона сидела в прихожей большой коммунальной квартиры, примостившись в мягком стареньком кресле, и играла в тетрис. Игрушка была старая, пластиковый корпус в нескольких местах треснул и был заклеен кусочками клейкой ленты, однако Илону это ничуть не волновало, поскольку виртуальные кирпичики на сером экране сыпались исправно, с нужной скоростью и частотой.

Гость не позвонил и не постучал, он просто распахнул входную дверь и шагнул в прихожую. Илона оторвала взгляд от жидкокристаллического экрана тетриса и уставилась на незнакомца.

Это был высокий, худой пожилой мужчина в длинном сером пальто. Лицо у него было морщинистое, большие серые глаза смотрели спокойно и внимательно, однако, встретившись с ним взглядом, Илона почувствовала непонятный страх.

– Добрый день! – сказал незнакомец.

– Здравствуйте! – отозвалась Илона. – А вы к кому?

– Мне нужен твой начальник.

Голос гостя звучал спокойно и ровно, но и от него по коже Илоны пробежала дрожь.

– Вам нужен Барон? – переспросила она.

Мужчина чуть прищурил глаза и сказал:

– Да. Мне нужен Барон. Он здесь?

– А вы ему кто?

– Я его друг.

Девочка посмотрела на незнакомца с сомнением, но тут лицо его просветлело и подобрело – да настолько, что Илона почувствовала внезапный приступ симпатии к этому высокому незнакомому мужчине. Человек с таким лицом может быть только очень хорошим, невероятно хорошим, и никак не плохим.

– Барон здесь, – сказала она с улыбкой. – В комнате для отдыха.

Она подняла руку и показала пальцем на обшарпанную белую дверь в конце коридора.

– Спасибо, милая, – сказал незнакомец в сером пальто, повернулся и зашагал к двери, на которую указала Илона.

Она проводила его любопытным взглядом. Барон не жил в этой квартире, но держал для себя специальную комнату, в которую наведывался время от времени, чтобы понюхать кокаина или поразвлечься с очередной девочкой, взятой на попечение. В свое время Илона тоже прошла через эту комнату, но надолго в ней не задержалась, поскольку Барон, устав от ее «мощей», нашел себе новую юную, полненькую и аппетитную, пассию.

Незнакомец подошел к двери, на секунду остановился, затем взялся за ручку и, распахнув обшарпанную створку, шагнул в полумрак комнаты.

Как только странный гость скрылся из вида, Илона тут же потеряла к нему интерес и вновь принялась с азартом жать на пластиковые кнопки своего тетриса.

На тумбочке горела настольная лампа под красно-желтым абажуром. В глубоком мягком кресле сидел с кальяном в зубах Барон.

Красный восточный халат был распахнут у него на груди, обнажая поросшую редкими черными волосами грудь, на которой был вытатуирован паук. Черные волосы свесились ему на лоб, взгляд был мутноватым от кокаина, коньяка и кальянных паров.

В углу стояло еще одно кресло, в нем сидел Рустем. Как только человек в пальто переступил порог комнаты, оба – Барон и Рустем – уставились на него.

Долговязый незнакомец вошел в помещение. Руки он держал в карманах, ворот длинного серого пальто был поднят.

Барон отнял мундштук кальяна от губ, взглянул на вошедшего затуманенным взглядом и глухо спросил:

– Кон ту? Со тукэ трэби?[5]

– Мне нужен мальчик, – спокойно и медленно произнес гость.

Барон усмехнулся. Рустем тоже заухмылялся.

– Ты обратился не по адресу, приятель, – сказал Барон. – Я не торгую детскими задницами.

– А я их не покупаю, – тем же холодновато-спокойным голосом произнес мужчина в сером пальто. – Мне нужен мальчик по имени Максим. Обычно он ходит с собакой. Дворняжка, похожая на терьера.

– Так ты и собаками интересуешься? – насмешливо произнес Барон. – Прости, дружище, но я и собачьими задницами не торгую.

Рустем приподнялся с кресла, но Барон остановил его жестом, взглянул на незнакомца и сказал: